Форум » Кембрийский Период » Текущая книга. Отрывки под тапки. (продолжение) » Ответить
Текущая книга. Отрывки под тапки. (продолжение)
Rosomah: Тут будут выкладки. Как и на ВВВ. Для начала - маленькое уточнение. Книга будет про Немайн, и хронологически продолжающая две предыдущие. Но я постараюсь сделать ее отдельной книгой. Не продолжением сериала, а вещью, вполне употребимой без первых двух частей...
Алек Южный: Интересно - аж жуть! Тапок пока нету, не нарисовались, ещё;)
Ai: из выложенного на сайте: Что вспомнилось? Могущий каганат на Дунае могучий из предыдущей темы: девушкой, ане с тупой уродиной пробел забыт на хлынул ароматный пар пробел лишний) ехать в Африку, к дяде Георгию до этого дядя был Григорий повторю за Алеком Южным: интересно, аж жуть! [img]http://shushik.leopards.ru/img/smiles/lynxes/rolleyes.png[/img]
Rosomah: Ai Спасибо! А ведь перед выкладкой чисто казалось
Тарануха В.Ю.: Прочитал отрывок на ВВВ. Очень удивлен тем, что по ходу описания все время "башня" в единственном числе. А остальные две?
Rosomah: Донжон просто выше, в глаза бросается. Эх, нужно прописать. Видите ли, высота донжона - вопрос исключительно престижа, ну и жилых площадей. Для войны достаточно вообще одного - подошвы. Спасибо, что обратили внимание!
Ai: а это опять я) и опять по выложенному на сайте. раскосые гуннские лица на корабле таких нет знаки препинания подразумеваются?
Rosomah: Ai Разумеется, подразумеваются. :) Поставлю. Спасибо!
Rosomah: Заснуть так и не довелось, пока окно не посветлело. Только зевнула - уже от усталости - заглянули охранницы. Анастасия, словно не было бессонной ночи, вскочила навстречу. Сегодня! Сейчас! Несмотря на весну, стужа усилилась. В Константинополе в такие дни ставят легкие стены на форумах, перекрывают улицы навесами, чтоб ветер не так гулял, чтобы бездомный люд не перемерз. Здесь бездомный жив не будет! На стылые камни ранних прохожих гонит дело или государственная служба. Да и не так все плохо, когда поверх кунтуша наброшен плащ. Как завернуть в него августу? Просто: сперва набросить на плечи, потом запахнуть полы: левый край забросить за правое плечо, правый - за левое. Они не убегут, в них грузики вшиты - если быстро идти, по спине хлопают. Вот и все о дурной погоде: сквозь плотную шерсть ни ветер, ни дождь не пробьются. Вот нужная улица, нужный угол. Остается ждать, но разве можно ждать единственного дорогого себе человека - спокойно? Анастасии кажется: вот прибежит сестра, к ней прислониться - и четыре года кошмара исчезнут, а останется женская половина Большого Дворца, и старшая сестра, ведущая ее за руку... Куда? Неважно, хоть и на экзамен. Даже если опять будет неправильно подсказывать. А если не сестра? Саженцы-деревца размахивают полуголыми ветвями, словно ветер утащил у них главное, любимое. Мимо торопятся первые прохожие - шапки, вороты, капюшоны. Здесь женщины ходят с непокрытой головой. Говорят, нельзя прятаться от Господа - зато от ветра и дождя - еще как! Сестры все нет и нет. На башне часы. Странные. Два круга - быстрый и медленный - проносят цифры мимо неподвижных указателей. Слева - медленный круг - часы. Справа быстрый - минуты. А сколько времени - не поймешь. Цифры - чужие, незнакомые. Холод достает до сердца - Августина наверняка сделала бы часовую машину со стрелками, как в Афинах, и цифры подписала бы римские. Нетерпение оказалось сильней гордости. Остановила самую знатную даму - и что та делает на улице в столь ранний час? Идет быстро, капюшон отброшен. Волосы рыжие... только у самых корней русые. Красится, грешница, и волосы распустила... Синее платье шито золотом, пояс - яркая цепь. Застегнута точно посередине, излишек до колен свисает, на конце золоченая гирька. Повернулась - семь подолов колоколами вздулись. - Холмовых цифр не знаешь, только римские? - переспросила, - И то хорошо!Грамотная! Подумай, не стоит ли учиться дальше. Не думала, что когда-нибудь так скажу, но нам не хватает ведьм. С ног сбиваемся! А часы без стрелок сделаны с умыслом. Так, чтобы время узнать мог только грамотный... Лишний повод учиться. Анастасия окаменела. Как это можно - в христианской стране не хватает колдуний? Или, правда, в башне живет не сестра - синерылая демоница? - Я христианка! Тут и Боян встял - по отведенной роли. - Чего ты хочешь от моей дочери? Я сам не христианин, но она верит в распятого бога... - Я тоже. И я не верю, что Господь установил этому миру познаваемые человеком законы, даровал нам разум - и не желает, чтобы мы пользовались что тем, что другим! И ведьма с ведьмаком - те, что в меру сил изучают эти законы... а не вызывают демонов, как темные колдуны. Церковью нас не то, чтобы одобряет, но и не осуждает. Ты купец? Подумай: после года на подготовительном курсе твоя дочь сможет быстро делить и умножать, освоит способы исчисления, которые позволят тебе гораздо лучше управлять средствами: это называется статистика. Выучит основы полезных для торговли в Британии языки, узнает много об устройстве вещей... - Интересно. Но - кто ты такая, и какова цена? Аварин серьезен, будто и вправду собирается отдать августу колдунье в ученицы! Та довольна. - Разумные вопросы. Видно человека дела. Цена - десять солидов золотом, восемьдесят милиарисиев серебром или шестьдесят милиарисиев расписками хранительницы правды за год учебы. Или служба Республике. Год за год. Как видишь, душу не требую... Я - Анна, - имя она произнесла так, словно его должны были немедленно узнать, но для иноземцев уточнила. - Анна Ивановна. Ректор Университета. Бросила взгляд на башню. - Похоже, сегодня опять опоздаю. Доброго дня, почтенные. Ушла, оставив запах лука - вот чем гриву красит. Не торопилась. Не с ее чином. Ректор! В Большом Дворце только у одной дамы не императорской крови должность выше. Значит, здесь все-таки римские порядки, хоть и странные. Значит, с холма может явиться и сестра! Так кто? Она или не она? Сверху лишь шелест ветра... Сколько времени, сиятельная - так титулуется звание ректора - Анна так и не сказала. Может быть, уже поздно? Может быть сегодня хранительница правды, кто бы она ни была, промчалась другой дорогой? Хорошо бы... Можно будет вернуться в трактир. Там тепло, там надежда и отчаяние не будут разрывать сердце пополам. До вечера. А потом - снова? Вот Анастасия уже не знает, чего ждет, на что надеется и чего боится. Только широкая улица, только людей все больше, только... ОНА! Бежит не сверху, снизу: обратно в Башню. Ни с кем не спутать, ни со случайным прохожим, ни с чудищем из недавних кошмаров. Каждое движение стремительного бега словно кричит: "Я - Августина!" Сердце поет, и, словно не было всех уговоров: "Сначала посмотрим, потом разговаривать явимся. Нельзя же вот так, прямо не улице..." - младшая дочь императора Ираклия рванулась навстречу старшей сквозь напрасные окрики за спиной. Да она сама кричала - имя той, которую узнала. Не остановилась, когда навстречу, вместо приветствия, хлестнуло заполошное, с захлестом за ветряки и валы: - Не стрелять! Тяжелый наконечник ударил по сланцевой плите, брызнули искры... верно, стрелок, выжав пуск, успел чуть отвернуть ручную баллисту. Второй болт пошел под ноги метнувшимся было вслед аварам. Не видела! Пальцы вцепилась в плечи сестры, глаза впились в лицо - наглядеться! Навстречу - плошки свинцовых глаз, стрелки треугольных ушей. Чудовище. Демоница из камбрийских сказок... Силы, ушедшие на последний рывок, ушли. Остались сведенные намертво пальцы, веки, которые невозможно зажмурить, потому что сквозь уродство проступают черты сестры. Ее высокий лоб, ее гордые скулы, и нос, и подбородок, и даже манера щуриться на яркий свет. Все перекручено, все изувечено, но все - ее. Ни ужас, ни счастье, что боролись в груди, не добились победы - слились, стали одним чувством. Стали словами. - Сестра, что же с тобой сделали... Как только с губ слетело: "сестра", ужас ушел. Снова вместе! Прочее неважно. Анастасия плачет на плече у сестры, как мечтала долгие годы, и Августина-Ираклия хлюпает носом вместе с ней, обнимает, шепчет ласковое. Длинное ухо ворошит сестрины волосы, и в этом нет ничего странного или уродливого.
Алек Южный: >>Саженцы-деревца размахивают полуголыми ветвями, словно ветер утащил у них главное, любимое. Скорее унес, а не утащил. >>Тут и Боян встял - по отведенной роли. встРял
Rosomah: Согласен. Спасибо!
vai: Выучит основы полезных для торговли в Британии языки, языков? Не уверен насчет ветра. ПМСМ здесь "утащил" лучше, т.е. иначе получившийся штамп несколько портит свежий и вполне понятный образ.
Ai: не по теме, но всё равно спрошу. уважаемый автор, вы, помнится, вывешивали на Самиздате отрывки. Про касаток и ещё про что-то, не помню. Они у вас сохранились? Если да, то не могли бы вы их выложить (раздел "Обрезки" вроде имеется [img]http://shushik.leopards.ru/img/smiles/lynxes/smile.png[/img])? Уж очень хочется перечитать!
Rosomah: Я их только на Вихрях выкладывал. Можно в "обрезки" перетащить, да. :) В общем, вечером или на днях. Из системы, в которой с сайтом работаю.
Rosomah: Выложил, по просьбе http://sites.google.com/site/rasamahlab/clients/obrezki-ustarevsee/o-kosatkah-pri-slucae-ispolzuu
Ai: прочитала с удовольствием [img]http://shushik.leopards.ru/img/smiles/lynxes/happy.png[/img] причем половина текста оказалась в новинку, так что удовольствие двойное [img]http://shushik.leopards.ru/img/smiles/lynxes/smile.png[/img]
vai: Да, и еще один момент тут запамятовал указать. Написано: Саженцы-деревца размахивают полуголыми ветвями, словно ветер утащил у них главное, любимое Если у кого-то, что-то утащили, то "размахивать ветвями" - вполне логичная реакция. Слово же "унести" имеет другой оттенок смысла, и логика фразы теряется. Так что пусть будет как есть.
Rosomah: Согласен. Убедительно. Оставлю.
Дремлющий: Потрясающе! :) Вот только интересно -- "сестра" увидела в Немайн сходство или вообразила?
YheNik: Дремлющий пишет: Дружба - потом, и поскольку не мешает. - между делом ? - когда появится возможность ? - в другое время ? Теперь - не мешает. - В этот раз ? Саксов удалось перехватить - и на сей раз там были не только остатки разгромленных хвикке, что потеряли короля, урожай, землю, зачастую семьи, но не оружие и не способность убивать. - ... перехватить, но на сей раз... хвикке потерявших - (, и короля ,)короля ... и не желание убивать ??
Rosomah: Итак, вот немного проды. Двери распахиваются одна за другой, шуршит винт лифта. Послу в привычку, двоим, шагающим за спиной - нет. Изукрашенная броня, добрые мечи, кумач и золотое шитье плащей - ясные знаки положения. Один сед и могуч, а вечные проказливые морщинки вокруг глаз сегодня сменились треснутым льдом. Другой безус, но брови сдвинул к переносице, зубы стиснуты. Оба правы: ехали договариваться о подготовке визита Пенды, а придется каркать воронами. Дурные вести! Даже могильные. Что может их смягчить? Разве то, что принес их друг. Насколько он друг бриттской богине, граф Окта Роксетерский ничуть не заблуждается. Дипломатия допускает дружеские чувства, но требует от честного человека - или божества - соблюдения интересов собственного государства. Потому для него сперва Мерсия и Роксетер, для Немайн сначала Республика Глентуи и Камбрия. Дружба - потом, и поскольку не мешает. Теперь - не мешает. Известие о гибели небольшого отряда на почтовой линии скреплено, как печатью, кровью врага. Саксов удалось перехватить - и на сей раз там были не только остатки разгромленных хвикке, что потеряли короля, урожай, землю, зачастую семьи, но не оружие и не способность убивать. Вот и ищут вдоль занятых бриттами и англами дорог пропитания и мести. Словно старые хроники вывернули страницы в зеркале: "и бритты бежали в лес, и мы на них охотились, как на диких зверей..." Так писали саксы, и совершенно не ожидали, что роли поменяются. Только не банде дикарей было разбить укрепление! Добротный бревенчатый дом был присыпан землей по-норманнски, до самой крыши. Ни поджечь, ни развалить тараном. И все же он пылал... Невдалеке застыла катапульта, и Окта старательно снял с нее плоское подобие. Вышло не слишком хорошо, но вдруг камбрийские ведьмы сумеют и по такому сглазить вражеские машины? Потому на последних шагах - рисунок в руку, трубочкой. Пришли. Вот и зал с круглым столом. Из-за дверей - перезвон девичьих голосов на полузнакомом языке. Греческий! Створки распахнуты. Зал с круглым столом, умершие на губах слова оборванного разговора. Никаких церемоний, только сида разворачивается навстречу. Шаг, полуоборот, поворот ушей - застыла. Мгновенное превращение из непоседливого ребенка в храмовую статую. Всего отличия, что у крашеного мрамора не бывает красных зареванных глаз, и камень не говорит на языке Цицерона: - Приветствую тебя. Что случилось? Вот почему поворачивалась неловко: по левую руку от сиды - сероглазка в экзотическом наряде. Похожа на хранительницу настолько, насколько девушка-человек может быть похожа на девушку-сиду. Разве черноволосая на полголовы выше. Глаза тоже на мокром месте, и левую кисть Немайн обеими руками к сердцу прижимает. Они что, уже знают? Уж не обзавелась ли Республика третьей ясновидящей? И как в таких условиях работать дипломату? Окта невольно оглянулся: спутники смотрят спокойно. Верно, рассказ очевидца может уточнить любое видение. Но вместо нескольких тяжелых слов вышла целая история - что застали, кто как лежал... Бывало, Немайн на мгновение прикрывала глаза. Вспоминала. Она ничего не забывает, и наверняка перед ней, вместо заколотого, иссеченного, обожженого тела вставал человек. Еще живой. Еще не знающий. Отправляющийся на сложную, но интересную работу: ставить почтовые станции. - Все, - сказала статуя, - все. Кроме... Скорее даже, прошипела. Свернутый в трубочку пергамент зажег в глазах злую искру. - Подобие их машины? Свободная рука сиды поднялась, ладонь требовательно раскрылась. Окта вложил в нее рисунок. Наградой был кивок. - Пригодится. Сейчас соберем Совет... Насколько доверены твои спутники? Кто они? Граф уже называл имена охране: не фальшивые, но не совсем верные. Граф такой и элдерсмен того-то. Чего - неважно, номер не задался. Сида подняла бровь. - Лжет? - вмешалась девушка в странном наряде. В голосе - искреннее любопытство. Окта думал, что хуже Луковки не бывает? Вот, посол, опровержение: получи и приложи печать. Если у этой к способности читать невысказанное богиней вслух еще и неспособность держать язык за зубами... Нион Вахан тоже поняла бы: лукавит, но промолчала бы. Нион, даром что почти девочка, дипломат. Эта... А она и есть девочка, хотя в Камбрии, таких, бывает, замуж выдают. Да и в Мерсии кое-где. Только простая саксонка или горянка сказала бы "врет". А то и "брешет". Но горянки так не вырядятся! Даже англичанки под короткую верхнюю тунику с разрезами по бокам оденут платье до пят, а не шаровары и обтянутые по ноге шнуровкой остроносые сапоги. Интересно, где такие водятся? Ясно одно: не близко. Хорошо хоть, отвечать на вопрос не обязательно. Немайн выручает. - Нет. А у меня дела, и тебе стоит немного подождать наверху. Тебе отведут хорошую комнату... - Нет!!! Уцепилась за кисть сиды, как ребенок - за материну юбку. В голосе не страх - ужас. - Я только тебя нашла! Августина, ты что, не узнаешь меня? Я же Анастасия! Ну посмотри! Я же точно такая, как была ты! Я через весь мир ехала... Я докажу... Снова слезы на глазах. У сиды уши прижаты, уголок губ подергивается. Скоро покажется клык - чуть подлинней человеческого. Влепит пощечину? Нет, прижала к себе. Большая рыдает на плече у маленькой. А Немайн гладит ее по голове, приговаривает: - Я тебе верю. Верю, понимаешь? Ты Анастасия... Мы докажем это... А я - Немайн, я помнить тебя не могу. Но за тебя - глотку перегрызу, на меч брошусь, душу не пожалею. Веришь? Только не могу за тебя отдавать чужую жизнь. А теперь может умереть еще один очень хороший человек. Поверь мне, как я тебе... Посол? Ее голос из бархата обращается шелковой струной. Такая может петь, а может перехватить глотку. Ласкающая смоляные волосы рука исполнена нежности - на лице оскал зверя. И клычки! - Да, хранительница. - Подтвердите - вы нашли только одно женское тело: одета в синее, волосы - выжженая на солнце солома, коса в руку, закололась. Так? - Да. Ведьма была только одна. Убила себя, - Снова захотелось оглянуться. Тем более - старый хитрец убедился: Немайн не проведешь. Да, за спиной у графа Окты не простые вельможи - король Мерсии и его старший сын. Можно было бы закончить игру, но сида ее пока продолжает. Вот Пенда разжимает кулак, словно выпускает на волю зажатую меж пальцев птичку. Можно говорить дальше. - Саксы два раза выставляли против нас заслон. Смертников. Во второй раз это были уэссексцы! Полегли все. И - дали своим уйти. Возвращаясь, мы нашли вот что. Тут начали появляться иные ближние. Склонились над чертежом чужой катапульты... Окта выложил еще свидетельство. На стол лег клочок ткани с простой вышивкой. - Платье Мэй... - шепчет Немайн, - Все верно, убита Серен. Убита, не кончила с собой. Так и говорить, и всем приказать, не то в церкви не отпоют. Она христианка, ей важно. Вместо обсуждения подготовки визита короля Мерсийского вышел военный совет. В башне, круглый стол расчерчен полосами света из стрельчатых окон. С камбрийской стороны пятеро - богиня-хранительница, лучшая ведьма, ее сестра, ее тень, вождь дружины. С мерсийской трое - посол и двое его формально безвестных спутников. Девушку в штанах удалось увести. Лица злые, тревожные. Под потолком - словно дамоклов меч подвесили. Аккурат над головой сиды. Но Немайн, несмотря на красные глаза, самая спокойная за круглым столом. Рассказывает технические подробности, которые удалось вынести из начерченного Октой подобия... - ...варварский вариант римского онагра. Сиятельный Окта, должна тебя поздравить - становишься первостатейным волшебником, и не только по воде! Все четко, ясно, размеры указаны точно, легенду не забыл. В общем, твой чертеж лучше греческих. Машина - хуже. Ложка и половины той силы, что праща, не дает. Слабая машина... только мы и такой не ждали. Господа мерсийцы, это и вам предупреждение: скоро можете увидеть такое и против себя. Может эта штуковина вот что... Сыплются подробности, размеряемые в локтях, фунтах, расписан возможный эффект от разных типов выстрелов: стенобойного, дробового, огненного... Богиня - настоящий союзник. Наглядно удалось посмотреть только стенобой, а она обо всем предупредила. - Какое дерево? - спрашивает Нион-Луковка. Сиятельная Анна немедля уточняет: - Просушено ли? Сэр Ллойд и Эйра молчат. Старый вояка всю жизнь обходился без хитрых машин. Он видел их в деле, он оценил их силу - но намерен слушать тех, кто в древней мудрости разбирается. Эйра, пусть по титулу старшая после Немайн, ригдамна-наследница, но что ведовству, что правлению только учится. Знает это! Спокойна, величественна. Сверкает холмовая кольчуга, украшает стол шлем с римским гребнем. В руке перо. Перед носом - пергамент. Скобленый-перескобленый, но все-таки не дощечка. Записывает то, что богиня и так запомнит? Что поделать, христиане. Книгопоклонники. А дерево сырое, свежее - духмяная сосна, пачкающаяся смолой... Была бы сухая - стало бы ясно: в набег ходила целая армия. Другое дело крепь, ее может взять и небольшой отряд, который не будет тащить за собой обоз. Правда, в отряде нужен знающий человек - собрать машину на месте. Видимо, был. Саксы подошли к почти достроенной станции ночью. Затемно собрали машину. Оцепили укрепление, чтоб никто не ушел. Для того же ждали утра. Потом... Камбрийцы сидели внутри, рыцарь стрелял из лука, ведьмы - из "скорпиончика". Возле катапульты был толстый щит - Окта срисовал и его. Потому расчет достать не могли, а вот тех, кто подносил камни... Король с удовольствием рассказал, насколько много врагов он застал лежащими со стрелой в сердце или в горле, наколотых на болты малой баллисты. Увы, камней меткие стрелы не остановили. Саксы разбили угол кладки, ворвались... Там, во дворе, мертвые лежали вперемешку - живых найти не удалось. Пожар начался уже потом, когда победители ушли. Немайн темнеет, хотя казалось бы - куда дальше? У ее жрицы зубы скрипят, сэр Ллойд, легат над дружиной, встал и кулаками о стол оперся. Можно понять: потери дружину затронули, а дружина в Камбрии - часть семьи. Несколько ополченцев, конюхи, рабочие тоже потеря, и Немайн наверняка помнит их лица и имена. Но гибель людей, что прошли с ней зимний поход, сидели за тем же костром, ели из одного котла - тяжелей. Славный рыцарь не вернется к жене, а у двух аннонских ведьм и не будет никогда семей, кроме той, за которую погибли.
