Rosomah: Тут будут выкладки. Как и на ВВВ. Для начала - маленькое уточнение. Книга будет про Немайн, и хронологически продолжающая две предыдущие. Но я постараюсь сделать ее отдельной книгой. Не продолжением сериала, а вещью, вполне употребимой без первых двух частей... Я обязательно опишу это в тексте. И спасибо за напоминание - мне действительно часто кажется. что читатели знают ВСЕ.
daer: Надеюсь вы напишете про по Харальда и Эгиля? А то в прошлой версии КП3 вроде это было. Лично мне было бы интересно почитать про их плавание в Норвегию.
Rosomah: Нет. Не влезает.
Rosomah: Заявиться к королю запросто, с пустыми руками, могут разве подданные. С соседей иной спрос: с пустыми руками приходить нехорошо. Вручать дар следует сразу же, чтобы у хозяина было время точно подобрать ответный - в ту же цену, да еще и со смыслом. Ошибиться в цене нельзя: кто подарил меньше, тот считается младше. Потому гость не должен дарить слишком много, могут понять как намек - если не как оскорбление. В Камбрии немало королей, чья честь куда как превосходит состояние. Королевство Дивед - одно из немногих исключений: на плодородные долины, богатые рыбные угодья, изобильные зверем леса опирается один из немногих римских городов, чьи стены за последние два с половиной столетия не одолел ни один враг, кроме чумы. И все-таки заставлять короля ломать голову - нехорошо. Способ улучшить отношения действительно ценным подношением еще представится: королевская свадьба. Даже две! Тогда можно будет дарить от души, сколько угодно, а в первое утро по приезде изволь представить нечто небольшое, недорогое, но почетное. Как решат привычную задачку сида и гречанка, многие судачили заранее, но тем горожанам, кому довелось оказаться возле ворот, ведущих в западное предместье, гадать не приходится. День задался славный с самого утра, теплый южный ветерок разогнал туман. Город блестит свежими красками - зелень травы, желтизна присыпанных песком дорожек, ненавязчивое тепло деревянных мостовых. Всем хорошо, одна сида щурится на слишком яркий свет, бурчит, что туман красивее... что с нее взять, с холмовой? У нее глаза другие! Рядом с Немайн шагает черноволосая девица, о которой горожане много слышали, кое-кто и успел рассмотреть мельком. Кто не успел, может убедиться - то же лицо, только человеческое. И глаза у нее серые... и даже большие! Волосы не спрятаны под покрывалом, прихвачены пурпурной лентой. Диадема! У Немайн лоб открыт, зато в руках ивовая палка. Регалия, а выглядит - будто дрючок прихватила, от королевских собак отбиваться. У Анастасии руки пусты. Обе одеты по старине, только не местной, а римской: белая шерсть, под ней - выбеленный лен. Шелк на обеих есть, только вовсе снизу, но женщины и это примечают - по тому, как лежат верхние одежды, как и то, что рубах, какими бы тонкими ни были, не больше трех. Меньше нельзя, а больше - жарко. Май, как-никак. Рыцари, почетная охрана, торжественны и сосредоточены. Подарки тащат оруженосцы. Один вышагивает гордо и важно, задрал подбородок так, что под ноги приходится коситься. На вытянутых руках обшитый шелком футляр. Не приходится гадать, что внутри - форма выдает. Лук! Не ополченский, буковый - клееный, рыцарский. И размеры выдают, да и простой лук - не королевский подарок. Второй оруженосец вовсе не так почтительно тащит корзину, неплотно укрытую наброшенным поверх полотном. Вот в щелку показался черный нос... выскочило здоровенное, почти как у сиды, ухо. Только у фенеков уши в шерсти, а у Немайн - голые, почти прозрачные. Осталось угадать, какой подарок вручат от хранительницы, а какой от императрицы! Перед королевским подворьем - встреча. Сида пришла вечером, по реке. Зато ночью, по римской дороге, явились мерсийцы. Вот незадача! Люди смотрят, спорят: кого Гулидиен МакДесси примет первым? Короля Пенду обижать никак нельзя! Сильнейший союзник, в ближайшем будущем родственник. Попросить подождать двух римских императриц? В стране, жители которой до сих пор считают себя римлянами? Проще объявить им войну. В конце концов, мятеж - дело обычное... Граф Окта Роксетерский с наслаждением ловит настороженные, едва не испуганные взгляды. Сегодня мерсийцы выглядят вовсе не так, как в Кер-Сиди. Сегодня прибывает великое посольство и свадебный поезд разом. Сегодня день старых традиций, потому соседи-диведцы с настороженностью и недоумением видят вместо привычных союзников сущих варваров... которыми, увы, многие англы и являются до сих пор. Да, король читает Цезаря в подлиннике, ремесленники и земледельцы перенимают бриттскую сноровку... вот и с сидой договорились насчет учебы. Англы - жадные варвары, но сегодня они жадны до знаний и цивилизации. Сегодня они предлагают дружбу и совражество, и смешение крови - на брачных ложах и бранных полях. Увы, слишком цивилизованные камбрийцы не умеют читать знаки. Для них мерсийцы сегодня выглядят чужаками. Никто здесь не оценит беличий плащ на плечах короля, как и старинную фибулу в виде кабаньей головы. Вот разве ушастая! Эта должна знать. Помнить беличью мантию Аттилы, волчьи одежки готов, медвежьи накидки норманнов... Белка и вепрь - звери Тора. Знаки чести и власти отца богов. Сегодня король Пенда показывает - он ни перед кем не склонит головы, но будет прям и честен, как Тор, которому кладет жертвы. Когда-то вожди-иклинги предпочитали родство с медведем. Книжникам великий зверь нередко кажется неуклюжим недалеким увальнем... сильней не ошибиться! Хитер, непредсказуем, любознателен. Таков его бог - Вотан, таковы поэты и вожди грабительских походов, таковы дружины саксов и норманнов. Они придут, снесут все до основания и перепоют мир наново, под себя. Перепоют... уже доводилось слышать, как Тора называют сыном Вотана, что вепря отдали Фрейру, словно домашнюю свинью! Снесут - если не встать у них на пути. Человек трудящийся равно презренен для разбойника и поэта. Они любят повторят, что пот льет лишь тот, кто слишком труслив, чтобы взять чужое, а потому будет принужден отдать все, что пожелают храбрецы. Не понимают, насколько доставшееся тяжко дороже доставшегося легко, оттого так удивляются, когда клыки вепря вспарывают им брюхо. Мало кто из зверей может посмотреть в глаза медведю и сказать: "Ты не пройдешь к моим детям... в крайнем случае мы умрем вместе. Понял? Теперь посмотрим, не тонка ли твоя кишка!" Яростный вепрь, да. Но и росомаха, у которой голова никогда не идет кругом. А в этом краю одна есть - легка на помине! Немайн не нуждается в шкуре на плечах, чтобы разглядеть ее зверя - с белого лба отброшена темно-медная ость, треугольные уши приподняты кверху. Она христианка, а потому рядится в шерсть, выбеленную Солнцем, как оголенные кости. Росомаха в овечьей шкуре... ей нравятся такие шутки. - Привет, - говорит, будто расстались час назад, - мы с сестрой к королю идем. Вместе - уместно? Что решит король? Выход неплохой, никому не обидный, но тоже значащий. Если явиться не просто одновременно, а вместе, как одно - выйдет, что Камбрия и Мерсия уже перемешались: город сиды, как ни крути, часть Камбрии. Но если Немайн придет вместе с англами, получится, что мерсийцев от бриттов она не отличает... Это мысли посла. Что думает король? - Друг рядом уместен всегда, - говорит Пенда. Вот так. Просто, без рассуждений о богах и королевствах... И пусть у встречающих голова болит о том, как и сколько раз дуть в фанфары, тем более, их тоже - двое. Рядом с Гулидиеном его будущий тесть, король Риваллон, отец храброй и своевольной Кейндрих. Грузно развалился в кресле, на плечах - радуга, как положено местным королям: в одежде не меньше семи цветов. Встанет ли навстречу? Последние годы ноги плохо служат королю, хотя править ему это не мешает. Седина и морщины оправдывают носилки, и неправду Риваллон высматривает прямо с мягкого кресла. На пирах его под руки не водят, да когда пенятся полные пивом чаши всегда можно сказать, что в ноги ударил хмель. В ноги - не в голову! Теперь дело иное. Каждый шаг определяет будущее королевства. Пошатнешься - все королевство закачается. Обопрешься на посох - порадуешь дружину, но