Rosomah: Еще У Нион Вахан, жрицы Неметоны, что крестилась вслед за богиней, потрясение проявляется лишь в чуть большем сосредоточении. Загляни ей в голову - наверняка мысли холодны и колючи, как зимний ветер. Все ее ведьмы христианки, новообращенные, а оттого чуточку фанатичны. Что убивать себя нельзя, знают. Ни боль, ни позор - не оправдание. Прощение идущий на заведомую гибель человек может получить, лишь отдав жизнь во спасение других людей. Значит, они что-то узнали или поняли. По крайней мере, Серен. Что именно - рассказывает безусый англ. Сам вел погоню, теперь переживает ее заново. Руки молотят воздух, как мельничные крылья. - Ушли, жаль... У нас легких мало, только у Окты. Зато ловкие! Веревкой круть - и сакс уже на земле, вяжи его! В мерсийском войске теперь есть камбрийцы. Скотоводы из Глиусинга на шестинедельной службе графа Роксетерского показали, как в долинах Нита и Тафа треножат скот веревкой с грузом на конце. Пару врагов удалось схватить живьем. Увы, заговорили они не сразу: меняли время на боль... Хорошо держались! Настолько, что до Кер-Сиди ни одного живым не довезли. Если сжать то, что они сказали, до одного слова, выйдет: "Тинтагель". Ведьма пальцами по столу скребет. Сэр Ллойд роняет слова, которые рыцарю при дамах и помнить не пристало, а особенно при Немайн - в одном из заворотов Ллуд помянут, один из старых британских богов и ее родной отец. Других хулителей в другое время запела бы насмерть или располосовала клинком, бывало, но теперь сида словно и не заметила обиды. Формально она в иной семье, может сделать вид, что ее это не касается. Странно, что "Тинтагель" не производит на сиду впечатления. Известие о гибели обустраивавшего почтовые станции отряда и похищении одной из лучших аннонок взволновало больше. - Я помню Мэйрион, - сообщает сида. - Умница! Придумала, как приспособить пиленые дощечки для письма, когда у нас стало плохо с пергаментом. Наградной солид просверлила, носила на ленточке... Права: кусок золота - лишь знак признательности. Теперь пришло время доказательства. Что мы можем для нее сделать? Ни слова о себе. Ни слова - о Тинтагеле. Словно не служилая ведьма, любимая дочь - в плену, и назначена в жертву. Благодарный взгляд сэра Ллойда. Разогнувшая узкие плечи - хороша! - Луковка часто смаргивает. Да, за такого вождя дружина будет умирать не по обязанности. Но с Тинтагелем им все равно придется что-то решать. Слишком непростое место. Один из пяти старейших корней Неметоны в Британии. Средоточие южной пятины, Корнубии. Там древняя священная роща, неметон. И место зачатия короля Артура тоже там - не случайно! Если вспомнить, что восточное и северное средоточия выкорчеваны благочестивыми христианскими королями-саксами. То самое рвение новообращенного... Корней у Немайн на земле осталось - Тинтагель, Бат... и еще Сноудон. Великую гору врагу не снести. Бат почти цел и снова жив. Похоже, быть ему новой столицей Мерсии: такое место король не отдаст, а какой город следует укреплять лучше всего? Вот то-то и оно! А пока Бат у Пенды, он держит божественную союзницу за горло. Вежливо, даже нежно, но крепко. Хватка взаимна: если король желает благополучно лечить кавалерийские болячки, вести он себя будет прилично. Зато Тинтагель... Теперь там земли Уэссекса. - Что с Мэйрион сделают? - интересуется Немайн. Как будто не знает! У врага есть средоточие пятины, а теперь и жрица. Дальше любой глава рода знает - и у бриттов, и у саксов, и у англов. Впрочем, варианты, и верно, есть. Ровно три. Луковка их и тарабанит, как школяр на экзамене. - Название обряда: несущественно. Сущность: жертва-подобие. Не добровольная. Жертва: ведьма. Место обряда: Тинтагель. Возможны три вида жертвы... Удар по землям богини: сорняки, недород, хищные звери, заболачивание, соль... Для этого следует найти священное дерево средоточия, выкорчевать так, чтоб ни корешка не осталось. Хорошо присыпать солью или залить мочой. Жрицу - похоронить в полученной яме живой. Так земледелец просит об урожае у себя или недороде у соседа. Только прикапывает петуха или свинью, а то и просто дюжину яблок. И дереву, понятно, не вредит. Если удар по людям: чума, немочь, припадки, беспричинная злоба - срезать траву, срубить дерево. Отрастут, но и человеческий век короток, людям и этого хватит. Жертву заколоть мечом. Такая жертва еще может прибавить силу воинским богам саксов: Вотану, Тору или Тюру. Если по богине - все предать огню. Жертву дымом не душить, обязательно дать ей почувствовать живое пламя. Огонь стоит подкормить маслом... И четвертый вариант. Его Окта не посчитал... ошибка! Саксы могут рискнуть, ударить выше. По тому, кому и Неметона поклоны бьет. Дерево - срубить. Жрицу... распять! Впечатлены все. Даже богиня, непонятно почему: на ее веку и не такое творилось. Лишь старший из спутников графа Роксетерского спокойно замечает: - Я бы подобных глупостей делать не стал. Король Уэссекса... Он подлец, и он в бешенстве, но он умен. Его, как любого короля, учили воевать с богами. Он поймет: ты выживешь. Есть Бат, есть Сноудон... Пенда друзей не предает, поверь. Ударить выше тебя Кенвалх не посмеет. Ему все еще нужны союзники в христианском Кенте. Зато он попробует помириться с Вотаном. Значит... Дерево зажгут - удар по тебе. Жрицу зарежут, кровь и тело - в огонь, чтоб ушла с дымом. Побольше отнять у тебя, отдать ему. Христианского бога не тронут. Немайн уже щурится. Стучит пальцами по столешнице. Уши уже не прижаты: вздернуты. В глазах - блеск, злой и озорной разом. Встает. Решение принято! Но сначала - склонила голову. Траур по еще живой? Нет! Знак уважения союзнику. - Благодарю вас, друзья. Вовремя сказанные слова дороже рубинов и яхонтов... Прошу вас о помощи. Сейчас вы услышите приказы хранительницы. Их выполнению вы можете помочь. Как и насколько, решайте сами, но и малое содействие будет замечено и оценено. Не сумеете ничем - не обижусь, времена у вас трудные. Англы встали, поклонились в ответ. Окта уже хотел ответить, но король вновь подал условный знак. Не права была девушка в штанах. Это не ложь. Это традиционная королевская игра, что делает полную церемоний жизнь чуточку проще. - Слушаем тебя, - сказал Мерсиец. И Немайн начала отдавать приказы своим людям. - Луковка! - Я это ты! - вскочила, как подпружиненная. Ее богиня говорит! Правы христиане, нельзя из Немайн творить кумира. Нельзя сравнивать с идолом - живую! Любить можно, этого достаточно. Луковка - любит. - Выяснить, чем или кем Кенвалх действительно дорожит, помимо шкуры и власти. Захватить или выкрасть. Да, снимай с крыш охрану, что туда рассадила. Они тебе пригодятся. Впрямую Мэй освободить не пытайся - этого от нас наверняка ждут, засады расставляют... А мы меняться будем! Поклон. Радостный, хотя работы прибавилось. - Мне позволено вести группу самой? Короткое размышление. - Нет. Прости, но ты ценнее Мэй как жертва. И других ведьм береги. Это работа лучников. Сэр Ллойд! Поднялся. Медленно - возраст не тот, скакать козленком. Только, когда на дыбы медленно встает медведь, это вовсе не медлительность. Это подготовка к скорости. - Отберешь из дружины всех, без кого мы можем продержаться хотя бы месяц. Отряд поведешь сам. Задача: пробраться в Тинтагель. Сжечь к чертям. В схватки не ввязываться, людей беречь. На подготовку операции три дня. Требовать можешь все, что есть. Если иначе вовсе никак - меня, с вами пойду. Сам погибай, а товарища выручай. Ллойд вытянулся. Кланяться не стал. К виску взлетел сжатый кулак. Еще недавно посмеивался: мол, только для сиволапых ополченцев нужно напоминание... "Мы вместе!" Оказывается, иногда жесты куда выразительней слов. - Эйра! Прости, сестра, что работу наваливаю и от учебы отвлекаю. Принимай дружину - все, что сэр Ллойд оставит. Ты моя и его ученица - вот тебе практика. Еще дна - на ногах. Еще один кулак в виску. - Мы вместе, сестра! И Луковка свой котеночий вскинула. И тут... Глаза на лоб лезут, а не повторить за собственным королем и наследником никак нельзя: вставай, граф Роксетерский, поднимай кулак в обещании борьбы и мести. Что ж, радуйся, богиня. Ты получишь помощь! Пенда кулак не разжимает... Значит, говорить послу. - Мы можем помочь. Когда-то мы дружили с Уэссексом... обратного не было, но мы не замечали. Получили удар в спину - зато теперь у нас довольно людей, неплохо знающих страну врага. Мы дадим проводников. Поможем проникнуть на чужие земли с наших. По границе устроим шум - ад про вас забудет! Краем глаза видно - король опустил руку. Значит, посол пообещал достаточно. Пора отрезать проданную холстину. - Это все, что мы можем, но это мы сделаем. - Спасибо, друзья! И простите, что смогу уделить мало внимания... Видите - военная необходимость и здесь дотягивается. Впрочем, я осмелюсь предположить, что король мерсийский пожелает ознакомиться с городом. Потому советую присмотреть наиболее интересные для него места. Укрепления, здания, мастерские, верфи... Все, что пожелаете! Доступ друзьям Республики открыт всюду, кроме опасных для жизни мест. Туда тоже можно, но после инструктажа и с сопровождающими... На прощание - не кланяется. Не за что пока! Немайн - "некоролева", от нее не нужно пятиться задом, как от иных властителей. - Тоже символично, - говорит король, - Зад задом... "Ко мне можно повернуться спиной". Хочу такие порядки в Мерсии! Раз хочет - значит будут. Пенда доволен. Ну и что, что шутка - приехать заранее под чужим именем - не сработала на ушастой особе? Та поддержала игру. Выбирать интересное - все и посмотреть, да не наряженное! Щуку бросили в реку. Король улыбается в бороду. А еще он, оказывается, заглянул в записки ригдамны. Сын не исхитрился, теперь должен угадывать: почему та скребла перышком не тогда, когда Немайн говорила главное... - Не успевала? - Тогда она писала бы все время. А то и подождать бы попросила... Нет, времени ей хватало.
YheNik: Удар по землям... - Цель - земли ... ? - Вред землям ... ? Rosomah пишет: И четвертый вариант. Его Окта не посчитал... ошибка! Саксы могут рискнуть, ударить выше. По тому, кому и Неметона поклоны бьет. Дерево - срубить. Жрицу... распять! Опять срубить ? может для мощности колдунства - срубить, выкорчевать пень (и засыпать солью), и дерево и пень сжечь... Англы встали, поклонились в ответ. Мерийцы наверно ... Окта жеж ...Задача: пробраться в Тинтагель. Сжечь к чертям..... А зачем ?
Rosomah: В "воинском" варианте корчевать не надо. Просто срубить.
Svova: >Луковка их и тарабанит, как школяр на экзамене. - Название обряда: несущественно. Сущность: жертва-подобие. Не добровольная. Нион без сомнения прелесть и украшение книги. Но в предыдущем варианте (из 3х глав) этот момент был гармоничнее. Здесь слишком сухо. В том же варианте много чего "Строитель машин" делал. Тут его в ссылку послали? >срезать траву может скосить? > На прощание - не кланяется. Не за что пока! Немайн - "некоролева", от нее не нужно пятиться задом, как от иных властителей. - Тоже символично, - говорит король, - Зад задом... "Ко мне можно повернуться спиной". Хочу такие порядки в Мерсии! совсем непонятно как они разошлись... ясно что куртуазно повернулись друг к другу задом
Svova: >Двери распахиваются одна за другой, шуршит винт лифта. Имеются ввиду дверь первого этажа и внутренняя дверь лифа? Учитывая, что лифт модификации "без подвеса" нигде не описан картинка в голове у читателя не сложится, тем паче если он по задумке уважаемого автора первые две книги не читал... >- Платье Мэй... - шепчет Немайн, - Все верно, убита Серен. Убита, не кончила с собой. Так и говорить, и всем приказать, не то в церкви не отпоют. Она христианка, ей важно. Для христиан и вправду важно. Поэтому читателю интересно - про переформулирование "покончил жизнь самоубийством" или "подорвал подошедших фашистов последней гранатой". Нейман приказала так говорить или сами все всё поняли (дальше Нион расшифровывает, но это дальше) > Девушку в штанах удалось увести. Кому можно доверить человека в состоянии шока? Ясно что в донжоне на кухни фейри работают, но кто с этим справился? Сэра Ллойда неплохо бы прописать, для тех, кто вторую книгу не читал. Ведь это дядечка "с косыми шрамами через всю рожу, который из отставки выбрался?" Во всей этой сцене непонятно они все сидят за столом? Стоят? Стол мелкий "старинный" или нормальный? Здесь у автора много штрихов про поведение людей, а если сэр Ллойд встаёт, чтобы тяжело опереться кулаками на стол это совсем другой коленкор, чем ежели он стоял у стола и просто тяжело опёрся... Про почтовую станцию непонятно. Это дом? Двор? Какую кладку у бревенчетого дома, забора разрушила стенобитная машина?
Rosomah: Утащил в работу...
vai: В целом ок. Но вот это место плохо воспринимается - Пригодится. Сейчас соберем Совет... Насколько доверены твои спутники? Кто они? Граф уже называл имена охране: не фальшивые, но не совсем верные. Граф такой и элдерсмен того-то. Чего - неважно, номер не задался. Сида подняла бровь. Во-первых с ходу не понятно ответил ли граф сиде в принципе, или она чего-то там узнала от охраны. Во-вторых и после третьего прочтения смысл предложения "Чего - неважно, номер не задался." ускользает. Может так: - Пригодится. Сейчас соберем Совет... Насколько доверены твои спутники? Кто они? Граф повторил имена, которые уже называл охране - не фальшивые, но не совсем верные: граф такой и элдерсмен того-то. Но номер не задался - сида подняла бровь. Хотя последнее предложение тут тоже корявоватое...
Rosomah: Спасибо, поправлю.
Rosomah: - Не успевала? - Тогда она писала бы все время. А то и подождать бы попросила... Нет, времени ей хватало. Отскрипели лифты. Под сапогами уже не брусчатка - пол доброго трактира. Пенится в кружках пиво, но на всякую версию следует ответ: - Нет, элдермен! Нарочно именует меньшим титулом. Не обидно - это личина. Но и намек: пока, сын, ты и на вверенное тебе графство версий не надумал, а когда-нибудь придется принять на голову венец всей Мерсии. Так что наследный принц Мерсийский Пеада обходится введенным сидой варевом, хотя рядом стоит прихлопнутая крышкой кружка с темным угольным. Пиво ему нравится больше кофе, но туманит мозг. А кофейную гущу - и откуда поверье взялось! - сколько ни рассматривай, свежих идей не появляется. - Последняя версия, - вздыхает принц-инкогнито, - если неверна, придется надеяться, что хоть младшие братья вырастут умней меня, дурака... - Случись что со мной, - замечает король, - растить их все равно тебе. Так что не смей сдаваться. Ну? - Учебное задание. - А говорил, дурак. На графа точно тянешь. Пеада и есть сейчас - граф. Владение не велико, не мало - точно как у Окты. Наверное, в десятую часть всей державы. Как раз - шишки набивать! И люди... Раньше Окта думал - выделил король сыну кого не жалко. Для опытов и учебы камбрийцы сойдут! Город Кер-Магнис, по мерсийски Кенчестер, некогда сам выбрал мерсийское подданство, как и Роксетер, он же, по камбрийски, Кер-Гурикон. Ополчение, то есть три четверти способных носить оружие мужчин и добрая четверть женщин - полегло в битве с войском Нортумбрии. Пришлось маленьким королевствам выбирать: делать последнюю ставку, после проигрыша которой рожать будет некому, или проситься к союзнику под крыло. Выбрали не по родству, а по силе и благородству. Не прогадали. Ни те, ни другие! Всей разницы было: в Кер-Гуриконе от королевской фамилии осталась наследница, которой приглянулся Окта, а Кер-Магнис остался совсем без правителей. Пенда и отдал город с округой сыну. И жителям спокойно - наследника Мерсиец в беде не бросит, и отпрыску практика в государственных делах. - Ты узнал больше? - Да. Я попросту подсмотрел, и то, что я увидел, мне понравилось. Задание Эйры было напрямую связано с нашим разговором. Она училась править: записывала решения, которые приняла бы на месте сводной сестры. Разумеется, до того, как Немайн сама отдавала приказ. Отличная идея. Мы с тобой тоже попробуем. Пеада отхлебнул пива. Теперь можно и голову немного затуманить. Не выдохлось! Почему люди сами не додумались до крышек на пивные кружки? Нет, надо было ждать, пока сида ответ подскажет. Ленив человек! То-то отец детей думать учить. Кстати об ответах... - У ригдамны сходилось? - Нет. Почти приятно. Что неприятно - отец наверняка переймет шутку. Вот, улыбается в усы. Паузу держит. Наконец, заговорил: - Знаешь, на месте сиды я не стал бы ее ругать. Хорошая девочка. Еще чуть - и можно давать графство. Расхождение у них одно: Эйра собиралась мстить, а Немайн спасать. - Знаешь... - Пеада вовремя проглотил обращение. Сейчас король ему не отец и не совсем король, так, старший товарищ и наставник, - Я поступил бы так же. Вот уж не думал, что окажусь злей и циничней Неметоны! Кстати, а сама Немайн как? Заслуживает графства? Король приложился к пиву. Принялся разглядывать огонь в камине. Потом снял с шеи посеребреный циркуль - знак друга Республики. Перевернул иглами вверх. - Пять чего? - спросил Окта. Хотя букву "в" узнал тоже. "Виктори" - "победа"? - Пять месяцев, - пояснил Пенда, - пять месяцев, как она взяла в управление голый кусок земли. И вот, смотри - греки рты разевают, на башню дивятся. Какое тут графство... Как бы всей Британии маловато не оказалось. Я, конечно, проверю, не морок ли это. - Как? - Это меня христианин спрашивает? У вас в Евангелии описан отличный способ. Им собирался воспользоваться некто Фома. Жаль, не посмел. Тогда, может быть, и я бы крестился... Ну, я не апостол, а Немайн не Христос. Посмею! Тем более, совать пальцы я намерен вовсе не в кровавую рану и не за ворот. Пощупаю, насколько город крепок, и только. И, скорее всего, нащупаю твердое. Иначе... зачем это позволение ходить везде, смотреть все? Узнала же! Могла признать и начать пускать пыль в глаза. Не захотела. Но я должен увериться, что все взаправду. Ладно! Сегодня пиво, гренки с сыром и мясные шарики. Персты вложим завтра. Снова уставился в огонь. Как всегда, не сказал и половины того, что думал. И раз уж сегодня, пусть и понарошку, они равны в титулах... Окта спросил: - А ты не боишься, что загадку загадают нам? Король рассматривает пламя. Кажется: спит в кресле. Но принесли горячие гренки - встрепенулся. - Ты разве считаешь меня трусом - бояться каких-то загадок? - Нет. Прости. Я не так сказал... - То-то. Я не боюсь. Я уверен - загадает. И от ответа будет зависеть очень многое... Наутро начали вкладывать персты. Начали с плавилен и кузниц. И если про массовые плавки в тиглях Окта уже докладывал, и особого удивления не вышло, то вот в самой кузне... Пенда не поленился, посетил все десять. Десять раз окунулся в адскую жару... Увидел одно и то же: меха вздувает речка, уголь в горн бросает речка, за молотобойца тоже речка. Даже точит оружие река, подмастерье лишь подносит еще не закаленный клинок к шлифовальному кругу. И за какого молотобойца! То, что камбрийцы назвали молотом, скорее походило на железную скалу. Скалу, что поднималась и падала - неторопливо и размеренно, раз за разом, без устали. У одного из мастеров случился обед - с ним и поговорили, на свежем воздухе. Рядом со стойкой, заполненной готовыми изделиями. Не только мечами. Были и легкие, ладные, железка боевых топориков, и - опять сидово новшество - вовсе невесомые иглы боевых кирок. Такую никакая кольчуга не удержит, любой умбон - насквозь. Правда, засядет во враге намертво. Оружие на один удар. Оружие знатного воина: пожалеть деньги и потерять в бою жизнь, встретив слишком бронированного противника, глупо. Оружие волшебника: такой киркой можно откалывать образцы камней. У Окты, графа и начинающего чародея, клевец имеется... Оружие слабой женщины. Лучше один удар, но верный, чем неспособность причинить вред врагу. Да и таскать у пояса, показывая статус полноправной гражданки, куда как легче. Немайн - воин, волшебное существо и женщина. Неудивительно, что у нее кирок-клевцов несколько, а над кузней висит знак собственного хранительницы поставщика боевых кирок. - Это все - сталь? - благоговейно спросил "элдермен" Пеада. Граф Окта полностью разделяет благоговение. Как любой воин, он кое-что знает о том, откуда берутся мечи, тем более, что некогда и принял назначение послом в Камбрию, с расчетом разжиться в стране знаменитых кузнецов хорошим оружием. Каких трудов стоит собрать руду, выплавить и перековать крицы, представлял. За меч весом в фунт английский кузнец просит денег, как за год обычного занятия ремеслом - а получается сыромятина, что гнется от сильного удара. Теперь у него на поясе славное оружие, равно прочное и твердое, но его ковал тот же мастер, что создал наследника знаменитого Эскалибура - для сиды. Право купить оружие по дорогой цене уже стало немалым подарком. А теперь средненький мастер, только глянув на серый клинок, объявляет: - Он у тебя, светлейший посол, сварной! Разные части варили и ковали отдельно, закаливали тоже хитро... Дорогая вещь, хорошая. Я бы мог сделать - но долго. Теперь... смотри! Раз - литая заготовка. Почти меч... Металл, по словам мастера, годный, только пористый, непрочный. Потому слиток - в горн. Один мастер берет, другой подмастерье засовывает. Сталь не железо! Этот слиток даже расплавить нельзя, разве Немайн знает как - но пока таких премудростей не рассказывала. Но плавить и не надо, чтобы стал ковким, достаточно нагреть докрасна. А ковать теперь недолго. То, чего прежде молотобойцы добивались, неделю за неделей обрушивая кувалду на слиток, молот-великан делает за минуты. Немудрено. В нем этих кувалд, по весу... Только заготовку на наковальне поворачивай! - Могли бы работать быстрей, - пояснил мастер, - в горн больше одного слитка войдет. Только спешка того не стоит. Гильдия следит, чтобы мечи выходили не хуже шедевра. Сочтут портачом - отберут мою утреннюю кузницу... Странный образ. Или - не образ? - Почему утреннюю? - Потому, что моя она восемь часов каждый день. Потом - чужая: вечернего мастера и ночного. Ночным быть плохо: человек не сид, ночью спать должен. Опять же, расход на масло для ламп. И все равно не так светло... Правда, наш ночной привык. Говорит, воздух прохладней - плюс. Каждое утро от него принимаю хозяйство - под приложенный палец. Мол, ничего не утрачено. Потом так же сдаю вечернему. Хлопотно, но спокойно. Зато еще два добрых человека с того же горна и молота кормятся. Сытно! Сами знаете цены. А я делаю восемь мечей каждый день... И все берет сида. Цену как объявила - не снижает. Чего еще желать? Ну, это мне. Но и вам стоит подумать: мой меч в бою не хуже вашего будет. А что после битвы иззубренный и тупой вручную не заточить - так берите новый, задешево! Моих десятка три за один ваш выйдет... Вышли. Окта заметил - у короля на лбу густой пот, будто не на весеннем ветерке стоял, а у самого горна... Пенда промакнул лицо краем плаща. Сказал: - Пощупал... Словно пальцы оторвало! Понимаешь, что такое восемь мечей за утро? Расчет простой - для того, кто озаботился изучить сидовские цифры. За день - двадцать четыре. Десять больших молотов дадут в день двести сорок. Сорок рядов по шесть человек: такой отряд на поле боя заметен! Дует ветер, течет река, кормятся люди - и, как река, течет на врага бесконечная колонна воинов. За месяц - пара легионов. Не знамен, как в Британии - настоящих, римского штата. Вот и все о знаменитом греческом контракте! Прищурь глаза - увидишь: две недели, и безоружные ополченцы вооружены не топорами даже - сплошь мечами, прикрыты стеганым доспехом. Еще две недели - у каждого прибавятся простой щит и копье. Еще две недели - на каждом шлем... Не такой, как взяли с добычи - полоски накрест, поверх кожа. Не клепаный из четырех частей. Такой, каких никто и не видел: кованый из одного куска. Клепаный, понятно, настолько прочен, насколько крепка самая слабая заклепка. Поди их все проверь! А этот врагу не вминать надо - прорубать. Ткацкие станки проверять не стали. Сунулись только в валяльни. Труд сукновала - один из самых тяжких... Только и здесь обнаружился мастер, присматривающий скорее за машиной, чем занимающийся привычным ремеслом. Да сила ветра вместо силы воды: сукновальня не меха, остановится на время - горе невелико. И никакой волшбы, не считая машин. Те же ветряки, например - без сомнения штука колдовская, живая. С душой! Смотритель рассказал, что собранные без Немайн машины вышли неправильными, скрипели, словно бы зубами, ломались. Вернулась - и все вернулось. Если же ветряк с самого начала правильный, ничего ему не надо, кроме ухода и ветра. Раз построил - служить будет и внукам... Этим вечером король перешел с пива на наливки. Сделался разговорчив. Отломил кусок хлеба, сунул под нос. - Это что? - Хлеб. Хороший. Пшеничный. - То-то. А в Камбрии пшеница не вызревает. Ничего, из Африки привезли. Почему? В Кер-Сиди есть машины, в Африке нет. Все, что делают здесь, получается дешевле и лучше, кроме того, что родит земля. И если греки могут платить Немайн лишь хлебом и золотом... с чем останемся мы? - С углем, он нужен для топок и каминов, - откликнулся Окта, - с железной рудой. Она тут вся моя! Зерно - это Африка, и золото - Африка, но у нас есть серебро, мясо, кожи, строевой лес. Граф настоящий был искренне весел. Поддельный - не приободрился. - Все это есть у многих, - сказал Пенда. Вот поссорится сида с тобой, купит руду у франков или вестготов. Уголь у нее вообще свой. Что до мяса... Завтра пойдем в порт. Что-то мне говорит, что рыбой Немайн скоро приторговывать будет: копченой, соленой и всякой вяленой. Ну, а соль тут всегда варили. В порт с утра не пошли. Король буркнул: - И так ясно. Не удивлюсь, если завтра корабль вверх по реке попрет без гребцов и без паруса...
Rosomah: Получил на ВВВ замечание: В этой проде пока второй раз не перечитал, было трудно воспринимать текст. Как будто мозаику или пазл складываешь, а он не получается. Все как бы обрывками кусочками. Я понимаю, стиль такой. Но все равно, если читать таким маленьким кусочком – читать сложно. Кроме того оборван на самом интересном эпизод встречи с "сестрой"(?).Ясно что заявился посол с королем и недобрыми вестями, но появление августины и аваров тоже ведь не проходной момент, чтобы бросать просто так. Если все время оставлять "неподвязанные нити" текст так и останется клочковатым и узловатым. Может чуть упростить стиль в сторону более развернутых в описательном и информационном смысле предложений? Хотя, если читать подряд весь текст, привыкнуть можно, но с первого раза я не увидел картинки. Обычно я "медленно" читаю и вчитываюсь, чтобы видеть/представлять все, как в кино. Сейчас, при первом прочтении я начал видеть только в конце и то возможно только потому, что часть сюжет уже всплывала в предыдущей версии. Коллеги, это так? Если так, буду править стиль...
vai: Я, вот, читаю очень быстро и ,видимо, как раз потому, что "картинками" на автопилоте. Здесь с этим проблем не возникло. Что касается некоторой кусочности предложений - она есть, но она есть во всех книгах и у меня, например, уже прочно ассоциируется с циклом, возможно как особенность сидовского мировосприятия. Обычно проблем не создает С кусочностью именно этого отрывка не согласен По встрече с сестрой - действительно, после встречи на улице, всех скитаний сестры и аварских заморочек ожидалась какая-то развязка ситуации. Здесь же дан только намек. Возможно и стоит чуть расширить тему, но, в принципе, это можно сделать и, например, глазами сестры в следующей главе. Теперь мелкие замечания - С углем, он нужен для топок и каминов, Топок, я так понимаю, пока нет, есть горны)) А этот врагу не вминать надо - прорубать. Весьма спорное утверждение про шлемы. Но, на мой взгляд, - пусть остается. То-то отец детей думать учить. Кстати об ответах... учит. После "кстати" ЕМНИП запятая Потому слиток - в горн. Один мастер берет, другой подмастерье засовывает. Тут непонятна суть действий мастера и подмастерья Возможно: Потому слиток - в горн. Мастер его оттуда горячим берет, а подмастерье тут же новый засовывает. Только и здесь обнаружился мастер, присматривающий скорее за машиной, чем занимающийся привычным ремеслом. Тут, возможно, стоит переместить слово "скорее" чуть вперед, т.к. фраза "скорее присматривающий" имеет только однозначную трактовку, а "присматривающий скорее" требует для осмысления прочитать дальнейший текст. Не обязательно, но ПМСМ предложение будет восприниматься лучше. Хотя возможно лучше вообще: Но и здесь обнаружился мастер, не столько занимающийся привычным ремеслом, сколько присматривающий за машиной.
Rosomah: Спасибо! По замечаниям: 1. Для горнов кузен, да. 2. Да. 3. vai пишет: Потому слиток - в горн. Мастер его оттуда горячим берет, а подмастерье тут же новый засовывает. vai пишет: Но и здесь обнаружился мастер, не столько занимающийся привычным ремеслом, сколько присматривающий за машиной. Да.
wjaguar: Почему люди сами не додумались до крышек на пивные кружки? Нет, надо было ждать, пока сида ответ подскажет. По-моему, косяк. Кружки с крышками упоминались еще в первой части, и не было похоже чтобы Немайн их изобретала. "Остальные сидят, разинув рты, и даже кружки с пивом позакрывать забыли." "В зале, приподняв с кружек островерхие крышки, довольно отхлебывали."
Rosomah: Проверю, и если не так, истреблю. Вот он, перерыв - сам подзабыл матчасть. Проверил. Точно! Спасибо!
Svova: Доброго дня! >Увидел одно и то же: меха вздувает речка, уголь в горн бросает речка, за молотобойца тоже речка. Даже точит оружие река, подмастерье лишь подносит еще не закаленный клинок к шлифовальному кругу. И за какого молотобойца! Предложение посередине вклинилось в описание разорвав описание "речного молотобойца". >Такой, каких никто и не видел: кованый из одного куска. Клепаный, понятно, настолько прочен, насколько крепка самая слабая заклепка. Поди их все проверь! А этот врагу не вминать надо - прорубать. Про новый шлем непонятно. Ясно что инженер богиня улучшила дизайн :) Но какой он стал - штампованный что-ли? Не представляю как выглядит кованный шлем. Модель повреждения шлема с заклёпками тоже не до конца ясна. Рассуждая вслух - удар опасен : 1- кинетической энергией (сотрясение мозга, перелом костей черепа, или просто удар из-за которого теряется равновесие), 2- разрубанием защиты и непосредственно ударом по голове режущей кромкой. Так чем новинка круче будет ясно из более детального описания :)
Rosomah: Svova пишет: Но какой он стал - штампованный что-ли? Нет, кованый. Ср. морион испанского типа (без гребня).
Алек Южный: Хочется отметить несколько технических вопросов. Источники энергии. Мельницы водяные могут получить ограниченное количество энергии с длинны берега, и, соответственно ветряные - с еденицы площади, т.к. иначе мешать друг-другу будут. Т.е., учитывая подачу воды и прочее - может начать нехватать энергии. И по проковке меча - молот то с механическим приводом, поднимается вверх наверное лебедкой. Так что и большую массу падающей части и высокую частоту получить вряд ли выйдет. За минуту проковать меч вряд ли выйдет. Я правда, не специалист, однако - сомнительно.
Rosomah: На десять рычажно-кулачковых молотов по 1500 Н там хватит. Привод именно кулачный - колесо наливное, в сумме на все 10 колес на удар в секунду 2 куба (20000Н) в секунду расхода воды нужно.
vai: Алек Южный пишет: И по проковке меча - молот то с механическим приводом, поднимается вверх наверное лебедкой. Так что и большую массу падающей части и высокую частоту получить вряд ли выйдет. За минуту проковать меч вряд ли выйдет. В тексте речь не о выковке целого меча (иначе бы одня кузня за смену выдавала бы их десятками), а о 2-х минутах на проковку заготовки для устранения пористости и трещин. Привод, скорее всего от автоколебательного контура на поднятой высоко воде. Если по уму сделан, то при движении вниз молот может даже подшипников не вращать. Максимально допустимая частота на глаз - единицы ударов в минуту. Нам же не блинчик из заготовки делать надо, поэтому высота с которой падает молот будет умеренной. высота подъема воды желательна чуть больше высоты подъема молота, тогда расход воды будет равен массе молота, умноженной на кол-во ударов в единицу времени и деленной на КПД механизма (на глаз КПД должен быть приличный, заметно больше 50%). Впрочем, в тексте эта проблема уже упоминалась, а насчет ветряков сильно не беспокойтесь - расстояние, на котором они реально друг другу мешают составляет всего лишь десяток диаметров... Вот наглядное тому доказательство http://mignews.com.ua/files/pictures/201007/1280240159201.jpg
Rosomah: Да пусть и мешают... - 25-30% мощности это обидно, но если очень нужно, и на это можно пойти.
vai: По Вашему расчету молотов согласен. Мой расчет привел на самые экстремальные молоты, которые там только можно применять))
xeye: может в ЖЖ ссылки давать хотябы на посты этого форума с новыми кусками?
Rosomah: Зачем? Это же не "прода". Это сырые куски... кирпичи для сборки, и не факт, что все встанут, и не всегда по порядку. Это верстак. И это место где можно помочь автору, да.
Rosomah: Так, ниже - правленое. Возможно, мало правленое. (потом, сильно ниже, но сегодня, будет и новое) Двери распахиваются одна за другой, шуршит винт лифта. Послу в привычку, двоим, шагающим за спиной - нет. Изукрашенная броня, добрые мечи, кумач и золотое шитье плащей - ясные знаки положения. Один сед и могуч, а вечные проказливые морщинки вокруг глаз сегодня сменились треснутым льдом. Другой безус, но брови сдвинул к переносице, зубы стиснуты. Оба правы: ехали договариваться о подготовке визита Пенды, а придется каркать воронами. Дурные вести! Даже могильные. Что может их смягчить? Разве то, что принес их друг. Насколько он друг бриттской богине, граф Окта Роксетерский ничуть не заблуждается. Дипломатия допускает дружеские чувства, но требует от честного человека - или божества - соблюдения интересов собственного государства. Потому для него сперва Мерсия и Роксетер, для Немайн сначала Республика Глентуи и Камбрия. Дружба - потом, и поскольку не мешает. Теперь - не мешает. Известие о гибели небольшого отряда на почтовой линии скреплено, как печатью, кровью врага. По недавно занятым землям бродят остатки разгромленных хвикке, что потеряли короля, урожай, землю, зачастую семьи, но не оружие и не способность убивать. Вот и ищут вдоль занятых бриттами и англами дорог пропитания и мести. Словно старые хроники вывернули страницы в зеркале: "и бритты бежали в лес, и мы на них охотились, как на диких зверей..." Так писали саксы, и совершенно не ожидали, что роли поменяются. Только не банде дикарей было разбить укрепление! Почтовая станция была почти готова. Добротный бревенчатый дом успели присыпать землей - по-норманнски, до самой крыши. Ни поджечь, ни развалить тараном. И все же он пылал... Ответом на вопрос: "кто?" застыла брошенная врагом катапульта. Окте уже приходилось встречать на поле боя латинскую мудрость, и что нужно делать, он знал. У дипломата всегда найдутся чернила, перо и пергамент. Немного времени - и готово плоское подобие. Вышло не слишком хорошо, но вдруг камбрийские ведьмы сумеют и по такому сглазить вражеские машины? Потому на последних шагах - рисунок в руку, трубочкой. Пришли. Вот и зал с круглым столом. Из-за дверей - перезвон девичьих голосов на полузнакомом языке. Греческий! Створки распахнуты. Зал с круглым столом, умершие на губах слова оборванного разговора. Никаких церемоний! Поворот к гостям - прыжком! Настороженные уши чуть трепещут. Немайн - словно гончая, рвущаяся со сворки! Поводок - левая рука, охотник... Охотница! Тоже сероглазая, и похожа на хранительницу настолько, насколько девушка-человек может быть похожа на девушку-сиду. На полголовы выше, через плечо переброшен хвост из волос, черных и блестящих, как нортумбрийский гагат. А глаза тоже серые, и тоже на мокром месте. Лицо Немайн светлеет, словно первый луч солнца после дождя выглянул. - Приветствую тебя, друг! Сероглазка рядом шмыгает носом. От этой тучку еще не отнесло... Точно ревели, в обнимку, ручьями. Стоит, в левую кисть Немайн обеими руками вцепилась. Они что, знают? Уж не обзавелась ли Республика третьей ясновидящей? И как в таких условиях работать дипломату? Окта невольно оглянулся: спутники смотрят спокойно. Верно, рассказ очевидца может уточнить любое видение, а хранительница все равно вытащит подробности, и вместо нескольких тяжелых слов выйдет целая история - что застали, кто как лежал... Немайн слушает. Куда делось счастье? Брови сведены, на лбу вертикальная складка. Изредка, на мгновение, прикрывает глаза. Вспоминает! Она ничего не забывает, и теперь перед ней, вместо заколотого, иссеченного, обожженного тела встает человек. Такой, каким сида видела его в последний раз. Каждый - жив. Большинство - веселы. Чего им горевать? Отправляются на новую службу... Интересную, это для камбрийца важно. Будут строить почтовые станции. Звон копыт, скрип колес, задорный девичий голос заводит песню. Сида смотрит вслед... как тут не оглянуться? А каково ей - помнить всех? Так ведь и под Кер-Нидом было... Граф и рад бы сжать пытку, но - нельзя. Любая подробность может пригодиться для мести. Граф закончил. Пока говорил, шло превращение. Встретила - умная веселая девочка. Теперь перед ним - богиня войны. По непонятному недоразумению одетая в по-детски короткое платье с вышитыми по вороту ромашками. Неметона прикрыла глаза ладонью. - Все, - сказала, - все. Кроме... Махнула рукой - словно кровь с клинка отряхнула. Зато - заметила свернутый в трубочку пергамент. В глазах полыхнула злая искра. Верно, раз она не сошла с ума за все битвы и все столетия - черная кровь из вражеских сердец действительно лечит боль потерь. - Подобие их машины? Ладонь требовательно раскрылась. Окта вложил в нее рисунок. Наградой стал кивок. - Пригодится. Сейчас соберем Совет... Насколько доверенны твои спутники? Кто они? Граф уже называл имена охране: не фальшивые, но не совсем верные. На мгновение захотелось вывалить всю правду. Показалось правильней. Увы, приказ есть приказ. Представил: граф такой и элдерсмен того-то. Номер не задался - сида подняла бровь. - Лжет? - вмешалась девушка в странном наряде. В голосе - искреннее любопытство. Точно, ясновидящая... Думал, что хуже Луковки не бывает? Вот, посол, опровержение: получи и приложи печать. Если у этой к способности читать невысказанное богиней вслух еще и неспособность держать язык за зубами... Нион Вахан тоже поняла бы: лукавит, но промолчала бы. Нион, даром что почти ребенок, политик. Эта же - вовсе дитя, хотя в Камбрии, таких, бывает, замуж выдают. Да и в Мерсии кое-где. Только простая саксонка или горянка сказала бы "врет". А то и "брешет". Но горянка так не вырядится. Иначе отец поперек колена бросит да выпорет как следует! Вот англичанки носят короткое - но и они, как Немайн, под короткую верхнюю тунику с разрезами по бокам оденут второе платье до пят, а не шаровары и обтянутые по ноге шнуровкой остроносые сапоги. Интересно, где такие водятся? Ясно одно: не близко. Хорошо хоть, отвечать на вопрос не обязательно. Немайн выручает. - Не лжет. Предлагает правила игры. А у меня дела, и тебе стоит немного подождать наверху. Тебе отведут хорошую комнату... - Нет!!! Уцепилась за кисть сиды, как ребенок - за материну юбку. В голосе не страх - ужас. - Я только тебя нашла! Августина, ты что, не узнаешь меня? Я же Анастасия! Ну посмотри! Я же точно такая, как была ты! Я через весь мир ехала... Я докажу... Снова слезы на глазах. У сиды уши прижаты, уголок губ подергивается. Скоро покажется клык - чуть подлинней человеческого. Влепит пощечину? Нет, прижала к себе. Рослая рыдает на плече у маленькой. Немайн гладит ее по голове, приговаривает: - Я тебе верю. Верю, понимаешь? Ты Анастасия... Мы докажем это... А я - Немайн, я помнить тебя не могу. Но за тебя - глотку перегрызу, на меч брошусь, душу не пожалею. Веришь? Только не могу за тебя отдавать чужую жизнь. А теперь может умереть еще один очень хороший человек. Поверь мне, как я тебе... Посол? Ее голос из бархата обращается шелковой струной. Такая может петь, а может перехватить глотку. Ласкающая смоляные волосы рука исполнена нежности - на лице оскал зверя. И клычки! - Да, хранительница. - Подтвердите - вы нашли только одно женское тело: одета в синее, волосы - выжженая на солнце солома, коса в руку, закололась. Так? - Да. Ведьма была только одна. Убила себя, - Снова захотелось оглянуться. Тем более - старый хитрец убедился: Немайн не проведешь. Да, за спиной у графа Окты не простые вельможи - король Мерсии и его старший сын. Можно было бы закончить игру, но сида ее пока продолжает. Вот Пенда разжимает кулак, словно выпускает на волю зажатую меж пальцев птичку. Можно говорить дальше. - Саксы два раза выставляли против нас заслон. Смертников. Во второй раз это были уэссексцы! Полегли все. И - дали своим уйти. Возвращаясь, мы нашли вот что. Тут начали появляться иные ближние. Склонились над чертежом чужой катапульты... Окта выложил еще свидетельство. На стол лег клочок ткани с простой вышивкой. - Платье Мэй... - шепчет Немайн, - Все верно, убита Серен. Убита, не покончила с собой. Так и следует говорить, и всем приказать, не то в церкви не отпоют. Она христианка, ей важно. Вместо обсуждения подготовки визита короля Мерсийского вышел военный совет. Девушку в штанах удалось увести. В башне, круглый стол расчерчен полосами света из стрельчатых окон. С камбрийской стороны пятеро. Сама богиня-хранительница. Лучшая ведьма. Эйра - сестра Немайн, ее наследница. Нион Вахан - тень богини для своих, девка из Ада - для врагов. Сэр Ллойд - вождь дружины, старый рыцарь, что отложил уход на покой ради интересных времен. С мерсийской стороны трое - посол и двое формально безвестных спутников. Лица злые, тревожные. Под потолком - словно дамоклов меч подвесили. Аккурат над головой сиды. Но Немайн, несмотря на красные глаза, самая спокойная за круглым столом. Рассказывает технические подробности, которые удалось вынести из начерченного Октой подобия... - ...варварский вариант римского онагра. Сиятельный Окта, должна тебя поздравить - становишься первостатейным волшебником, и не только по воде! Все четко, ясно, размеры указаны точно, легенду не забыл. В общем, твой чертеж лучше греческих. Машина - хуже. Ложка и половины той силы, что праща, не дает. Слабая машина... только мы и такой не ждали. Господа мерсийцы, это и вам предупреждение: скоро можете увидеть такое и против себя. Может эта штуковина вот что... Сыплются подробности, размеряемые в локтях, фунтах, расписан возможный эффект от разных типов выстрелов: стенобойного, дробового, огненного... Богиня - настоящий союзник. Наглядно удалось посмотреть только стенобой, а она обо всем предупредила. - Какое дерево? - спрашивает Нион-Луковка. Сиятельная Анна немедля уточняет: - Просушено ли? Сэр Ллойд и Эйра молчат. Старый вояка всю жизнь обходился без хитрых машин. Он видел их в деле, он оценил их силу - но намерен слушать тех, кто в древней мудрости разбирается. Эйра, пусть по титулу старшая после Немайн, ригдамна-наследница, но что ведовству, что правлению только учится. Знает это! Спокойна, величественна. Сверкает холмовая кольчуга, украшает стол шлем с римским гребнем. В руке перо. Перед носом - пергамент. Скобленый-перескобленый, но все-таки не дощечка. Записывает то, что богиня и так запомнит? Что поделать, христиане. Книгопоклонники. А дерево сырое, свежее - духмяная сосна, смолой пачкалась... Была бы сухая - стало бы ясно: в набег ходила целая армия. Пропитка - значит, постройка боевых машин стала регулярной. Но чего нет, того нет! А вот взять с собой железную крепь и веревки может и небольшой отряд, что потащит за собой обоз. Правда, в отряде нужен знающий человек - собрать машину на месте, и плотники. Значит, были. И что-то говорит Окте, что ведун, которого схватить не удалось, носит сутану. Саксы подошли к почти достроенной станции ночью. Затемно собрали машину. Оцепили укрепление, чтоб никто не ушел. Для того же ждали утра. Потом... Камбрийцы сидели внутри, рыцарь стрелял из лука, ведьмы - из "скорпиончика". Возле катапульты был толстый щит - Окта срисовал и его. Потому расчет достать не могли, а вот тех, кто подносил камни... Король с удовольствием рассказал, насколько много врагов он застал лежащими со стрелой в сердце или в горле, наколотых на болты малой баллисты. Увы, камней меткие стрелы не остановили. Саксы разбили угол кладки, ворвались... Там, во дворе, мертвые лежали вперемешку - живых найти не удалось. Пожар начался уже потом, когда победители ушли. Немайн темнеет, хотя казалось бы - куда дальше? У ее жрицы зубы скрипят, сэр Ллойд, легат над дружиной, встал и кулаками о стол оперся. Можно понять: потери дружину затронули, а дружина в Камбрии - часть семьи. Несколько ополченцев, конюхи, рабочие тоже потеря, и Немайн наверняка помнит их лица и имена. Но гибель людей, что прошли с ней зимний поход, сидели за тем же костром, ели из одного котла - тяжелей. Славный рыцарь не вернется к жене, а у двух аннонских ведьм и не будет никогда семей, кроме той, за которую погибли.
Rosomah: У Нион Вахан, жрицы Неметоны, что крестилась вслед за богиней, потрясение проявляется лишь в чуть большем сосредоточении. Загляни ей в голову - наверняка мысли холодны и колючи, как зимний ветер. Все ее ведьмы христианки, новообращенные, а оттого чуточку фанатичны. Что убивать себя нельзя, знают. Ни боль, ни позор - не оправдание. Прощение идущий на заведомую гибель человек может получить, лишь отдав жизнь во спасение других людей. Значит, они что-то узнали или поняли. По крайней мере, Серен. Что именно - рассказывает "элдерсмен" - Пеада, наследник мерсийского престола. Сам вел погоню, теперь переживает ее заново. Руки молотят воздух, как мельничные крылья. - Ушли, жаль... У нас легких мало, только у Окты. Зато ловкие! Веревкой круть - и сакс уже на земле, вяжи его! В мерсийском войске теперь есть камбрийцы. Скотоводы из Глиусинга на шестинедельной службе графа Роксетерского показали, как в долинах Нита и Тафа треножат скот веревкой с грузом на конце. Пару врагов удалось схватить живьем. Увы, заговорили языки не сразу: меняли время на боль... Хорошо держались! Настолько, что до Кер-Сиди ни одного живым не довезли. Если сжать то, что они сказали, до одного слова, выйдет: "Тинтагель". Ведьма ногтями по столу скребет, того и гляди, стружку снимет. Сэр Ллойд роняет слова, которые рыцарю при дамах и помнить не пристало, а особенно при Немайн - в одном из заворотов Ллуд помянут, один из старых британских богов и ее родной отец. Других хулителей в другое время запела бы насмерть или располосовала клинком, бывало, но теперь словно и обиды не заметила. Формально она в иной семье, может сделать вид, что ее это не касается. Это понятно, странно другое: слово "Тинтагель" не произвело на сиду впечатления. Известие о гибели обустраивавшего почтовые станции отряда и похищении одной из лучших аннонок взволновало больше. - Я помню Мэйрион, - сида смотрит в стол. - Умница. Придумала, как приспособить пиленые дощечки для письма, когда у нас стало плохо с пергаментом. Наградной солид просверлила, носила на ленточке... Права: кусок золота - лишь знак признательности. Теперь пришло время доказательства. Что мы можем для нее сделать? Подняла взгляд. Глазищи в душу заглядывают, каждому по очереди. Решайте, послы и короли - верный человек, что умирает за вас - кто вам? Щепка, пес или товарищ? Ни слова о себе. Ни слова - о Тинтагеле. Словно не служилая ведьма, любимая дочь - в плену, и назначена в жертву. Благодарный взгляд сэра Ллойда. Разогнувшая узкие плечи - хороша! - Луковка часто смаргивает. Да, за такого вождя дружина будет умирать не по обязанности. Но с Тинтагелем им все равно придется что-то решать. Слишком непростое место. Один из пяти старейших корней Неметоны в Британии. Средоточие южной пятины, Корнубии. Там древняя священная роща, неметон. И место зачатия короля Артура тоже там - не случайно! Если вспомнить, что восточное и северное средоточия выкорчеваны благочестивыми христианскими королями-саксами. То самое рвение новообращенного... Корней у Немайн на земле осталось - Тинтагель, Бат... и еще Сноудон. Великую гору врагу не снести. Бат почти цел и снова жив. Похоже, быть ему новой столицей Мерсии: такое место король не отдаст, а какой город следует укреплять лучше всего? Вот то-то и оно! А пока Бат у Пенды, он держит божественную союзницу за горло. Вежливо, даже нежно, но крепко. Хватка взаимна: если король желает благополучно лечить кавалерийские болячки, вести он себя будет прилично. Зато Тинтагель... Теперь там земли Уэссекса. - Что с Мэйрион сделают? - интересуется Немайн. Как будто не знает! У врага есть средоточие пятины, а теперь и жрица. Дальше любой глава рода знает - и у бриттов, и у саксов, и у англов. Впрочем, варианты, и верно, есть. Ровно три. Луковка тарабанит, как школяр на экзамене: - Название обряда: несущественно. Сущность: жертва-подобие. Не добровольная. Жертва: ведьма. Место обряда: Тинтагель. Возможны три вида жертвы... Каждая - как руку топором отхватить! Что выберет враг? Можно нанести удар по землям богини, чтобы сорняки заполонили поля, а добрые злаки чахли и осыпались до срока, чтобы расплодились хищные звери, пашни и сеяные луга обернулись болотами, а вместо трав землю покрыли едкие кристаллы соли... Для этого следует найти священное дерево средоточия, выкорчевать так, чтоб ни корешка не осталось. Хорошо присыпать солью или залить мочой. Жрицу - похоронить в полученной яме живой. Так земледелец просит об урожае у себя или недороде у соседа. Только прикапывает петуха или свинью, а то и просто дюжину яблок. И дереву, понятно, не вредит. Можно выбрать удар по людям. На республику обрушатся чума, немочь, припадки, да люди будут в приступах беспричинной злобы убивать друг друга... Только срезать траву, срубить дерево - и готово. Отрастут, но и человеческий век короток, людям и этого хватит. Жертву заколют мечом. Такая жертва еще и прибавит сил воинским богам саксов: Вотану, Тору или Тюру. Можно попробовать достать саму богиню. Для этого следует все предать огню. Жертву дымом не душить, обязательно дать ей почувствовать живое пламя. Огонь стоит подкормить маслом... И четвертый вариант. Его Окта не посчитал... ошибка! Саксы могут рискнуть, ударить выше. По тому, кому и Неметона поклоны бьет. Дерево - срубить. Жрицу... распять! Впечатлены все. Даже богиня, непонятно почему: на ее веку и не такое творилось. Лишь король раздумчиво поглаживает бороду. - Я бы подобных глупостей делать не стал. Король Уэссекса... Он подлец, и он в бешенстве, но он умен. Его, как любого короля, учили воевать с богами. Он поймет: ты выживешь. Есть Бат, есть Сноудон... Пенда друзей не предает, поверь. Если надо - быков принесем... Даже пленников! Не мы начали злую игру. Ударить выше тебя Кенвалх не посмеет. Ему все еще нужны союзники в христианском Кенте. Зато он попробует заручиться благосклонностью Вотана. Значит... Дерево зажгут - удар по тебе. Жрицу зарежут, кровь и тело - в огонь, чтоб ушла с дымом. Побольше отнять у тебя, отдать ему. Христианского бога трогать не будут. Луч света из окна Немайн в глаз попал - щурится. Стучит пальцами по столешнице. Уши уже не прижаты: вздернуты. В глазах - блеск, злой и озорной разом. Встает. Решение принято! Но сначала - склонила голову. Траур по еще живой? Нет! Знак уважения союзнику. - Благодарю вас, друзья. Вовремя сказанные слова дороже рубинов и яхонтов... Прошу вас о помощи. Нет, жертв не надо. Я христианка! Сейчас вы услышите приказы хранительницы. Их выполнению вы можете помочь. Как и насколько, решайте сами, но и малое содействие будет замечено и оценено. Не сумеете ничем - не обижусь, времена у вас трудные. Англы встали, поклонились в ответ. Окта уже хотел ответить, но король вновь подал условный знак. Не права была девушка в штанах. Неполные, сниженные имена - не ложь. Это традиционная королевская игра, что делает полную церемоний жизнь чуточку проще. - Слушаем тебя, - сказал Мерсиец. Немайн начаинает отдавать приказы своим людям. - Луковка! - Я это ты! - вскочила, как подпружиненная. Ее богиня говорит! Правы христиане, нельзя из Немайн творить кумира. Нельзя сравнивать с идолом - живую! Любить можно, этого достаточно. Луковка - любит. - Выяснить, чем или кем Кенвалх действительно дорожит, помимо шкуры и власти. Захватить или выкрасть. Да, снимай с крыш охрану, что туда рассадила. Они тебе пригодятся. Впрямую Мэй освободить не пытайся - этого от нас наверняка ждут, засады расставляют... А мы меняться будем! Поклон. Радостный, хотя работы прибавилось. - Мне позволено вести группу самой? Короткое размышление. - Нет. Прости, но ты ценнее Мэй как жертва. И других ведьм береги. Это работа лучников. Сэр Ллойд! Рыцарь поднимается неторопливо - возраст не тот, чтобы скакать козленком. Только, когда на дыбы встает медведь, это вовсе не медлительность. Это подготовка к скорости. Смертоносной! - Отберешь из дружины всех, без кого мы можем продержаться хотя бы месяц. Отряд поведешь сам. Задача: пробраться в Тинтагель. Сжечь к чертям. В схватки не ввязываться, людей беречь. На подготовку операции три дня. Требовать можешь все, что есть. Если иначе вовсе никак - меня, с вами пойду. Сам погибай, а товарища выручай. Ллойд вытянулся. Кланяться не стал. К виску взлетел сжатый кулак. Еще недавно посмеивался: мол, только для сиволапых ополченцев нужно напоминание... "Мы вместе!" Оказывается, иногда жесты куда выразительней слов. - Эйра! Прости, сестра, что работу наваливаю и от учебы отвлекаю. Принимай дружину - все, что сэр Ллойд оставит. Ты моя и его ученица - вот тебе практика. Еще одна - навытяжку. Еще один кулак к виску. Все-таки прялка, ткацкий станок и вышивка сутулят женщин. Самые красивые изгибы прячутся! Зато кольчуга и шлем - выпрямляют. Окта решил непременно поделиться наблюдением с женой. - Мы вместе, сестра! И Луковка свой котеночий вскинула. И тут... Глаза на лоб лезут, а не повторить за собственным королем и наследником никак нельзя: вставай, граф Роксетерский, поднимай кулак в обещании борьбы и мести. Что ж, радуйся, богиня. Ты получишь помощь! Пенда кулак не разжимает... Значит, говорить послу. - Мы можем помочь. Когда-то мы дружили с Уэссексом... обратного не было, но мы не замечали. Получили удар в спину - зато теперь у нас довольно людей, неплохо знающих страну врага. Мы дадим проводников. Поможем проникнуть на чужие земли с наших. По границе устроим шум - ад про вас забудет! Краем глаза видно - король опустил руку. Значит, наобещал достаточно. Пора отрезать проданную холстину. - Это все, что мы можем, но это мы сделаем. И это - немало. Интересно, как скоро Пенда опустил бы кулак, если бы ушастая сделала иной выбор? Могла приказать лесное святилище вырубить, но долго это, да и кара за осквернение места пала бы на людей. Вряд ли хоть один человек вернулся бы из рейда. Корчевать еще дольше, да и неурожаем рисковать не стала. Весь удар - на себя. Да, это не удар топором. Это просто прижигание каленым железом. Просто... - Спасибо, друзья! И простите, что смогу уделить мало внимания. Видите - военная необходимость. Впрочем, я полагаю, король мерсийский пожелает ознакомиться с городом. Потому советую присмотреть наиболее интересные для него места. Укрепления, здания, мастерские, верфи. Все, что пожелаете! Доступ друзьям Республики открыт всюду, кроме опасных для жизни мест. Туда тоже можно, но после инструктажа и с сопровождающими. На прощание - не кланяется. Не за что пока! Немайн - "некоролева", от нее не нужно пятиться задом, как от иных властителей. - Тоже символично, - говорит король, - Зад задом... "Ко мне можно повернуться спиной". Хочу такие порядки в Мерсии! Раз хочет - значит будут. Пенда доволен. Ну и что, что затея - приехать заранее под чужим именем - не сработала на ушастой особе? Та поддержала шутку. Выбирать интересное - все и посмотреть, да не наряженное! Щуку бросили в реку. Король улыбается в бороду. А еще он, оказывается, заглянул в записки ригдамны. Сын не исхитрился, теперь должен угадывать: почему та скребла перышком не тогда, когда Немайн говорила главное... - Не успевала? - Тогда она писала бы все время. А то и подождать бы попросила... Нет, времени ей хватало.
Rosomah: Отскрипели лифты. Под сапогами уже не брусчатка - пол доброго трактира. Не посольского, не купеческого - строителей собора и резчиков по камню. Вряд ли сюда насовали соглядатаев! А запахи аппетитные, а простая пища для человека, проведшего жизнь в походах - не беда. Король смакует "почетное блюдо" заведения. Называется: "закат на болоте". Злые языки так сиду называют, за цвет лица и волос. Исходит жаром противень, на нем - яичница. Всем бы хороша, только в белок будто чернил накапали, белки словно ржавчиной приправлены. Но Пенда доволен. - Уже не зря приехали! Граф, у тебя же теперь есть кусочек берега? Озаботься: пусть твою жену побалуют. А то с восточного побережья до тебя довезут разве тухлые... Хорошие яйца кайры несут. Гораздо вкусней гусиных. Правда, птичек жалко... Птиц, действительно, жалко. В Мерсии положен строгий закон: брать яйца дважды. Кайры так устроены: если забрать первое яйцо и второе, они успевают снести третье и вывести птенцов. И люди сыты, и птицы род продолжают! Увы, крики кайр иногда мешают Ушастой спать. Потому по всему берегу маленькой республики никаких ограничений на разорение гнездовий морских птиц отныне нет. И будут годы жирные... и годы пустые - на птичьи яйца. Придется оттенять пиво устрицами. Или гренками с сыром! Что-то их долго не несут друзьям республики... Может, только кажется? А то на допрос, который Пенда учинил отпрыску, уже смотреть больно. Особенно, когда понимаешь, что выдал бы поменьше версий, чем принц Пеада. А ведь на всякую - один ответ: - Нет, элдермен! Нарочно именует меньшим титулом. Не обидно - это личина. Но и намек: пока, сын, ты и на вверенное тебе графство версий не надумал, а когда-нибудь придется принять на голову венец всей Мерсии. Так что Пеада обходится введенным сидой варевом, хотя рядом стоит прихлопнутая крышкой кружка с темным угольным. Пиво ему нравится больше кофе, но туманит разум. А кофейную гущу - и откуда поверье взялось! - сколько ни рассматривай, свежих идей не появляется. - Последняя версия, - вздыхает принц инкогнито, - если неверна, придется надеяться, что хоть младшие братья вырастут умней меня, дурака... - Случись что со мной, - замечает король, - растить их все равно тебе. Так что не смей сдаваться. Ну? - Учебное задание. - А говорил, дурак. На графа точно тянешь. Пеада и есть сейчас - граф. Владение не велико, не мало - точно как у Окты. Наверное, в десятую часть всей державы. Как раз - шишки набивать! И люди... Раньше Окта думал - выделил король сыну кого не жалко. Для опытов и учебы камбрийцы сойдут! Город Кер-Магнис, по-мерсийски Кенчестер, некогда сам выбрал мерсийское подданство, как и Роксетер, он же, по-камбрийски, Кер-Гурикон. Ополчение, то есть три четверти способных носить оружие мужчин и добрая четверть женщин - полегло в битве с войском Нортумбрии. Пришлось маленьким королевствам выбирать: делать последнюю ставку, после проигрыша которой рожать будет некому, или проситься к союзнику под крыло. Выбрали не по родству, а по силе и благородству. Не прогадали. Ни те, ни другие! Всей разницы было: в Кер-Гуриконе из королевской фамилии выжила наследница, которой приглянулся Окта, а Кер-Магнис остался совсем без правителей. Пенда и отдал город с округой сыну. И жителям спокойно - наследника Мерсиец в беде не бросит, и отпрыску практика в государственных делах. - Ты узнал больше? - Да. Попросту подсмотрел. Запомни: хорошая разведка - вторая голова! То, что я увидел, мне понравилось. Задание Эйры было напрямую связано с нашим разговором. Она училась править: записывала решения, которые приняла бы на месте сводной сестры. Разумеется, до того, как Немайн сама отдавала приказ. Наверняка сейчас обсуждают... Отличная идея. Мы с тобой тоже попробуем. Пеада отхлебнул пива. Теперь можно. Не выдохлось! Кружка закрыта островерхой крышкой... вот почему люди сами додумались до крышек на пивные кружки, а очищать напиток через кокс - нет? Надо было ждать, пока сида рецепт подскажет. Ленив человек! То-то отец детей думать учить. Кстати об ответах... - У ригдамны сходилось? - Нет. Почти приятно. Что неприятно - отец наверняка переймет шутку. Вот, улыбается в усы. Паузу держит. Наконец, заговорил: - На месте сиды я не стал бы ее ругать. Хорошая девочка. Еще чуть - и можно давать графство. Расхождение у них одно: Эйра собиралась мстить, а Немайн спасать. Республику, пленницу, себя. Таким чередом... - Знаешь... - Пеада вовремя проглотил обращение. Сейчас король ему не отец и не совсем король, так, старший товарищ и наставник, - Я поступил бы так же, как Эйра. Вот уж не думал, что окажусь злей и циничней Неметоны! Кстати, а сама Немайн как? Заслуживает графства? Король смакует пиво. Пляшет огонь в камине. Наконец, Пенда снимает с шеи посеребренный циркуль - знак друга Республики. Языки пламени сверкнули рыжим на повернутых вверх иглах. Инструмент совсем не бутафорский! - Пять чего? - спросил Окта. Хотя букву "в" узнал тоже. "Виктори" - "победа"? - Пять месяцев, - пояснил Пенда, - пять месяцев, как она взяла в управление голый кусок земли. И вот, смотри - греки рты разевают, на башню дивятся. Какое тут графство... Как бы всей Британии маловато не оказалось. Я, конечно, проверю, не морок ли это. - Как? - Это меня христианин спрашивает? У вас в Евангелии описан отличный способ. Им собирался воспользоваться некто Фома. Жаль, не посмел. Тогда, может быть, и я бы крестился... Ну, я не апостол, а Немайн не Христос. Посмею! Тем более, совать пальцы я намерен вовсе не в кровавую рану и не за ворот. Пощупаю, насколько город крепок, и только. И, скорее всего, нащупаю твердое. Иначе... зачем это позволение ходить везде, смотреть все? Узнала же! Могла признать и начать пускать пыль в глаза. Не захотела. Но я должен увериться, что все взаправду. Ладно! Сегодня пиво, гренки с сыром и мясные шарики. Персты вложим завтра. Снова уставился в огонь. Половины того, что думал, не сказал. Как всегда... Но раз уж сегодня, пусть и понарошку, они равны в титулах... Можно спросить! - А ты не боишься, что загадку загадают нам? Король рассматривает рыжие, как лохмы Немайн, языки огня. Кажется: спит в кресле. Но принесли горячие гренки - встрепенулся. - Ты разве считаешь меня трусом - бояться каких-то загадок? - Нет. Прости. Я не так сказал... - То-то. Я не боюсь. Я уверен - загадает, и от ответа будет зависеть... Снова улыбка в бороду. - Очень многое.
Rosomah: Так, тут нового малость побольше. Хотя, может, это и "вода" :( Наутро начали вкладывать персты - с плавилен и кузниц. Если про массовые плавки в тиглях Окта королю докладывал, и особого удивления не вышло, то вот в самой кузне... Пенда не поленился, посетил все десять. Десять раз окунался в адскую жару... Видел одно и то же: меха вздувает речка, уголь в горн бросает речка, за молотобойца по заготовке лупит все та же речка. И за какого молотобойца! То, что камбрийцы обозвали молотом, скорее походит на железную скалу. Скалу, что поднимается и падает - неторопливо и размеренно, раз за разом, без устали. Даже точит оружие река, подмастерье лишь подносит еще не закаленный клинок к шлифовальному кругу. У одного из мастеров случился удивительно ранний обед - с ним и поговорили, на свежем воздухе. Прибежала девчушка с судками. Дочь? Нет, на плече приколота - ленточка кэдмановских цветов. Трактиры - привилегия клана, лишенного прав на королевское достоинство. Значит, посыльная. Точно, сгрузила не все. Пожелание приятной трапезы, обещание забрать посуду попозже - и тут-то ее и видели. Среди веселого треска мелькнуло: - А ногами мне бегать недолго! Говорят, хранительница поминала машину для быстрой езды по городу - без лошадей. С колесами! Хочу-хочу! Окта вздохнул. Корабль без гребцов и паруса, помянутый королем, из области шуток стремительно превращался из несусветной фантазии во вполне ожидаемую вещь. Вот только Немайн с врагами разберется, да разносчиц колесами вместо ног снабдит. Беседовали рядом со стойкой, заполненной готовыми изделиями. Мастер, не смущаясь полным ртом, гордо тыкал в свои произведения, показал, где ставит клеймо: "OF. CAER SIDHI". "OF" - значит, officias, мастерские. Не личное клеймо, но гордое, гильдейское. И метят им все, не только мечи. Только у мечей клеймо идет по лезвию, вдоль дола, а у боевых топориков - по обуху. Вот - опять сидово новшество - вовсе невесомые иглы боевых кирок. Такую никакая кольчуга не удержит, любой умбон - насквозь. Правда, засядет во враге намертво. Оружие на один удар. Оружие знатного воина: пожалеть деньги и потерять в бою жизнь, встретив слишком бронированного противника, глупо. Оружие волшебника: такой киркой можно откалывать образцы камней. У Окты, графа и начинающего чародея, клевец имеется... Оружие слабой женщины. Лучше один удар, но верный, чем неспособность причинить вред врагу. Да и таскать у пояса, показывая статус полноправной гражданки, куда как легче. А еще - оружие богини! Неудивительно: она разом воин, волшебное существо и женщина. Клевец для Немайн - то же, что молот для Тора. Оружие похоже, и боги похожи: не лгут. Только у камбрийской богини волшебство не в оружии, а в кузне. Ее клевцы - обычные: над кузней висит знак собственного хранительницы поставщика боевых и чародейских кирок. Для одноразовой вещи булат и клеймо "LORN F" - "сделано Лорном" - дорого и не обязательно, передельная сталь в самый раз: второй раз точить не надо. Зато в кузове колесницы - с десяток новеньких, острых! Подходи, бронированный вражина! - Это все - сталь? - у "элдермена" Пеады аж дыхание от восторга сперло. Граф Окта полностью разделяет благоговение. Как любой воин, он знает откуда берутся мечи, тем более, что назначение послом в Камбрию принял с расчетом разжиться в стране знаменитых кузнецов хорошим оружием. Каких трудов стоит собрать руду, выплавить и перековать крицы, представляет. За меч весом в фунт английский кузнец просит денег, как за год обычного занятия ремеслом - а получается сыромятина, что гнется от сильного удара. Теперь у него на поясе славное оружие, равно прочное и твердое, но его ковал тот же мастер, что создал наследника знаменитого Эскалибура - для сиды. Право купить оружие по дорогой цене стало немалым подарком. А теперь средненький мастер, только глянув на серый клинок, объявляет: - Он у тебя, светлейший посол, сварной! Разные части варили и ковали отдельно, закаливали тоже хитро, глиной обмазывали... Дорогая вещь, хорошая. Я бы мог сделать - но долго и хуже: Лорна мне не переплюнуть. Мы другим берем... пошли внутрь. Посмотрите волшебный молот в деле. Магия сидовская, белая - именуется механика. Внутри - пекло, мастер рядом с тяжелой машиной не выглядит повелителем. Скорее наоборот, живая скала со вздохом соглашается слушаться рычагов: так уж и быть, по дружбе... ради сиды! Мастер налегает на рычаг - неподвижные деревянные колеса сдвигаются. Двигает другой - начинается бег по кругу. Молот взлетает - секунды! Сколько людей нужно, чтобы поднять такую же чушку простой лебедкой? Бух! Впустую, по наковальне. Но щипцы уже выхватили из горна истекающую желто-розовым жаром заготовку. Бух! Удар! Золотистые искры - как оторочка дождевой капли, разлетаются в стороны. Зевакам лучше держаться подальше! Попади такая на кожу - прожжет до мяса, а на обмазанном глиной полу - безопасно потемнеет, станет сперва вишневой, потом черной. Мастер работает - а подмастерье уже положил в горн новую заготовку. Потом друзьям из Мерсии объяснят: металл после плавки выходит годный, только пористый, непрочный. Потому из него нужно выколотить дурь. Убрать поры, выгнать шлак. Сталь не железо! Слиток даже расплавить нельзя, разве Немайн знает как - но пока таких премудростей не рассказывала. Но плавить и не надо, чтобы стал ковким, достаточно нагреть докрасна. А ковать теперь недолго: то, чего прежде молотобойцы добивались, неделю за неделей обрушивая кувалду на слиток, молот-великан делает за минуты. Немудрено. В нем этих кувалд, по весу... Только заготовку на наковальне поворачивай! Конечно, и после этого остается много работы: нужно придать металлу форму, но и тут нечеловеческая сила ударом только на пользу. Потом заготовка должна остыть: точить нужно холодную. Потом снова в горн - перед закалкой. - Могли бы работать быстрей, - пояснил мастер, - в горн больше одного слитка войдет. Только спешка того не стоит. Гильдия следит, чтобы мечи выходили не хуже шедевра. Сочтут портачом - отберут мою утреннюю кузницу... Странный образ. Или - не образ? - Почему утреннюю? - Потому, что моя она восемь часов каждый день. Потом - чужая: вечернего мастера и ночного. Ночным быть плохо: человек не сид, ночью спать должен. Опять же, расход на масло для ламп. И все равно не так светло... Правда, наш ночной привык. Говорит, воздух прохладней - плюс. Каждое утро от него принимаю хозяйство - под приложенный палец. Мол, ничего не утрачено. Потом так же сдаю вечернему. Хлопотно, но спокойно. Зато еще два добрых человека с того же горна и молота кормятся. Сытно! Сами знаете цены. А я делаю восемь мечей каждый день... И все берет сида. Цену как объявила - не снижает. Чего еще желать? Ну, это мне. Но и вам стоит подумать: мой меч в бою не хуже сварного будет. А что после битвы иззубренный и тупой вручную не заточить - так берите новый, задешево! Моих десятка три за один ваш выйдет... Вышли. Окта заметил - у короля на лбу густой пот, будто не на весеннем ветерке стоял и издали на чужой труд любовался, а вкалывал у самого горна... Пенда промакнул лицо краем плаща. Сказал: - Пощупал... Словно пальцы оторвало! Понимаешь, что такое восемь мечей за утро? Расчет простой - для того, кто озаботился изучить сидовские цифры. За день - двадцать четыре. Десять больших молотов дадут в день двести сорок. Сорок рядов по шесть человек: такой отряд на поле боя заметен! Дует ветер, течет река, кормятся люди - и, как река, течет на врага бесконечная колонна воинов. За месяц - легион. Не знамен, как в Британии - настоящих, римского штата. Вот и все о знаменитом греческом контракте! Прищурь глаза - увидишь: месяц, и безоружные ополченцы вооружены не топорами даже - сплошь мечами, прикрыты стеганым доспехом. Еще месяц - у каждого прибавятся простой щит и копье. Еще месяц - на каждом шлем... Не такой, как взяли в походе на саксов - полоски накрест, поверх кожа. Не клепаный из четырех частей - у короля такой, и у самой Немайн! Сейчас делают такие, каких никто прежде не видел: кованые из одного куска. Клепаный, понятно, настолько прочен, насколько крепка самая слабая заклепка. Поди их все проверь! А этот врагу надо - прорубать. Или вминать - но, опять же, цельный кусок, а не рвать заклепки. Ткацкие станки проверять не стали. Сунулись только в валяльни. Труд сукновала - один из самых тяжких... Только и здесь мастер больше смотрит за машиной, чем занимается ручным ремеслом. Да сила ветра вместо силы воды: сукновальня не меха, остановится на время - горе невелико. И никакой волшбы, не считая машин. Только огромные деревянные столпы, словно великаньи ноги, пинают тюки с шерстяной тканью. И не злы они вовсе, только их равнодушие страшней любого гнева. Попади под них человек - так же безразлично перемелют в кровавый куль... А вот у молота душа воинская, недаром оружием занят - он-то бьет то, что может держать удар. А что у машин есть души, хоть не людские и не звериные - точно. Те же ветряки - без сомнения живые. Смотритель рассказал, что собранные без Немайн машины вышли неправильными, скрипели, словно бы зубами, ломались. Вернулась - и все вернулось. Если ветряк от начала правильный, ничего ему не надо, кроме ухода и ветра. Раз построил - служить будет и внукам... Заглядывала ткачиха: у их гильдии и на торговлю сукнами привилегия. - Новеньким интересуетесь? - спросила, - Вот вам, чего не жалко: пуговица. Ткнула в лиф платья. Ну, это Окта уже видел. Даже в церкви слышал проповеди: мол, теперь у блудниц, носящих платья с вырезом ниже ложбинки, нет оправданий, что детей кормят! Пуговицу-то расстегнуть недолго. Значит, благочестивая жена может и под горло застегнуться. А то, как сида, и шею захватить стоячим воротом. Лиф с застежкой на пуговицах - вот фасон, одобряемый Церковью. Оказывается, это не столько для святых отцов, сколько для ткачих: это у них грудь в разрез норовит выскочить, а ведь за станком и королевы стаивают! Ткать гобелен - куда здоровей занятие, чем губить глаза вышивкой. Правда, в Мерсии дамы додумались прелести отдельной полосой ткани прихватывать. Правда, она детей кормить мешает... Но если за обычным, стоячим, ручным станком ничего, кроме непристойности, не грозит, то в Кер-Сиди станки новые, лежачие, и работают сами, не от человеческих рук. - Утягиваться - тесно! - отрезала камбрийка. - Пуговки лучше... А потом, мы, конечно, добрые христианки и ничего такого на уме не имеем, но петелька может и соскочить. Случайно! Главное, на на рабочем месте. Иначе... Открывали мастерские - Эйра-ригдамна пела песнь машин! Немайн сама хотела, но упросили сестре доверить. Голос Неметоны - оружие. Понятно, что постарается никого не задеть - а вдруг? Так же, как с машинами: Помни, наша жизнь - слепой закон: Не умеем мы жалеть, прощать, любить. Обиходишь - будешь награжден. Подведешь - не поколеблемся убить! Титьку оторвать - только так. Мастерская - не место парней завлекать! - Не страшно рядом с чудищем таким? - Неа! - и снова пропела: - Мы сильны, но если ты позволишь, Пусть нас движут ветер и вода - Наши сила и умения - всего лишь Продолженье ваших воли и ума!* [*Немайн опять использовала стихи Киплинга] Наши машины - наша доля славы! И если бы не ограничения гильдии, я бы и с двумя станками управилась!
Rosomah: Это, кажется, уже новое... Вечером король перешел с пива на наливки. Сделался разговорчив. Отломил кусок хлеба, сунул наследнику под нос. - Это что? Отвечай! - Хлеб. Хороший. Пшеничный. - То-то. А в Камбрии пшеница не вызревает. Ничего, из Африки привезли. Почему? В Кер-Сиди есть машины, в Африке нет. Все, что делают здесь, получается дешевле и лучше, кроме того, что родит земля. И если греки могут платить Немайн лишь хлебом и золотом... с чем останемся мы? - С углем, он нужен для топок и каминов, - откликнулся Окта, - с железной рудой. Она тут вся моя! Зерно - это Африка, и золото - Африка, но у нас есть серебро, мясо, кожи, строевой лес. Граф настоящий был искренне весел. Поддельный - не приободрился. - Все это есть у многих, - сказал Пенда. Вот поссорится сида с тобой, купит руду у франков или вестготов. Уголь у нее вообще свой. Что до мяса... Может быть, наведаться в порт? Что-то мне говорит, что рыбой Немайн скоро приторговывать будет: копченой, соленой и всякой вяленой. Ну, а соль тут всегда варили.... В порт с утра не пошли. Король буркнул: - И так ясно. Не удивлюсь, если завтра корабль вверх по реке попрет без гребцов и без паруса... Решили посмотреть форум, что работает рынком. Стены - подковой, колонны - лесом, в три ряда. Первый ряд от стены: склады и всякие загородки. Ряд второй: открытые лавки. Ряд третий - крыша для покупателей. Это Камбрия, здесь крыша нужна: по ней опять барабанят капли, толстые, что майские жуки. Когда-нибудь тут будет мрамор и камень, а пока - дерево. Горожане не унывают, выкрасили колонны в любимый зеленый цвет, поверх разрисовали цветами. Простенько, но ярко, очень по-камбрийски. Нет двух одинаковых колонн, зато лавки все одного размера - это уже по-немайновски. Можно закрыть глаза, отсчитать несколько шагов, открыть - и увидеть другой товар. Меняются, одна за другой: вот суконная, вот льняного полотна, здесь железный инструмент, там котлы... Стоп! Не медные, не бронзовые... Оказывается, чугун. Говорят, отход от получения стали. Ничего себе отход - неплохой дает доход! Две глупые, по-камбрийски срифмованные на концах строчки получились случайно. Вертятся в голове... А самом чугуне ничего глупого. Пули из него вышли дороже свинцовых, зато котлы - куда дешевле медных. Всех размеров и форм. Торговля идет бойко, словно ярмарка началась: горожане покупают. Уже прилепили новое название: чугунки. - Цены заметил? - спрашивает Пенда сына о том, что посол при всяком наезде отписывает. Привык, и жене насоветовал: пусть дома, в Кер-Гуриконе, за ценами посматривает. А что делать надо, если пойдут не туда, понять нетрудно. Достаточно посмотреть, что в такой же ситуации делают Немайн или король мерсийский. - Ну, чугун дешев. Вообще, все, что делается по-сидовски, довольно дешево. Зато остальное... Дороговато. Еще много привозных товаров. Ох ты, даже шелк! Так, я здесь задержусь. Посмотрю, нет ли чего-нибудь, годного в подарок, например... дочери графа. Что ж, подарок невесте - дело нужное. Официальные подношения уже измерены и едут на долгих по римскому тракту. Вот еще новшество: раньше был поезд и поезд. Королевский! Быстрей только верхом с заводными. Теперь же достаточно подорожной, и колесницы с торсионами. Можно и без крученых веревок обойтись, только без подрессоривания жив от почтовой езды не останешься. А так - закинуть три полога, шерстяной, кожаный и грубого конопляного холста, защитный. Проверить, удобно ли будет доставать оружие. И - вперед, меняя на станциях усталых лошадей на свежих, печать и росписи на подорожной - на трапезу и сон. Спокойный... если не вспоминать о саксах и их катапульте. Потому ночевать нужно в городе. В Камбрии городов много, и на почтовых добраться от одного до другого засветло можно всегда - если есть печать и подорожная. Которую, кстати, можно купить в конторе хранительницы за золото, но которую золото вовсе не заменяет. Так и здесь! - О дочерях ничего не скажу, не обзавелся пока, - заметил Окта, - но моя жена оческами не заинтересуется. Вот перед этой самой поездкой взялась она меня распекала за то, что служу больше, чем обязан... Дома бываю редко. Уж не начал ли заглядываться на глазастую и ушастую? А я показываю ей несколько шелковых отрезов. "Это", - говорю, - "тебе. От нее. За барки, что ты ей под Глостер по Северну спустила." Радости сразу стало больше, чем достаточно. Пенда улыбнулся. - Длинная нить, - сказал, - ясно. То, чем римляне наружу не торгуют. И нить, наверное, двойная... Наверное, я тебе второй медовый месяц испортил, вытащив сюда снова. На деле, спас. Если не от смерти, так от второго перелома и преждевременной глухоты. Но вслух это говорить Окта не стал. Зато рассказал то, что скоро раззвонят кумушки по всему острову. А то, пожалуй, и по всему подлунному миру. - Жена говорит, нить шестерная. Узор не вышит, выткан. Пенда застыл. Казалось, он на мгновение превратился в обычного вольного пахаря, что становится в строй фирда не в первом ряду, и которому не грех в затылке покопаться при затруднении. Потом... вместо пожилого служаки прямо посреди торговых рядов возник властитель. Правда, говорящий ровно и негромко. Так, что по хребту пот и мороз разом! - Подарок был именно ей? Не тебе? - Ей. Как я и сказал, мой ко... - Заткнись. Вовремя поправил. - ...граф. Что не так? Вздох - снова рядом переминается с ноги на ногу пахарь, не правитель. Причем пахарь огорченный до крайности. - Хорошо, что парень с лавочником товар перебирает... Рано ему. Вот как женится, поймет. Не раньше. Ты - поймешь. Видишь ли, у моей жены нет платья такого тканья. А на том, что есть, узор лишь вышит. А то, что помянул ты... Давай ухо! - Рынок... - Самое лучшее место: все сплетнями делятся. Да и тайны особой нет. Кому здесь нужны подробности семейной склоки, что ждет мерсийского графа? И тонкости торговли шелком, которые выложит любой римский купец? Король рассказывает - тихонько. Так, что прохожему и не понять, что "жена моя, Киневиса" - королева. Имя, конечно, чуточку выдает, оно значит - "королевская мудрость". Но девочек этим именем нарекли - не сосчитать! Кто угадает, что речь идет о той, с которой и началось поветрие! Многие хотят, чтобы дочь вышли похожей на супружницу Пенды: красивая, добрая, верная, любимая... И все равно несчастная! Муж всегда в походе, вернется ли живым? Знает, что полководцу следует быть позади, но поклонник Тора-громовержца должен громить врага не только хитрыми планами, но и зажатой в тяжкой длани булавой. Может, оттого она столь истовая христианка. Молится за супруга, не теряет надежды уговорить, обратить в свою веру. Народ королеву жалеет - и тем больше любит. За нарядами Киневиса не гоняется, но шелк императорских мастерских - дело чести. И королевы, и династии. Такие наряды исходят только от римских царей. Они могут быть получены в подарок, вытребованы в виде дани, сняты с убитых, украдены... Обладание такой - знак силы. Чем лучше ткань, чем реже и ценней, тем больше сила. Просто длинная нить - это всего лишь "не продаем иностранцам", запрет, который обойдет быстроходный корабль. Четверная - всегда награда. Редко - дань, но и дань пишут подарком. Слова всегда одни: "святой и вечный август, да благословит его Господь, жалует..." Разве что последнее время вместо "август" чаще пишут по-гречески: "базилевс". Шестерная... простой пример. Чтобы уничтожить изношенную и негодную вещь такого качества, законный владелец должен написать извещение в канцелярию Большого Дворца. Горе ему, если она где всплывет! Вот, выскочила. Некроеными отрезами платья на три! По негласной шелковой росписи графиня Роксетерская отныне - вторая сила в Британии. Первая - та, что дарила. Но Немайн вряд ли желает ссоры с Мерсией. Значит... - Хранительница - голова, - такое можно и вслух сказать, - выкрутится. Король кивнул. - Да. Например, по поводу свадьбы поднесет счастливой матери жениха отрезов пять. Киневиса сразу пару в церковь пожертвует, два отложит до времен, когда Кинебурга с Кинесвитой подрастут... Не в том дело. Раз у сиды есть такой шелк, греков она, считай, раздела донага. С нами что будет? - Думаю, ничего страшного. Мы, все-таки, с одним врагом сражаемся. Повисло молчание. Вернувшийся наследник - так и есть, кошель похудел! - переводит взгляд с отца на Окту и обратно. - Опять война дотянулась? - Нет. Задумались, что будет после.
Rosomah: Ряды окончились - половина подковы пройдена. Впереди суровое здание - словно из старого Рима заглянуло. Не мраморной, но усталой имперской столицы - из глиняного и дерзкого города, еще лишь стремящегося к величию! Серые колонны местного камня темны от влаги, фронтон блестит сланцем облицовки. По краю - насечка огамой, по центру - изображение римского механического замка и латинское буквы. Сверху большие: "Республиканское хранилище". Пониже мелкие: "Защита и преумножение". - И что там хранят, защищают и преумножают? Окта привычно пожимает плечами. Немайн - богиня текущих вод. Война, священные места, ольха и яблони - наносное, постольку-поскольку. Вот и город у нее - текущий. Не видел месяц, считай, приехал в новое место. - Не знаю. В прошлый раз тут были куча камней, бадьи с раствором и много шума. Кстати, сам присылал мастеров - учить здешний народ резать ровные блоки. Зайдем? Пол покрыт сланцевой плиткой - она почти вечная. Внутри - гулко и не слишком людно. Каменный барьер, в нем широкие окна, через которые переговариваются люди - те, что снаружи, с теми, что внутри. Иногда человеку снаружи открывают большую дубовую дверь. Стоит шагнуть через порог, навстречу раздается дробный стук деревянных подошв. Фигура полненькая, лицо тонкое, шея лебяжья. Как так? Да у нее под верхним платьем - коротким, как у сиды - броня! На поясе, кроме обычного кинжала, два клевца. Волосы распущены: считает себя ведьмой. В городе новый обычай: вместо клетки носят те цвета, какие нравятся. Вот и у этой ленточка Монтови на плечике: завязана в бантик, прихвачена булавкой. На шее - монисто из значков. Можно читать, как книгу. Мать - ткачиха, отца то ли нет, то ли не состоит в гильдии. Живет в северо-западном секторе, учится в Университете на подготовительном. На ученицу пока не тянет, а с косой распрощалась... И кажется себе могучей волшебницей, везучей и бессмертной. Такие и лезут в любое пекло первыми - на почтовые линии, например... Так и есть: в Хранилище принята за доблесть: уши обвязаны ленточками. Ходила в зимний поход! А вот и замок - такой же, как на фронтоне. Значок маленький, железный. Значит и служба такая же. Друзьям республики кланяется в пояс. Конечно, она все расскажет! Для того она и есть - рассказывать. Дело новое, приходится очень много объяснять. Ей даже сырые яйца положены за счет учреждения - горло смазывать. Заодно и завтрак! Но мерсийские гости, наверное, все сами знают, и только спросят что-нибудь? Увы ей. Король желает слышать все и с начала - словно горец из Сноудонии. Даже интересно, с чего растрепа начнет? С того, что Кер-Сиди - город. Место, где много соблазнов потратить денежку! Пройдешь по рынку с полным кошелем - выйдешь с пустым, и еще с кучей вещей, которые непонятно зачем нужны! Конечно, можно не носить с собой денег. Все нужное для жизни можно получить по значку клана или гильдии - за взнос или вычет из дохода. Чтобы остаться голодным, голым, босым, бездомным надо этого хотеть и добиваться. В городе за товары дают хорошую цену. Любое ремесло оставит кое-что поверх! А куда девать денежку, что медяк, что золотой? В кошеле или за щекой, даже в земле они не в безопасности. И не от воров, от самого владельца: всегда можно достать или откопать! Вот и уйдет на глупости! А здесь, в Храннилище, будет ждать превращения - в дом, в мастерскую, в корабль... Не республиканский - свой. Или, хотя бы, арендованный. Называется - целевой вклад. Вот что такое Хранилище! Большая глиняная копилка - всех горожан! У сиды тут тоже что-то лежит: не все же держать в Башне? В собственную казну так легко запустить руку! Защита тут хорошая, люди надежные. Ее работа называется "говорунья" - молоть языком, просто мечта девчонки... но присягу принесла. Случись нападение - должна биться и живой достояние горожан грабителям не отдать. Пользуется ли Хранилищем сама? Да! Вот, на броню уже набралось. Не Бог весть что - тонкая стеганая куртка с зашитыми внутри стальными пластинами, доспех и поддоспешник разом. Пока предел мечтаний - дом! На выкупленной у хранительницы земле, каменный, в три этажа. Пусть кормление клерку положено небольшое, так должность, может, еще подрастет! И целиком копить не обязательно. Достаточно половины... Краснеет. Ясно - кто-то уже копит на вторую половину. Плата? Нет, с полноправных граждан плату за услуги не берут. Больше того - расписки Немайн, положенные в Хранилище, не потеряют в цене! Она их все на следующий год перепишет, без платы за охрану серебра и чернильную работу. Чем учреждение кормится? Купцами, детьми, мужниными женами и жениными мужьями. Что до купцов, тут все просто: серебро и золото штука тяжелая, возить трудно и опасно. На дорогах разбойники случаются! Расписке же торгового человека поверят не всегда. Любой может проторговаться... или попросту остаться без наличных. Другое дело Хранилище - за него сида отвечает. Значит, приходит негоциант в Хранилище и деньги в обеспечение расписки закладывает. Заодно за хранение платит - не за срок, за количество переводов! Все! Теперь он и сам забрать блестящий металл не может - если вексель на руках не сохранил... Что такое перевод? Это так: заверенная старшим клерком Хранилища кожа отправится, скажем, в твой, сиятельный посол, Кер-Гурикон. Там на нее купят железную руду... Ее возьмут: это не просто долг, это право получить настоящее золото, которое лежит в хранилище и которое никто и ни по какой причине тронуть не смеет. Потом невесомый вексель поедет обратно в Кер-Сиди с мерсийским купцом. Здесь он может либо получить все вложенное золото, либо заплатить за новый перевод и уплатить местному купцу векселем. Местный перевод очень дешев, многие пользуются. Город есть город. Бывает, кошели срезают. А на векселе имя написано и палец приложен... Кто украдет - не воспользуется. Неграждане и за хранение платят. Не только иноземцы. Дети, мужнины жены и женины мужья... Да, можно попросить опекуна сделать вклад. Так это опекун копить и будет! А хочется - самим. Но - нет оружия на поясе, нет присяги - десятую часть суммы за год хранения вынь да положь! С такими больше всего хлопот: иное дите каждый день ходит, требует показать: на месте ли отложенная на стеклянного лебедя медь? Отпираем двери, ведем. Конечно, на месте! Хранилище - не логово ростовщика. Мы денег в долг не выдаем, вклады от сборов различаем. Вот поэтому оплачивать сбор нужно в другую кассу, не для того, чтобы люди побегали - а чтобы не путались... Нет, вру. Чтобы не было самой возможности перепутать! Ровное течение речи оборвалось на полуслове. Рука говоруньи метнулась к оружию, сама резко повернулась, но на шум не бросилась. Закрыла собой гостей. Все верно: чужая драка - самая опасная, а ей поручены мерсийцы, их и защищает! Окта прикрыл короля слева, принц справа. Позади стена. Можно стоять... Впереди, у одного из окошек с клерками громоздятся спины служащих Хранилища. Против них - пятеро в пледах клановой расцветки. Двое цветущих крепышей, воин постарше, две женщины - какого возраста, не поймешь, укутаны от дождя плотной шерстью. Мечи, топоры, клевцы, булавы - еще не выхвачены, но до крови - мгновения. Оценивающие взгляды - не людские, волчьи. Две стаи, привыкшие работать вместе, готовы сцепиться. Клетчатые, пожалуй, друг к другу привычней... Зато у служащих оружие короче, удобней для свалки в тесноте здания. Люди, минуту назад исполненные вежливой предупредительности, пылают готовностью к смертельной схватке. Кто нанесет первый удар? Нет, сначала слова. - Эй, Тармоны! Оставьте в покое Марвина! - Ваш ведьмак пытается сглазить мои расписки! Колдует прилюдно! Говорунья-охранница - лицо каменное, выкрик веселый... Фальшивое веселье! - Марвин, ты правда способен к сглазу? Это женское колдовство! - Нет, - доносится из деревянной крепости. - Я вообще не ведьмак. В отличие от некоторых, в Университетах не обучаюсь! Меня вообще счету и письму мама учила... Я Монтови, у нас много грамотных. Голос ровный, мягкий. Кажется, бой откладывается. Двое расспрашивают друг друга о том, что и так знают - ради того, чтобы их разговор услышали горцы - и не бросились! Умно. Больше того - хитрость заготовлена заранее. Кем? Гадать незачем, а тыкать пальцем в хозяйку холма невежливо, даже если у нее уши треугольные. - А чего непонятными словами бросаешься? - Ну не колдую же! Так, слово уронил... ремесленное. Как у кузнецов, скажем. Сейчас объясню... Деривативом называется особая расписка. Точно как та, что почтенные Тармоны желают положить на хранение: в ней обещается вернуть не серебро или золото, а другие расписки. Такие мне приказано не брать. Так что я не вредный, я хороший... Сейчас придет начальство, объяснит понятней, я сам тут новенький... А вот новое явление: серебряный замок на шее, пластинчатый доспех, меч. Пусть в Кер-Сиди оружие дешево - все равно человек не маленький! - Я начальник над этой сменой. Приветствую вас, почтенные. Чем мы вам не угодили? - Иниры клан честный! Всегда платят долги. А твой мальчишка не берет их расписки. - Ясно... Поверьте, я уважаю и клан Иниров, и ваш клан. Горцы блюдут честь... Но мы - тоже. Присягу дали - должны выполнить приказ. А он гласит: не брать кожу, которая обещает другую кожу... Вот и все. Никаких обид и сглазов. За корявые слова городскую молодежь простите: набрались иноземных слов. Латинских, греческих... - Холмовых да аннонских, - прибавляет один из клетчатых. Но - уже не зло. Другой - не поймешь, то ли возмущается, то ли уговаривает: - Они же безымянные! Вдруг кто украдет! Возьми. На неделю. Плачу вдвое против обычного... Двадцать расписок клана Инир, каждая обещает серебряный милиарисий! Вот палец старейшины, вот палец казначея! Никакого обмана. Рука начальника над Хранилищем сжимает рукоять оружия чуть сильней. - У меня приказ. Извините. У вас есть здесь иные дела? Горцы ответом не удостаивают, тянутся к выходу. На лицах недоумение, обида. Последней идет женщина. На выходе поворачивается. Совсем девчонка, и на ушах ленточки - точно, как у говоруньи! Резкий жест, указующий и обвиняющий. - Если кожу украдут, виновны вы! - Нет. - Да! Шагнула наружу. Высокая дверь тихо затворилась следом - сама. Тихо... Лучше бы скрипнула. Воин с серебряным замком на шее хлопает кулаком о ладонь. - Ну что за день! Сегодня - пятая компания. И у этих - четвертый этаж! Расписка, обеспеченная распиской третьего уровня, обеспеченной распиской второго уровня, обеспеченной распиской, обеспеченной... Нет, не серебром - еще одной распиской. Немайновой. Каково? Правда, двадцать милиарисиев... Откуда у простых горцев такие деньги? У Тармонов только старшина жирует... Откуда - выяснилось чуть позже, на второй половине форумной подковы. Лавка, не хуже и не лучше других. И что выкрикивает зазывала? - Купите расписки клана Инир! Сейчас отдаете медь - через год получаете... - Золото? - встрял принц Пеада. Известно, золото нечистой силе родней. - Нет! Серебро, сэр. И никакого мошенничества! Просто у клана закончилось серебро... А расписок сиды много! - Продали бы. За серебро. - Так и хотели. Потом подумали... Решили - можно сделать лучше. Советчик нашелся. Хороший! Понял, почему у сиды денег на все хватает... Секрет раскрыт! Мы открыли денежное колдовство, и предлагаем его вам! - Колдовства нам не надо... Мы христиане. - Немайн тоже христианка! И ничего тут черного нет, только логика и математика! Смотрите: у клана есть расписка хранительницы. Немайн ее оплатит... куда денется! Значит, расписка - все равно, что серебро. Так? - Пусть так. - Значит, расписка клана, обещающая на ближайшей ярмарке расписку Немайн - столь же надежна! Тогда ты принесешь ее казначею клана, он тебе дает расписку сиды.Ты идешь в контору Немайн - и вот оно, серебро. За такую расписку я прошу пять медяков! Но можно сделать хитрей! Четыре медяка или половина милиарисия - и ты получаешь расписку, обеспеченную распиской клана - той, что я предлагаю за полдесятка монет... Смотри: ты на ярмарке приходишь к казначею, ждешь, пока ему отдадут расписку за пять медяков. Меняешь четверную на пятерную... А как получить из пятерной расписки серебряную монету, известно! А еще у меня есть расписки за три, две, одну медяшку! Разница - сколько придется на ярмарке перед палаткой казначея отстоять! Понимаешь? Пеада задумался. Окта тоже попытался мысленно пробежать схему. Места в голове сразу стало мало. Как будто все верно... Но подвох есть! Причина проста - таких расписок можно написать много. Хоть четыре уровня, хоть пять, хоть восемь!* [*Перед недавним кризисом ипотечных бумаг в США число уровней бумаг-деривативов доходило до восьми. Славно грохнуло!] Значит, и людей за серебром может явиться сколько угодно. Значит... Или колдовство сиды, или чужое мошенничество! - И в чем секрет? - Ни в чем. Просто это плата - за ожидание и хлопоты. Побегать придется. Но и доход не плох, а? Покупай... - Я погожу... - А я беру! - мимо принца протолкался бедно одетый молодец... рубаха конопляная, штаны залатаны, на ногах - деревянные сабо. Таких в городе много. Бедняк, которого собственный клан выдавил с плодородных земель, теперь предпочтет не пасти скот богатого соседа, а податься в город. В Кер-Сиди сыто и весело! Да и монетка-другая в кармане звенит. Окта не выдержал, вмешался. Его дело - сторона, но уж больно крепок душок от проделки! Пахнет кровью... до которой пока не дошло, но дойти может. Вспомнилась стычка в Хранилище. А что, неплохой совет! - Добрый человек, дошел бы ты до Хранилища. - Так там надо медяк к медяку откладывать! Мне, сэр, каждый пОтом дается. А тут... Дождаться лета, и к ярмарке - серебро! О прилавок звякнула монетка. - Давай кожицу... Невелик труд, подпереть палатку казначейскую! Мозолистая рука загребает вожделенное обещание веселой ярмарки. Но вдруг - бьет по ушам медь колоколов. Фальшивая! Колокола - не горшки, вдруг лить не научишься... Впрочем, громко. Достаточно, чтобы наступила тревожная тишина. В которой над городом разнесся крик. Далекий, но четкий. Хранительница говорит! - Граждане Республики! Берите только расписки, что обеспеченны золотом и серебром! Не послушаете - на себя пеняйте! Немайн сказала. Снова тишина. Потом - надвинувшаяся на торговца расписками толпа. - Мошенник! Колдун! Человек за стойкой не теряется. Выставил перед собой ладони, словно в лист совершенно прозрачного стекла уперся. - Нет! Честное, белое волховство. Только сида не желает выдавать секрет! Я думал, добрей она... Все секреты людям открывала. Оказывается, лучшее для себя держит. Ладно, раз такой оборот - готов выкупить расписки. По той цене, что продал. Так - честно, граждане Кер-Сиди? В ответ - гул одобрения. Снова стук монет по прилавку, только теперь они возвращаются к хозяевам. Вот и давешние Тармоны отдают расписки: написано - серебрушка, получают два медяка. Суровая горянка недовольна. Говорит: - Может, пусть по-настоящему платит? Сколько обещал к лету. Или подождем... Честь в горах дороже серебра. Заплатят. А нет... Саксы теперь далеко, можно и на домашнюю распрю отвлечься. - Так они не виноваты, - сказал старший из воинов, - Слышала же... Клану серебро на какое-то дело понадобилось. А продолжат расписки продавать - Немайн их, как есть, сглазит! Так что успокойся, дочь. Вот продадим полотно... найдется для тебя немного серебра. - Да уж, - буря прошла, но тучи остались, - только и тут городские впереди: на них ветер и речка работают, и продавать только через них... Может, и мне податься в городские? Ополчение от хорошей лучницы не откажется. Я - из лучших! Ну, а после присяги и дело завести станет проще. - Душно внизу, - откликается один из молодых воинов. - А вот ветер... Он в горах тоже ветер бывает! Может, и у нас можно поставить башню с крыльями и лежачие станки? Семья - теперь ясно, что семья! - отправляется дальше, обсуждая животрепещущий вопрос: согласится ли ветровая башня работать в горах, хватит ли простого мастера или нужно просить Ушастую, где можно взять денег в обход старшины... Печальный продавец обещаний между тем ворчит под нос: - Твоя земля, великая сида - твое право. Только кто клану расходы на пергамент возместит?
Svova: > Официальные подношения уже измерены и едут на долгих по римскому тракту. Вот еще новшество: раньше был поезд и поезд. Королевский! Быстрей только верхом с заводными. Теперь же достаточно подорожной, и колесницы с торсионами. Еду на долгих? поезд. Королевский - поезд Королевский ? Теперь же ... - получается мысль что стало быстрее неазкончена. Выпала фраза? >Вот перед этой самой поездкой взялась она меня распекала за то, Несогласованное предложение >Видишь ли, у моей жены нет платья такого тканья. Такой ткани?
Svova: > Конечно, и после этого остается много работы: нужно придать металлу форму, но и тут нечеловеческая сила ударом только на пользу. ударов
Cyanbird: >То-то отец детей думать учить Или "То-то отец детей думать учит" или "То-то отец детей думает учить".
Rosomah: Спасибо. Первое, разумеется.
Svova: >Других хулителей в другое время запела бы насмерть или располосовала клинком, бывало, но теперь словно и обиды не заметила. несогласованно получилось - "бывало" глаз режет
Svova: Вроде планируют 2 спец операции... с одной стороны как собираются обеспечивать секретность, с другой сил у республики пока мало. Будут вербовать добровольцев? Ополченцы не сильно подходят и из-за секретности и из-за тайного характера дела. Создавать новые долги героине не к месту, бюджет и так трещит... тема пока не раскрыта
Rosomah: Так контингенты показаны: часть рыцарей и аннонцы-лучники. Мало, но что есть.
Svova: Здорово! Новая версия стала ещё красивше :) >Вот и зал с круглым столом. Из-за дверей - перезвон девичьих голосов на полузнакомом языке. Греческий! Створки распахнуты. Зал с круглым столом, Два раза круглый стол затесался! Несущественные мысли (если будут мешать развитию основной идеи - плюнуть и забыть : 1. Дурной вопрос - "Створки распахнуты." послы створки дверей распахнули или они открыты были? 2. В предыдущих версиях на площадках была охрана (на входе в личные помещения?) Здесь просто вход к присутствию и всё? Как среднеопытный строитель дачного дома хочу знать - как сохраняется тепло в помещении к которому лифт прикручен.... >Тоже сероглазая, и похожа на хранительницу настолько, насколько девушка-человек может быть похожа на девушку-сиду. На полголовы выше, через плечо переброшен хвост из волос, черных и блестящих, как нортумбрийский гагат. А глаза тоже серые, и тоже на мокром месте. Серые глаза два раза попали... > Сероглазка рядом шмыгает носом. Слишком близко слишком много серых глаз > Граф и рад бы сжать пытку, но - нельзя. Любая подробность может пригодиться для мести. Граф закончил. Много графов в одном месте :( > - Нет!!! Уцепилась за кисть сиды, как ребенок - за материну юбку. В голосе не страх - ужас. - Я только тебя нашла! В предыдущей версии понравилось "прижав ладонь к сердцу" правда это было чуть выше :) >Тут начали появляться иные ближние. Изначально не было понятно кто уже был и кто пришёл
Rosomah: Спасибо, утащил в работу.
Алек Южный: >>Вряд ли сюда насовали соглядатаев! А запахи аппетитные, а простая пища для человека, проведшего жизнь в походах - не беда. Запахи аппетитные, а простая пища для человека, проведшего жизнь в походах - не беда.
Rosomah: Да, конечно, так лучше. Начинаешь пропитываться стилем... ну, не моим, но тем, к которому я стремлюсь?
Алек Южный: Как пропитать уже пропитанное? ;) Я, когда встречаю то что мне нравится - почти всегда узнаю его. ;) Вот ткнуть пальцем на различия - не всегда могу. Это, кстати, сильнейшая моя проблема как критика/тестера. В данном случае мое чувство прекрасного заверещало как недорезанное...
Rosomah: Алек Южный пишет: В данном случае мое чувство прекрасного заверещало как недорезанное... За что ему спасибо!
Алек Южный: Rosomah пишет: За что ему спасибо! Охх. Сумневаюсь я, что бог, царь али герой спасут его. Да и мои лапки - то еще средство.... Разве кто подкинет еще интересный кусочек с каким то глупым ляпом? Хотя - и это не панацея:(( _________________ А чего орёт в ушко: Anime OST - The Melancholy of Haruhi Suzumiya OP - Bouken Desho Desho
Rosomah: Что и проделал.
Алек Южный: По поводу финансовых махинаций - интересно, когда кто нибудь додумается такие штуки проворачивать там, где сиды нету?
Rosomah: Ну, прикинь сроки - месяц до Гибралтара, неделю по средиземке... Дальше медленнее. В общем, через месяцы в Европах начнется "вексельное безумие".
Алек Южный: В европах - сиде пофиг, в общем то, эрго - неинтересно. Интересно - когда это коснется Немайн. Учти. Ведь и в наше время пирамид немало. А у большинства народа, что во время Н. живет, еще и волшебство, в старом смысле, и чудо, в башке играть будет...
Rosomah: Ага, мысли есть.
Svova: В первой части Сакс-мерсиец говорил, что ему знакомо понятие векселя, так что сюрпириза для цивилизации быль не должно? Надо проверить, когда вообще понятие векселя появилось, может тот торговец засланец сущностей :)
Rosomah: Тут дело не в векселях как таковых.
vai: Тапки Несвязность текста: За месяц - легион. Не знамен, как в Британии - настоящих, римского штата. Далее нарушение причинно-следственных связей: первый день ходьбы по городу: Окта вздохнул. Корабль без гребцов и паруса, помянутый королем, из области шуток стремительно превращался из несусветной фантазии во вполне ожидаемую вещь. второй день: - И так ясно. Не удивлюсь, если завтра корабль вверх по реке попрет без гребцов и без паруса...
Litho: Объясните человеку, не разбирающемуся в экономике: какой смысл клану продавать за 4 медяка расписку, обещающую свою же расписку, обещающую расписку Немайн, вместо того, чтобы за 5 медяков продать ещё одну расписку предыдущего уровня?
Rosomah: Объясню - клан честный :) Он не может написать расписок первого уровня больше, чем у него есть расписок Немайн. А деньги, видимо, нужны очень :)
Litho: Своеобразное понимание честности :)
Svova: Первые строители финансовых пирамид вполне могут считать это разумным бизнесом (о чём автор и пишет).
Rosomah: Утро город встречает фанфарами, искрами из-под копыт. По улицам проходит добрая половина дружины во главе с сэром Ллойдом. Вровень с конем вождя бежит - она. Даже за стремя не держится. Еще и последние советы дает. Просит не увлекаться, быстро ударить, все сжечь, и так же быстро - назад. Многие услышали: - Что роща? Новую посадим. Главное - вернитесь! А потом - ржание лошадей, непривычных к морским путешествиям, полные паруса на горизонте, машущие вслед руки. Лучники Луковки если и ушли, то тихо. Война не оставила город в покое! По улицам ползут слухи о падении почтовой станции, от человека к человеку проходят путь от были к легенде, от легенды к мифу. Недостроенная почтовая станция превращается в цитадель, исполнившие свой долг воины - в полубогов. А бредущая домой, в башню, сида со свешенными к плечам ушами - в мученицу за народ свой! Вчера вечером была жадина, не дающая легких денег - сегодня щит и опора. Что до вчерашнего, люди вспомнили: идет война. Да за одно то, что она ухитряется воевать, не залезая в мошну граждан - поклонитесь-ка ей в пояс! Иные, точно, кланяются. Сида шагает все тяжелей... Встала. Уши взлетают на макушку! Руки в боки, из горла... упаси Господь, не песня. Всего лишь сварливый окрик: - Что мне поклоны бьете? Тем, кто на тракте полег - им кланяйтесь. Бога молите... за тех, кто в море и походе. Дернула ухом. Дальше поплелась - в башню. Интересное закончилось. Можно было продолжить изучение города. Навестить Университет, клиринговую контору, послушать хор в соборе. Заглянуть на ипподром. Посмотреть все-таки речной порт и верфь. У короля были большие планы. Были! До логова и питомника ведьм дойти не успели, как на улицах началось непривычное шевеление. Бегающие люди, резкие выкрики. Даже не разбирая камбрийской речи, в них можно выделить две части: подготовительную и исполнительную. Длинную "Дееее-" и отрывистую, лающую: "лай!" Граф Роксетерский речь бриттов впитал с молоком матери. Оттого обеспокоился еще больше. - Собирают ополчение. Строятся. Баталиями. Зимой одна-единственная, наспех обученная, выдержала натиск саксонской стены щитов, рассекла надвое. Теперь прошло три месяца... Каждый полноправный горожанин ходит два раза в неделю на ипподром. На четыре часа. Там ополченцев учат биться. Рыцари Немайн, сама хранительница. И вот результат: далекий ритмичный топот сотрясает землю. Скоро многоножки колонн двинутся... Куда? Университет исключением не оказался. Сиятельная ректор вывела школяров с занятий. Площадь звенит молодой удалью. Голоса деловиты, доклады кратки. Анна кому-то объясняет: -... куда денется? Ну, за день работы не заплатят... - возвышает голос, - Нам жалко одного дневного заработка? Той, которая сделала само имя ведьмы уважаемым? А потом, я думаю, что этот день она не только служащим республики простит - всем вернет упущенный доход... Есть у меня мысль, которая ей - понравится! - Какая мысль? На месте Анны посол Мерсии точно так же улыбался бы соседям и союзникам - в душе мечтая, чтоб они провалились куда-нибудь неглубоко. Чтоб против саксов помогали, но прямо сейчас не беспокоили. Особый соблазн в том, что место такое в Кер-Сиди есть. Вот как предложит сейчас сиятельная канализацию подробно осмотреть! - Посадить в роще хорошее, крепкое дерево и связать его с Мэйрион. Тогда, как бы ее ни мучили, ей будет чуточку легче. Кстати, деревьев будет много, и связать можно не только Мэй - всех, кто пожелает. Свое дерево в священной роще, это ведь хорошо! Даже очень хорошо. Но у всякой волшбы есть узкое место. Это Окта уже выучил, теперь пересказывает своему вождю. Пенда и сам немного волхв - королю иначе нельзя - но его сила в рунах, в камне, кости и железе. Таково знание народа англов. Камбрийцы другие, и отличаются, как дерево от камня: подрубить самый крепкий ствол проще, чем раздробить скалу. Зато вербы и ивы могут прорасти заново - от пня, от пощаженной огнем веточки... Горе камню, что заслонит им солнечный свет! Дерево - не палка, но кроме вершков есть и корешки. Человеку, связавшему жизнь с деревом, оно, благодарное, половину хворей снимет. С другой, всякий, кто себя с деревом связывает, половину жизни на него ставит. Погибнет дерево - и человеку здоровья вычтется. Так что рощу беречь будут, как себя самих. Граф говорит громко... а в Диведе английскую речь понимают многие. А учатся-то в Университете в основном женщины. Новость летит, как ветер по сосняку: шу-шу-шууу. Быстро, тихо, с губ на ушко. Вместе с колонной Университета - вывалилась на улицу, ударилась о стены, побежала по другим колоннам, что идут к Башням. К Жилой и к Третьей, Водонапорная им без надобности. В Жилой нужно выпросить у хранительницы свободный от обычных работ день: разбить священную рощу. У стен Третьей - саженцы сложены, а в подвалах припасен немалый запас лопат - остался после рытья канализации, городских валов и рвов. Донжон охвачен человеческим морем. Расставь горожан в чистом поле - вышло бы не так и много, но стиснутые в камне центральных улиц колонны выглядят бесконечными. На ведущей к тяжелым дверям лестнице - двое рыцарей, Луковка. И - сида! Ветер треплет белые крылья широких рукавов, рвет в клочья слова представителей народа. По старине, и человеческой, и сидовской, это должна быть старшина кланов, но сейчас не так! Говорят главы гильдий и магистраты секторов. Ректор та же! Сида... улыбается. Словно произошло что-то очень хорошее. Говорит! Вот ее слышно отлично. - Память о павших - то, что отличает народ от стада животных. Забота о тех, кто в беде - то, что отличает высоки души от низких. Как я могу отказать? Значит, сегодня мы разбиваем парк. Довольный гул. Сида чуть щурится: что-то припоминает. Такая у нее манера: поставить точный образ из памяти перед глазами... Что она вспоминает? - По плану, городской парк должен быть рядом с собором. Это недалеко! Анна, это твоя затея? Значит, организовывай - тем более, у тебя в подчинении самые грамотные. Лопаты выдавай под запись, они еще пригодятся... А я побежала: переодеваться. Не хочу испачкать единственное белое платье! И точно, извузюкалась. Ей только дай! Зато дерево посадила. Сама! Только ей достался не саженец... Сыскали стройную красавицу-вербу с густой кроной. Молоденькую, но взрослую. Несли - торжественно, лучшие люди плечи подставили. Немайн немедленно взялась помогать. Результат: шитый ворот в корье, подол в глине, на ладонях смола - зато хохочет! Между руладами - непонятные речи: - Классический субботник... бревнышко... кепки не хватает... Главное - рядом с деревом замерла табличка. На ней нацарапано, латынью и огамой: "Дерево Немайн верх Дэффид Вилис-Кэдман". Горожане понимают: вот теперь - намертво. Она будет защищать свое дерево и свой город... А рядом, у деревца поменьше, другой знак: "Дерево Мэйрион Аннонской". Нион Вахан - бледная, со стиснутыми кулаками - кланяется. Христианскому священнику. - Отец Пирр, благослови. Важный грек спокойно кропит святой водой капище языческой богини... Но богини крещеной! К саженцам горожан Пирр хитро улыбается, берет у служки ведро - и опрокидывает на корни взрослой ольхи. - Большое дерево, - говорит, - что ему какие-то брызги. Немайн хихикает и начинает спорить. О чем, непонятно: у Окты Роксетерского два родных языка, камбрийский и английский, он читает латынь классическую и может поддержать беседу на разговорной, легко объяснится с соседом - саксом или франком, свяжет десяток-другой слов на ирландском... Но греческий не изучил. А саженцы горожан получают свою порцию освященных брызг: по новорожденной роще расхаживают иные священники, дьяконы, служки. Камбрийские, с подбритым лбом, приплывшие с оказией римляне - у этих тонзура на темечке. Иные помогают пастве в их трудах, иные сами деревья сажают. Удивительно - все слушаются отца Пирра. Наверное, им в Риме приказали... или в Африке. Вот и Пирр прихватил саженец. Хвалит Луковку, что его деревцу оставили место возле большой ольхи. Рядом - десяток лопат и сотня рук - помогать! Еще бы. Наверняка горожане ждали разноса, проповеди против языческих обычаев... А получили - одобрение, участие и дополнительное освящение! От созерцания невозможного посла отвлек тычок королевского локтя. Окта оглянулся: король доволен, как не был с самого Бата. И чему рад? - Она предпочитает договариваться, - сказал Пенда, - как и я. И она согласна отойти в тень... Заметь: никаких следов освящения по старой вере! Зачем видимость, если есть суть? Неметона присутствует, зачем обряд призыва? Роща ее, обряд добровольной передачи иному божеству не нужен. Хватило надписи: дерево мое. Огам, как и руны, имеет силу. Между довольных слов звучало: "Богиня сильна, очень сильна - но я ее понимаю. И - договорюсь о будущем Мерсии, как договорился с Кадуаллоном, а после - Гулидиеном о будущем Британии, как она договорилась с Церковью. Главное - быть, а не казаться!" Такой и ходил: веселый, светлый, улыбчивый. Таким и к сиде подошел. Та как раз жаловалась, что денег не хватает, а сегодня новые убытки... Вот и ляпнул: - У Мерсии есть серебро, хранительница. Неужели в твоем городе не найдется годного нам товара? Почти шутил. Ждал - скажет, подумаю, и товар подберу. А она - замерла. Глазищи нараспашку, смотрит - сквозь. Прозревает невидимое! Значит, шутки кончились. Измерен король Пенда со всей его славой и силой, взвешен. И... - Три выбора, король. Могу поставить зерно, наилучшую пшеницу. Много. Хватит - до следующего урожая. Всем. Стоит... ну, начтем. Что это значит? Значит, можно поднять ополчение на летнюю кампанию, когда у противника еще страда. И придется делать выбор уже Кенвалху Уэссекскому: самому поднимать фирд - остаться на зиму без хлеба, не поднимать - полечь под копьями и топорами уже летом. Хорошо! Но нет ли подвоха? А Немайн продолжает, заливается: - Могу, как римский контракт выполню, начать поставки оружия. Стального! Цельнокованые шлемы, длинные и короткие мечи, доспех... Много. За лето оденешь в сталь дружину, к зиме ополчение мечами опояшешь. Насколько хватит серебра! И тут славно. Враг, у которого в фирде и каменные топоры случаются, стенать будет: "Увы, железо! Увы, сталь!" Не отразить ему стальной поток мерсийского воинства! Но сида говорит дальше: - Могу поставить и машины. Любые! Они могут снести стены вражеских городов, они могут сеять, жать, ткать, прясть, ковать, мять, тянуть... Скажи, какие - будут. Работа твоего народа станет легче, а дел переделать удастся больше. Скажи - и будет так... И это хорошо. Ничего не жалеет! Машины, как в самом Кер-Сиди! Тогда... будет своя сталь, и будет свой хлеб. Только - позже. Только - надо выстоять до той поры. Но - тоже хорошо! Отчего же Пенда хмур, как зимнее небо? Отчего цедит слова - медленно, осторожно, словно шагает по краю пропасти? - Мне надо подумать. - говорит король. - Решений три. Казна у меня одна.
Svova: >Забота о тех, кто в беде - то, что отличает высоки души от высокие >К саженцам горожан Пирр хитро улыбается, какой-то разрыв в мысли... > Огам, как и руны, имеет силу. Огама? Ощущения прикольные. Не надо было читать предыдущую версию. Сейчас всё равно, что смотреть экранизацию по прочитанной книге. Постоянный дисонанс
Rosomah: Спасибо!
Svova: Взяв паузу пару дней сформулирую несколько волнующих вопросов: 1. >Вровень с конем вождя бежит - она. Как-то суетливо фрагмент начался. Пошто бежать в порт? Они уже десантные корабли построили? Они как я уже говорил вообще слишком быстро всё строят. Учитывая нехватку знаний (готовых проектов) и обученных людей. Первый мангонель строили более правдоподобно. 2. >Лучники Луковки если и ушли, то тихо. Может просто тихо и незаметно? Можно про них ещё чего написать :) а может и рано... 3. Сюжетная линия про Анастасию вообще запропала пока. Думается, что ни Боян, ни она не будут седеть несколько дней и ничего не делать, учитывая затраты и риски спасения, надежды и собственно психологическое состояние девчонки :) Да и вообще не верю, что после "похищения" Анастасии они просто развернулись и пошли в гостиницу. 4. Дальше поплелась - в башню. Интересное закончилось. Ни разу не понятно сначала, что во втором предложении про Пенду речь. Такие резкие скачки с одной стороны стиль автора, с другой книга читается порой как ребус и смысл догоняется после цатого прочтения... 5. Отрывок про поиск плана застройки жалко :( 6. Про машины. Богиня - инженер практик. Автор сто раз говорил про недостаток кадров. А тут поставка вообще любой техники сразу (её ещё надо часто спроектировать, построить, испытать) да ещё и без пакета внедрения и сопровождения, без обучения персонала.
vai: Пирр, однако, по тексту прямо-таки чудотворец! Горожане... Сыскали стройную красавицу-вербу с густой кроной. А тут: Пирр хитро улыбается, берет у служки ведро - и опрокидывает на корни взрослой ольхи. ... Хвалит Луковку, что его деревцу оставили место возле большой ольхи. Еще одно место ПМСМ нуждается в правке: Стоит... ну, начтем. "начтем" - малоупотребительный термин, с неочевидным значением. Да и "ну" в устах богини не смотрится...
Rosomah: Спасибо...
Дремлющий: 1)- Ей. Как я и сказал, мой ко... - Заткнись. Вовремя поправил. - ...граф. Что не так? "Заткнись -- черезчур длинно. Король бы сказал короче. К примеру так: - Ей. Как я и сказал, мой ко... - Цыц! Вовремя. - ...граф. Что не так? 2)Я понимаю, вы все умные люди... и нелюди... Но не слишком ли вы умные? Объяснение дамочки о векселях и прочем я читать не стал. Не интересно. Просто перекинул взгляд на следующий абзац. Задумайтесь. 3) красивая, добрая, верная, любимая... И все равно несчастная! А может лучше: красивая, добрая, верная, любимая... И несчастная! 4)- Хранительница - голова, - такое можно и вслух сказать, - выкрутится. А может лучше: - Хранительница умна, - такое можно и вслух сказать, - выкрутится. 5)Он в горах тоже ветер бывает! 6)соблюдения интересов собственного государства Как-то оно сухо и холодно. Я бы даже сказал, канцелярщиной пова... попахивает. 7)- Приветствую тебя, друг! Ну что ж так официально то? Как будто не друга приветствует, а какого-то "не-врага". Раньше Немайн вроде повеселее была! И кроме того, должна была сразу заметить неладное, по лицам. В первом варианте было красивее Может так будет лучше: Лицо Немайн просветлело, словно первый луч солнца после дождя выглянул и тут же - застыло. Из непоседливого ребенка в храмовую статую. Всего отличия, что у крашеного мрамора не бывает красных зареванных глаз, да не говорит камень на языке Цицерона: - Здравствуй друг. Что случилось? 8)Встретила - умная веселая девочка. Не уверен... но кажется мне, что слово "умная" здесь неуместно. Может так будет лучше: Встретила - веселая девочка. 9) Также мне кажется немного неуместно здесь короткое платьице. Возникает ощущение, что Хранительница чуть ли не миниюбке. А ведь вроде как не та эпоха... 10)Махнула рукой - словно кровь с клинка отряхнула. Зато - заметила свернутый в трубочку пергамент. "Зато" -- явно лишнее. Махнула рукой - словно кровь с клинка отряхнула. Заметила свернутый в трубочку пергамент. 11)- Подобие их машины? А может лучше будет: - Подобие? 12)Вот, посол, опровержение: получи и приложи печать. А может лучше будет: Вот тебе посол, получи и приложи печать.
Дремлющий: 13) но и человеческий век короток, людям и этого хватит. Второе "и" лишнее: но и человеческий век короток, людям хватит. 14) Подумалось о конструкции лифта -- там как, один винт посередине? И соответственно, если винт толкает лифт снизу, значит нужна яма... ой, прошу прощения, техническое помещение под башней, глубиной почти равное высоте башни. Либо, если винт неподвижен -- какая-то конструкция в центре площадки лифта. И вот мне подумалось, может не будем портить вид лифта, а пропустим винты по бокам, вдоль стен шахты? Тогда их станет два, конструктивно лифт станет сложнее, но удобнее и красивее. 15)Теперь можно. Не выдохлось! Кружка закрыта островерхой крышкой... вот почему люди сами додумались до крышек на пивные кружки, а "Не выдохлось! Кружка закрыта островерхой крышкой" -- сейчас лишнее. Ясно дело, что не выдохлось, крышки общеупотребительны. Думаю, так будет лучше: Теперь можно... вот почему люди сами додумались до крышек на пивные кружки, а 16)Ты разве считаешь меня трусом Думаю, "разве" тут лишнее. Может быть так будет лучше: Ты считаешь меня трусом 17)Молот взлетает - секунды! Откуда там секунды? До них еще без малого 1000 лет. Мгновение, миг. А еще лучше так: Молот взлетает - р-раз-з! 18)Бух! Удар! Золотистые искры Думаю, "Удар!" -- тут лишнее. "Бух" уже был, это еще один удар? Или наоборот, лишнее тут "Бух!" Бух! Золотистые искры 19)врагу надо - прорубать Думаю, тире тут лишнее. Смотрите: врагу надо прорубать
Dimon_II: Дремлющий По поводу винта и лифта: все намного проще, не нужна никакая яма. Кабина не вращается. Подъемник можно сделать несколькими способами. "Гайка"наглухо закреплена на кабине, не по центру, а между стенкой шахты и кабинкой. Вертикальный винт просто вращается, не перемешаясь Проблема - сделать винт высотой в башню, да и включасть-выключасть его из кабины проблематично. (Так же автоматически продольно подается резец на токарном станке.) Вариант проще и умнее - червячная передача с таким углом, чтоб лифт не опускалась под своим весом. Изготовить проще - уже не винт, а неподвижная зубчатая рейка на высоту башни и вращающийся вал (прямоугольного сечения) для отбора мощности. На кабинке - винт, упирающийся в зубчатую рейку. По валу скользит блок с шестерней (для реверса). Две ременных или фрикционная передача с этого блока на винт. Так что одним рычагом из кабины можно включаит подъем или спуск.
vai: Не со всеми предложениями согласился бы... Что касается звука молота - то "Бух!" - это вообще не удар по столь звонкому предмету как наковальня. Должно быть "Бамм!", но ПМСМ здесь лучше просто Удар! - золотистые искры.
Rosomah: Вот замена сцены в парке - отдам другим репортерам или смещу на позже. Обедали в особом заведении, не просто рекомендованном гостям и друзьям Республики - только для них. Снаружи - обычная для Кер-Сиди острая крыша, узкий фасад. Окна смотрят во двор, и правильно: нечего прохожим рассматривать посетителей. Можно ведь и камнем кинуть, и ножом... За дверью короткий коридор, слишком широкий для обороны, зато с охраной и стойкой для оружия. Дальше - пиршественная зала. Хозяин местный, но повар - беженец из Александрии, тот самый, что желал открыть собственное заведение. Потому, хотя кухня тут римская, доброе пиво - на месте. В Египте пенный напиток почитают простонародным, но к некоторым блюдам советуют именно пиво! Вот, пожалуй, только пиво здесь действительно хорошо. Остальные греческие изыски... Дома, в Кер-Гуриконе, кормят лучше, но здесь и сейчас надлежит ублажать не желудок - уши. Нужно поймать разговоры римлян, и если не слова, то настроение. Зал не создан ни для подсматривания, ни для подслушивания. Общего трапезного стола нет - ни по-камбрийски круглого, ни по-английски длинного. Столики круглые, но маленькие - за такими втроем неплохо, вчетвером терпимо, впятером тесно. Ни выгородок, ни занавесей, они только облегчают шпионство. Кому нужно надежней - можно выйти во дворик, побеседовать там. И никто не спрячется за кустом: украшение двора - бассейн, и прогуливаться следует по перекинутым через сонную воду деревянным мостикам. Заодно можно выбрать рыбину потолще - ее выловят сачком и подадут под фруктовым соусом. Есть рыбу с рыбным гарумом способны, пожалуй, только истинные римляне... Внимательный глаз заметит, что заведение скороспело: доски мостиков еще не потеряли запах, кое-где видно не до конца ободранное машиной корье. Бассейн вообще не выкладывали, а отлили - много раствора, и камни не укладывал старательный человек - их просто навалили. Со временем стенки и дно наверняка схватит вездесущая в Кер-Сиди сланцевая плитка... вот ее делают руками. Спрос велик, и мастера-сланцерезы набрали немало учеников. Сейчас в зале царит некоторое оживление: обсуждают утреннее событие. Мол, к хранительнице на улице подскочила варварка, назвала сестрой - потом обнялись, и ну плакать! Окта сразу припомнил виденную в Жилой башне непривычно одетую девушку. Себя называла Анастасией... не слишком варварское имя! Немайн называла сестрой. А еще они похожи! Но что тут странного? Еще один кусочек прошлого, только и всего. Сиде, по ирландским записям, никак не меньше трех тысяч лет. Прошлое должно не то, что изредка проявляться - валиться бурным потоком, как река через пороги. Только Анастасия - человек, а значит, это прошлое - недавнее. Зато торговлю почти не обсуждают, и это значит, что корабли приходят и уходят в заранее оговоренные сроки, несут согласованный груз. Разве что слышатся мнения: - Кер-Мирддин? Ярмарка? Один корабль в год! Это, по нынешним меркам, мелочная торговлишка! Да и то, теперь есть гильдия торговцев вразнос: скупит трюм оптом, раздаст меж своих, разложит по коробам - и в холмы. У горцев деньги есть: шерсть, кожи, сыр не слишком дороги, зато нужны всегда... Короли? А королям что, если гильдия платит за привилегию? Но подобные тирады редки. Обычно звучит простое: - Почтеннейший, зачем брать телячьи мозги, когда есть суп из кролика? Да, не хуже чем на Сицилии! - Привет тебе! Что задержался? - Этот соус. С ним пробовал? А листья боярышника пока кладут сушеные, с прошлой весны... - А для меня что-нибудь есть? - Посмотрим... Среди чаш и тарелок появляются дощечки - вощеные и нет. По вощеным царапают палочки деревянные, по простым деревянным сланцевые. - Мой трюм пуст, друзья, но есть место в офицерской каюте. Небольшой тюк возьму... Что? Сланцевые палочки? Думаешь, купят? - Надеюсь... В дороге пишущая палочка лучше, чем перо и чернила. Не брызгает. Но - не уверен. Потому и небольшой тюк. - Восковая табличка тоже не брызгает. - Зато воск слишком легко затирается... Шансы есть! Тюк с несколькими сотнями сланцевых палочек нашел место на борту уходящего на Карфаген дромона. А рядом обсуждают виденное с городской стены поле. Хорошие всходы! Не ячмень, не овес... И тут знаток находится. - Это им Сикамб привез в прошлом году. Да, уже прозвали "греческим зерном". Славяне тоже гречкой называют... Хорошая, мирная суета. Таким и его, Окты, город становится, только разговоры идут вокруг руды, железных криц, угля и леса. И у короля с сыном разговор такой же. Начитается с трапезы, но понемногу сворачивает на дело. Принцу Пеаде не нравится разведенное вино. Да еще подогретое! Король смеется: - Так римляне здесь мерзнут! Горячее пиво - гадость, лекарство. Вот и приходится вино едва не кипятить. - Угу. Только выходит еще хуже... Лучше уж кофе. Жаль, тут не подают: варварский напиток. Старательно выдергивает из карпа косточки. Это блюдо, хоть и числится римским, совершенно английское: рыба, гарнир из репы, соус. Но дело ведь не только в том, что приготовят - важно, как! - Все недоволен? - Да! Тут рыжие-ушастые с чужеземками из дальних краев ревут друг другу в плечико, а меня невеста ждет... Я даже не знаю, насколько она похожа на портрет, что нам прислали. Художники-камбрийцы умеют льстить не хуже поэтов. Если все правда, я соглашусь, что маленькое княжество на краю моря стоит больших земель на севере и прикрытой спины. Или новой дружбы... - понизил голос, - с Кентом. Здешним-то некуда деваться: они уже воюют на нашей стороне. Пенда вздохнул. - Я больше не верю саксам. Тетку свою видел? То-то. Она готовится к постригу. Отказалась ехать с нами... вообще показываться людям. Хотя это была бы лучшая месть саксу, что прожил с ней много лет, а потом вдруг приказал отрезать нос и уши, да гнать взашей только оттого, что увидел, что шурин прикрыл пару бургов на границе. И я не хочу, чтобы ты однажды проснулся на супружеском ложе - от удара кинжалом под ребро. Саксы ценят только кровное родство, свойство для них ничто, даже если христианский священник объявит мужа и жену единой плотью. Король замолк. После того, как он принял окончательное решение в пользу камбрийки, ему начал сниться сон: светловолосая женщина в коротком, по обычаю саксов, верхнем платье, безразлично смотрит, как Пеада - лишь чуть более взрослый, чем теперь, корчится у ее ног. Выглядывает в окно знакомого замка. Винчестер, резиденция Кенвалха Уэссекского! Сколько раз там доводилось пировать, а скоро придется осаждать. Женщина делает знак. Открываются ворота - в них влетают всадники в цветах Кента и рубят, рубят, рубят растерявшихся мерсийцев... Сыну не сказал, а с послом поделился. Говорил, все равно, посылают ли знак боги или уставший от беспокойных размышлений разум так изливает тревогу. Один сакс один раз ударил в спину. Один бритт один раз был верен - до смерти. Почему этого должно быть мало? Принц Пеада пожимает плечами. - Я не спорю. Просто хочется, чтобы у меня с женой было что-то кроме общих детей и верности... Пенда откидывается на спинку стула и хохочет. - Отец, ты чего? Король смахивает с лица веселые слезы. - Я и не знал, насколько мы переплелись с бриттами! Не думал, что тебе так запали в душу сказки, что пели сказители Кадуаллона. Знал бы, не сомневался. Это твое "что-то" для германца - болезнь, наказание, посланное богами. Для бритта - благородное безумие, дар. Счастье, даже в горе и вечной разлуке. Помнишь песню о Тристане и Изольде? По глазам вижу - да. Значит, дар богов? А где у нас ближайшая бриттская богиня? Бегает где-то в округе. То-то! Еще спрашиваешь, почему мы заехали сюда перед Кер-Мирддином? Принц улыбается, собрался ответить... но от дверей раздается лязг шпор, бряцание оружия. Рыцарь хранительницы старается, чтобы его заметили, к стойке не идет - шествует. За ним - те самые варвары, о которых было столько разговоров. Чернявы, как римляне, странно одеты... И мечи у них кривые, как у Немайн! Рыцарь между тем прихватил хозяина заведения за фибулу, втолковоывает что-то: негромко, но внушительно. Доносится: - … личные гости хранительницы. Сам при них все время быть не могу, оставлю оруженосца, и... "И" вошла последней: сланцевая палочка за островатым ухом, через плечо сумка с дощечками для письма, длинные пальцы сцеплены в замок. Озерная, и ее явно сорвали с занятий в Университете. Что значит - умная озерная? Верно... Аннонская ведьма. Кто-то в зале не больно и тихо ляпнул: - Поменялись! Да. Аварочка в Жилую башню, ведьма - чужеземцам. На деле - обычная римская практика. Неофициальные послы оставили заложника, получили сопровождение, взяты на государственный кошт. В переводе с дипломатического: ждите, вас позовут... Что-то затевается. Что?
Svova: 1. >Снаружи - обычная для Кер-Сиди острая крыша, узкий фасад. вообще про архитектуру, устройства домов, улиц и состояние города на момент книги вообще и какого - то фрагмента книги желательны. Иначе картинка города в представлении читателя не получается. А для книги про строительство это важно . В данном случае лично я не понял как выглядит здание, двор, фасад и пр. В принципе можно давать авторские ссылки на аналоги, только не так, чтобы получилось - "рекомендуемый комплект для чтения - книга+малая советская энциклопедия" . Когда был мелким помню во всяких "Квентинах Дорвардах" тоже донимали незнакомые термины, но там ссылки были... 2. > Хозяин местный, но повар - беженец из Александрии, тот самый, что желал открыть собственное заведение. Хотевшего открыть заведения подслушала анастасия, а не Пенда? 3. > Со временем стенки и дно наверняка схватит вездесущая в Кер-Сиди сланцевая плитка... вот ее делают руками. Бассейн в японском стиле, с подачей тысячелетнего карпа к пиву - мысль хорошая. Только Пенда купался в римских термах, видел реки и пруды, но наврядли представляет себе аквариум для живой рыбы в супермаркете. Мне кажется здесь - это новация (место для прогулок и бесед на постоялом дворе + выбор рыбы) потому сланцевая плитка вообще перебор. Если только Хозяин встречая высоких гостей не проввёл презентацию с рассказом о планах. 4. > - Мой трюм пуст, друзья, но есть место в офицерской каюте. Небольшой тюк возьму... Что? Сланцевые палочки? Думаешь, купят? Ээээ может трюм полон? 5. > Если все правда, я соглашусь, что маленькое княжество на краю моря стоит больших земель на севере и прикрытой спины. Или новой дружбы... - понизил голос, - с Кентом. Здешним-то некуда деваться: они уже воюют на нашей стороне Слишком навёрнуто... нефига не понял. могу только догадываться... 6. > Чернявы, как римляне, странно одеты... Можно добавить пару телохранительниц - они явно должны бросаться в глаза. Хватать за фибулу явно не простого хозяина гостиницы не лишнее?
vai: ПМСМ лучше перефразировать в сторону большей гладкости следующие предложения, воспринимающиеся не мгновенно, заодно и тапки по сложным случаям пунктуации: Обедали в особом заведении - не просто рекомендованном гостям и друзьям Республики, а специально предназначенном только для них. Снаружи - обычная для Кер-Сиди острая крыша и узкий фасад. Хозяин - местный, но повар - беженец из Александрии, тот самый, что желал открыть собственное заведение. Вот, пожалуй, только пиво здесь действительно хорошо. Может лучше "хорошее"? Есть рыбу с рыбным гарумом способны, пожалуй, только истинные римляне... Может уточнить: "с рыбным соусом - гарумом", мало кто же знает что за штука... Мол, к хранительнице на улице подскочила варварка, назвала сестрой - потом обнялись, - и ну плакать!
vai: В остальном - ок. Сюжет сцены, ясное дело, - проходной, так что ждем развития событий
vai: Вот! Понял что покоя не давало! Бассейны - одни из самых сложно строящихся сооружений из-за серьезных проблем с гидроизоляцией. Да и водостойкий бетон откуда? В общем, если бассейн не вырублен в скале, или не находится в и без того заболоченном месте, то советую кладку на битуме. Ее использование еще ЕМНИП при строительстве Вавилонской башни упоминается. Тогда, при аккуратной работе и наличии дренажа, есть шанс не превратить грунт под "заведением" в болото. Еще надежнее битумом еще и обмазать. Красивый вид после этого можно придать обсыпав его сверху камушками. Также возможна изоляция в виде ткани, пропитанной тем же битумом в несколько слоев. Лучше, конечно, асбестовой, стеклянной или базальтовой. Вообще говоря, стекловолокно гнусного качества (и, соответственно, стекловату и плохенькую стеклоткань) получить относительно не сложно - насколько я краем уха слышал, аппарат аналогичен агрегату для изготовления сахарной ваты.
Артём: Ошибка слово "к поясу" 2 раза Немайн лезет в карман. Платок. Маленький! А у самой к поясу пристегнут к поясу большой! Красивый, с кружевом и вышивкой
Артём: Нет, прав сын стали. Все решает работник улыбнуло. Большое спасибо. Мне дремучему Сталинисту приятно)))
Артём: Что значит А б Констант? "Царству на горе, сцепилась родня. Сестры в раздоре, меж братьев резня..." Нет, сестры не в раздоре! А б Констант еще и собственного брата удавил... как это чудовище терпят?
vietni: "Пенда вздохнул. - Я больше не верю саксам. .... Винчестер, резиденция Кенвалха Уэссекского! Сколько раз там доводилось пировать, а скоро придется осаждать. Женщина делает знак. Открываются ворота - в них влетают всадники в цветах Кента и рубят, рубят, рубят растерявшихся мерсийцев..." Кент вроде юты заселяли, а не саксы.
D_Wolf: vietni пишет: Кент вроде юты заселяли, а не саксы. - в Кенте тому времени, были уже исключительно саксы. Ассимиляция. А вот мерсийцы - совсем не саксы. Есть мнение, что это вообще отдельный народ, а не племя англов.
Rosomah: Что в больнице набросал: Англы за порог - Немайн следом. В дверях вспомнила, оглянулась: - Эйра, идем. Хочу тебя познакомить... Замолчала - на самом интересном месте. В голове полыхнула короткая озорная радость. Тот, чью жизнь она помнит вместо своей, никогда бы так не поступил. Он любил говорить точно. Немайн любит пробуждать интерес, и только потом позволять открытию свалиться в протянутую руку спелым яблоком. Человек больше ценить знание, которого хотел сам, чем то, которое ему попросту подбросили, а то и впихнули насильно. Вот и Эйра попалась: таблички под мышкой, шлем в руках, подошвы бойко стучат по ступенькам винтовой лестницы. Сестре уже интересно! Вот и хорошо. На площадке ее ждет выставленный навстречу палец и вопрос: - Видела римскую императрицу? Сестра хихикает. Совершенно по-девчоночьи, словно шелуха последних месяцев облетела. И куда грозная воительница подевалась? В том же доспехе - ребенок, радостно-громко пищит: - Да! В любой хорошей игре две стороны, и у каждой есть шансы. Один-один. Озадачила! Теперь наслаждается недоумением - нет, не хранительницы правды, наставницы и древней сиды - младшей сестры. Эйра бывает такой только с Немайн, только наедине, и то не всегда, лишь когда можно. Эта грань - осколок детства, прежней счастливой семьи. Крохотный, но для Эйры - драгоценен. Потому и следует играть в загадки: для дела только польза, ей счастье - Немайн радость видеть сестру счастливой. И все-таки - почему "да"? Эйра не врет. Действительно видела! Где? Может, редкая монета? Немайн попыталась припомнить - водились ли в Восточной Римской империи императрицы, удостоенные такой почести... Чужая память молчала. Сестра улыбается. Выдает подсказку: - Аж трех разом! Где же... Ой! - Ага, полиловела. Вспомнила, значит? Не вспомнить картину, что висит на стене в твоей собственной спальне - позор. Одно извинение - купила не сама, а тот, от кого досталась память. Он же и запустил слух о британской августе: осторожный, только для того, чтобы наладить отношения между церковью и странной ушастой девицей. Только его больше нет - есть Немайн, которой и отдуваться. - Да, совсем древняя, выжившая из ума сида, - подтвердила Немайн, - а еще глупая: совершенная память не означает способности совершенно ею распорядиться... Ладно, сестричка, я тебя тоже порадую: сейчас у тебя будет возможность увидеть сразу четырех. Вот! Дверь в комнату - настежь. А комната у Немайн... Ей нравится, это главное. Собственно, это отдельный этаж башни. Единственная стена отделяет жилье хранительницы от площадки лифта и винтовой лестницы. Внутри - все сразу. Спальня, кабинет, личная библиотека... Места хватает, а стены между не так уж и нужны. Немайн позволяет себе широкую улыбку, наслаждается настороженным, но не тревожным лицом сестры - ждет незлой каверзы. До чего жалко, что у сид нет глаз на затылке, и нельзя посмотреть, как распахнутся ее глаза, когда хранительница Республики согнется в поясном поклоне и проговорит нараспев: - Святая и вечная августа Анастасия, позволь тебя познакомить с моей сестрой Эйрой, ригдамной Республики Глентуи, легатом колесниц и очень хорошим человеком... Анастасия как раз портрет разглядывала, обернулась. - Агустò, а как же я? Я тебе уже не сестра? Бывает так, что ответить правду - солгать, но и солгать - нельзя. Не ей. Приходится отвечать длинно, зная, что сейчас все равно поймет не так. Потом? Не так вспомнит. - Я, как хранительница правды, была и остаюсь твоей, августа, младшей сестрой. Обычно такое именование - дипломатическая любезность. Равными или старшими братьями-сестрами базилевсы не признают никого кроме, разве что, персидских шахиншахов. Но где те цари царей? Кто жив, пытается где-то в Бактрии собрать остатки разбитых мусульманами войск. - Вот ты какая... - сказала августа, - Совсем не переменилась, да? Сейчас скажешь, что тебя здесь зовут Немайн. Тогда и я не буду Анастасией! Думала, переиграла? Не выйдет, Агустò. Ты-то здесь правительница, зато меня в Константинополе уже непотребной девкой объявили. А потому... Земной поклон отвесила. Не разгибаясь, в пол, проговорила: - Помилуй рабу свою, великая владычица! Немайн метнулась - поднимать, а попалась - в объятия. - Надоело! - говорила Анастасия, - Еще раньше, до Родоса. Любимая песнь Агустò: "ты рождена в Большом Дворце, в Багряной палате, а я так, прижита в походе..." Помнишь, сколько ссорились? А старый уговор? Ты старше годами, я местом рождения, потому равные - и больше не считаться! Давай так же снова... Хорошо? Плохо. Она, похоже, не понимает, что это означает политически. Увы, приходится выбирать между политическими проблемами и самозванством. Анастасия сейчас просто не в состоянии понять, что перед ней - не сестра. Ох, а ведь еще недавно казалось - хуже нет, чем объяснять, что ты и сида, и Немайн, только не та, про которую сказки сказывают. Из двух зол... - Хорошо... Равные! И отпусти, задушишь. Да, и второй уговор: меня зовут Немайн. Можно по-домашнему: Майни. Договорились? Договорились. Свобода! Оглянулась на Эйру. Та привалилась к стеночке, руки на груди сложены. Смотрит снизу вверх, как взрослая на детскую возню. Поймала взгляд. Пожала плечами. Хмыкнула. Мол, Майни, думала удивить? Так я-то знаю, с кем живу! Как говорят норманны: "Много странного совершили асы..." Сестры - хорошо, война - плохо, времени - нет совсем! Минутный диск и четверти оборота не сделал, а хранительница снова бежит по городу. Сестра-гречанка поручена сестре-камбрийке, пусть знакомятся. Немайн нужно на стройку собора! Не то, чтобы без нее совсем не справятся, но выйдет дороже, а теперь каждый медяк на счету. Потому, например, следует контрофорсы ставить не сплошные, а с внутренними галереями. Меньше камня уйдет! И договориться с отцом Пирром, чтобы не настаивал на наружной стене - контрфорсы и снаружи неплохо смотрятся, а экономия почти на треть... Взгляд назад, на Жилую. В окне ее этажа - две фигурки. Одна другой пальцем показывает... Не что-то, кого-то. Очень занятую сестру! Действительно очень занятую. Людей мало - а будет еще меньше. Уйдут рыцари, а рыцарь республики не только воин, но и универсальный администратор. Возьмется за любое дело, которое не сочтет бесчестным или низким. Увы, две трети этих нужных людей собираются в поход. Сама отправила. Права, но от этого не легче. И ведь это не последняя потеря для городского управления! В рождественской битве полегла глава ирландского клана, Этайн О`Десси. Дети ее пешком под стол ходят... Немайн поможет их выучить. Но вместо помощи с этой стороны - новая работа. Глава "римского" клана Монтови - жив, здоров, бодр. Регулярно шлет донесения, спрашивает совета. Полгода назад всего лишь крепкий хозяин - теперь правитель земель, не уступающих по размеру иному королевству: все приобретения Республики в зимней войне под его рукой. Пока справляется, хотя работа еще та: передел земли всегда порождает обиженных, и в последних письмах Ивор ап Ител, комес Востока, жалуется на ссоры между горцами и эмигрантами-десси. Те, кто почти не воевал, самые беспокойные... И все-таки край заселяется, люди притираются друг к другу, и скоро никакой враг не прорвется к римским дорогам - просто потому, что его раньше изловит местное ополчение. Ивор уверяет, что так будет меньше, чем через год... но год это почти вечность для той, что впервые осознала себя четыре месяца назад! Для Немайн и день - долго, очень долго. Трудней всего обходиться без Эгиля и Харальда. Два норманна, явившиеся грабить южную Камбрию, попали в плен - прочей шайке так не повезло, все полегли! Зато повезло сиде, что выкупила их из плена. Харальд заразил местных поэтов полудесятком новых размеров, ввел в моду кеннинги - в отличие от норвежцев, камбрийцы не вставляют их в скальдический стих, а украшают обычную речь иносказаниями, именуя корабль - вепрем моря, битву - пиром копий, а хранительницу... Последнее изобретение - "львицей трупов". Росомаха - как и лев, хищник. Любит падаль. Ворон, птица любящая падаль, обозначается как "чайка трупов" - вот и пожалуйста! Ну, а что сида теперь подросла, и оборачивается не в ворону, как в сказках, а в росомаху, верят все, кроме нее самой. В рождественскую битву Харальд был телохранителем Немайн - и исполнил службу как нельзя лучше. Спас, да еще и вражеского короля уложил. Теперь уплыл на родину, к невесте - и за правым плечом пусто, и нет той уверенности, которую придавало присутствие могучего и верного воина. Что до Эгиля, то он повез Харальда на родину. Заодно и сам покрасуется. Дело нужное: яхт голландского типа построено пока мало, так пусть человек, что выбрал титул, службу и дело в Кер-Сиди, защитит свой новый дом. Даст кораблю показать себя, да так, чтобы всякий понял: драться на драккаре против херрен-яхты дело безнадежное. Не победить, не догнать, не уйти. Глядишь, и потянутся из Норвегии вместо разбойников - заказчики! К тому же времени, как наловчатся строить сами - у республики будет хороший флот. Все верно, все нужно... Только раньше на Эгиле висела большая часть работ по строительству города. Немайн, когда в зимний поход ходила, все на него оставила - справился. Теперь он далеко в море, между жизнью и смертью, а стройка - не единственная забота хранительницы. Есть и другие люди. Они и по старинке бы управились! Только плати. Вот как раз с этим и проблемы... Новые методы дешевле. Мастера разглядывают чертежи, которые здесь называют подобиями. Качают головами, чешут могучие затылки. У них там думки думаются, да. Не надо быть сидой, чтоб прочитать. Главная: "Зачем это надо? Мы и так построим прочно." Вслух не спрашивают, приходится самой отвечать на невысказанное. - Деньги. Камень денег стоит... а так я всем, кто над собором трудится, плату накину. Сделано! На лицах появляется понимание главного: цели перемен. Одна из обязанностей хранительницы - обеспечивать своему народу кормление, по возможности сытое. Значит, теперь она не вносит в человеческую жизнь подозрительные холмовые хитрости, а выполняет свои обязанности. А то, что прибавку получит и казна - тоже правильно. Почему Немайн должна себя обижать? С отцом Пирром - посложней. Нынешний настоятель собора совсем не так прост, как казался месяцы назад. Простой старый священник... приехал ко святым местам, но не доехал, заинтересовался древними крестами, что издревле стоят в Британии. Сдружился с епископом. Спелся с приехавшими посмотреть на богиню-сиду друидами настолько, что те собираются креститься, а между делом читают классические предметы и основы медицины в Университете. Сговорился с камбрийскими монастырями, отправил весточки в Африку - и вот пожалуйста, был в городе один священник, теперь никак не меньше десятка, и все способны читать лекции на теологическом факультете. Пирра, что характерно, слушаются неукоснительно! Не слишком для простого священника? Достаточно, чтобы отбросить слово "простой", и вертеть навостренными ушами по всем азимутам. Глаза у Пирра плохие, приходится описывать внешний вид будущего сооружения на словах. Немайн старается... И до нее понемногу начинает доходить, что она, со своей памятью инженера-гидротехника, пытается посередине своего города возвести. Нервюры, принимающие нагрузку от купола, передающие ее на ребра контрфорсов, тонкие разгруженные стены... Все привычно, только давление идет не от воды, а от сводов. Так проще считать: не нужно определять нагрузку в каждой точке, только в ключевых. Так проще - и дешевле! - строить. Так - очень важно! - проще контролировать качество работ. Каждый камень не проверишь, а вот каждый контрфорс можно не только проверить - испытать! Навалить вместо отсутствующего купола кучу камней нужного веса. Держит? А полуторный вес? Да? Отлично! Еще это позволяет строить собор по кусочкам - когда стена временная и дешевая, в передней части нефа под временным перекрытием и за временной, деревянной, стеной может идет служба, рабочие в это время поднимать следующую секцию. Пройдет время - секцию перенесут, и неф вырастет на ее длину. Можно строить действующий собор годами... веками... Так строили в классическом и позднем средневековье - а достраивали и до двадцатого века... Немайн замялась. Пирр немедленно спросил: - Ты, великолепная, что-то вспомнила? - Название стиля, - сказала Немайн. - Такие соборы называются готическими. Вот что, оказывается, движет вперед архитектуру! Экономия! - Экономия... - эхом откликнулся Пирр. Слово он произнес чуть иначе, на греческий манер: "ойкономиа". Затих. Немайн поняла - попалась! Произнесла слово, успевшее за столетия поменять смысл. Что будет? Оставалось ждать, и она ждет, только ушами прядет. Наконец, священник заговорил. - Обычно об ойкономии говорим мы, клир, когда рассуждаем о том, насколько Церкви нужно прислушиваться к светской власти. Что можно попустить, а где стоять до конца, до мученичества... Выходит, и у правителей такое есть, только по отношению к Церкви? Снова вздохнул. Прибавил: - И наверняка языческое! На основе трактата Ксенофонта... - Есть, батюшка, - согласилась Немайн. - Например, согласиться на наружные, поверх контрфорсов, стены. Чистой воды ойкономия: мне одни убытки, гражданам убытки, зданию - лишняя нагрузка. Но ты просишь - сделаем, и все равно готический собор выйдет в два раза дешевле романского. Правда, если согласишься терпеть выставленные наружу "ребра", можно будет пораньше заказать что-нибудь из утвари, вставить витражи... Снова - договорились! Хороший день... Правда, отец Пирр проявил изрядный интерес, как он выразился, "к аварской девушке, называющей себя Анастасией". Предположил, что ей нужно пастырское утешение и предложил свои услуги. Немайн согласилась. Почему нет? До самого полудня все выходило хорошо, все спорилось. Даже сообщения о том, что в трактирах сегодня дерутся чаще обычного, не портят настроения. Ну, перебрали иные пива... особенно много влезает в горцев! Хорошее утро! Но пора и поспать. Домой, в башенку - и на бочок! Не сразу. Сначала - маленький. Круглые, почти сидовские глаза августы Анастасии. - Твой... сын?! - Ага. Подарили! Еще летом... Назвала Владимиром. Вовка, знакомься - это тетя Настя... Она хорошая. Потом - привычное: лоскутный ковер под боком. Веселая возня. Если смотреть на малыша, как на ровню - играть с ним интересно. Он уже не сверток, только и умеющий дышать, сосать и пачкать пеленки. Уже знает несколько слов... скорей бы их стало побольше! Немайн счастлива, как всегда, когда с маленьким занимается - но вот ушастая голова завертелась. Сида словно из морока выскочила, вспомнила о той, что пробиралась в эту комнату через целый континент. Оттого, что надеялась застать здесь сестру. - Анастасия... Мы не слишком бузим? - Нет... Вот уж не думала, что ты детей любишь. Маленьких! - Как можно не любить? Они хорошие... А этот, вообще, мой! - Странно... А, поняла! Ты для него игрушки изобретаешь! И это тоже. Все пришлось "изобретать" из памяти. И коника-качалку, и пирамидку, и кубики - со сточенными углами. Ничего, что не сделал бы хороший столяр после нескольких минут объяснений. Вот глиняные свистульки, глиняные, обожженные в печи, ярко раскрашенные, здесь уже есть. Немайн обещала лично запеть насмерть любого, кто подарит сыну такую: по большим ушам сиды крик свистульки бьет больней, чем плеть по задубевшей спине гребца-каторжанина. Зато птички, рыбки и лошадки без свистка - сколько угодно. Сегодня Немайн принесла сыну любимую забаву. Мешок, да не пустой: вот кого вытянет, не угадаешь. Значит, интересно! Малыш тянется, но мама прячет в мешке руку. Озорно крутанула ушами. - А что у нас в мешочке? Пушистенькое! Выдернула из мешка руку - на ней меховая перчатка, только нос-бусинка пришит и усы длинные. Стоит чуть сдвинуть пальцы - усы смешно топорщатся, да и утробное мурлыканье в исполнении сиды получается ласковым... Странная штука старые легенды: рычать сиде можно сколько угодно. А петь, даже колыбельные сыну - нельзя! Маленький рад. Хлопнул в ладоши. Попробавал игрушку схватить - не вышло, зверик увернулся. Немайн хихикнула. - А кто это? Это зверь! Скажи: зверь. Малыш посерьезнел, глазенки изучают шерстяную рукавичку - та и рада, крутится рядом, фыркает, нюхает воздух. Смешная! - Ну, так кто это у нас? Зверь? Скажи: зверь! Малыш молчит. Смотрит, внимательно. Говорит: - Мама. Немайн вздыхает. Выдергивает руку из игрушки, ставит пушистую перчатку на тряпичный ковер - мордочкой к сыну. - А теперь кто? - Звел! Загребущие руки хватают игрушку... Обнимают. Ну любит он рукавичку-звереныша! Спать без нее отказывается. А позади - другой ребенок, постарше. Окликает: - Сестра... Прости, не получается звать тебя чужим именем. - Зови сестрой. Можешь и младшей: тоже будет правильно! - Опять за свое? Не выйдет, дудочки! Ты старшая, я всегда на тебя быть похожей хотела... И хочу. Ты почему на полу лежишь? - А как с Вовкой играть? Я и так слишком часто смотрю на сына сверху вниз. Когда в кроватке качаю, когда кормлю, когда учу ходить... - А зачем игрушка такая страшная: зверь? - Почему страшная? Мягкая, теплая... - Страшная! И Эйра говорила, тебя оборотнем считают. Может, поэтому? Немайн задумалась. Как будто мягкая игрушка - изобретение сравнительно позднее. Медведей, похожих на зайцев, и зайцев, похожих на медведей породил девятнадцатый век. Тряпичные куклы водились и раньше, и будь у нее дочь, куклу бы и получила. А так... В голове уже крутился ответ, когда в дверь постучали.
полная версия страницы