обидишь ополчение. Позволишь вести себя под руки - покажешь, что уже не с тобой и говорить... Проще - сидеть, а гости - пусть обижаются, если посмеют. Сами пришли! Иные из прежних королей так и умирали - выпрямившись на троне, с мечом, привязанным к руке. Но Риваллан - встал. Тяжело навалился на плечо дочери. И так, с отстраненным лицом терпящего человека, терпящего острую боль на каждом шаге, идет навстречу гостям. И в этом нет слабости. Есть - завещание. Пусть дальняя родня видит: без толку бунтовать королевство, кричать, что мужчина справится лучше. Кейндрих уже правит. Она водила армию в победоносный поход, и даже если где-то ошиблась по свойственной молодости горячности - не важно. Главное, земли приросли, верные награждены, соседи дружественны. Что дочь сама справится с правлением, без помощи мужа-диведца. Теперь этого хватит, а на то, чтобы смириться с грядущим объединением, понадобятся годы. На худой конец, Дивед и Бринейниог вновь разойдутся, поделенные между отпрысками единого королевского рода МакДесси. Теперь - единого. Немайн пожалела, что решила идти вместе с англами. Могла бы и подождать! Одна - заявилась бы простецки, по старой дружбе. Позволила бы себя за уши потягать, устроила бы сеанс одновременного рева с Кейндрих. Глядишь, лесная ревнивица и решила бы, что с ушастым ужасом можно ужиться - пока живет в другом городе, а заглядывает только мать проведать да подарки передать. Увы, королевская дружина выстроена, словно для смотра, слух терзают фанфары. Под ногами пружинит покрытая холстами трава. Рвет глотку глашатай. Первой, по чину, должны поименовать Анастасию, но звучат два имени, и уши, как ни держи, сами прижимаются к голове. - Немайн и Анастасия, святые и вечные, верные Христу Господу, самодержицы, августы и великие императрицы римлян! Известие о взаимном признании август до Кер-Мирддина добралось всего за несколько дней до корабля. Гулидиен МакДесси тогда едва успел поприветствовать невесту... и наблюдал, как любимая из голубки обращается соколицей: яростной и мало соображающей. Сразу брякнула: - Заколдовала ушастая римлянку! Берегись ее, любимый мой! Она же до тебя добирается! Никакие резоны не доходили. Да, и римлянку заколдовала, и в соборе Кер-Сиди у всех был морок... даже у патриарха, в алтаре! - Ты ирландка, - напомнил Гулидиен, - ну, вспомни, чему тебя в детстве учили. В "Разрушении дома Да Дерга" было что? Немайн, когда ее попросили имя назвать, соврать не смогла. Спрятала настоящее среди трех десятков поэтических. Зато со временем они забавляться умеют... И любят. Достаточно немного подумать - и станет ясно, как трехтысячелетняя сида, не умеющая лгать, превратилась в девятнадцатилетнюю римскую августу. Если она может сделать так, что человек попросту не родился... не могла ли и подкинуть себя саму? Скажем, вместо мертворожденного младенчика. Это в Камбрии любой умеет опознать подкидыша! А тут и уши прятать не пришлось... Римляне не приняли слишком странную, решили заточить. Выбралась. Вернулась. Нашла новую семью. Тут ее догнало измененное прошлое. Может, и отыграла бы назад, но то ли не получается пока, то ли Анастасию не желает бросать одну. Ее-то ведь тоже вытащила! Как? Спросить легко, понять ответ - трудно. Но как же ей не нравится титул! На каждом слове уши сердито прижимаются, потом падают к плечам. Недовольна, но молчит! Дает возможность исправить ошибку... Что не так? Глашатай неделю старался, зубрил императорский титул. Ни в словечке не ошибся... Что ж не так? Стоп! Точно, летая в небесах, забыли про кочку под ногами. Единственную землю, на которой рыжая и ушастая властвует не на словах. И что делать принимающей стороне? Разве что - самому продолжить: - И Немайн, как хранительница Республики Глентуи. На сей раз уши не упали. Можно выждать, пока зачитают титулы Пенды Мерсийского, подняться навстречу. Приходится сдерживать шаг - рядом, опираясь на дочь, медленно и важно выступает король Риваллон. Тяжело дышит, каждое движение дается с болью, а ведь моложе Мерсийца лет на десять. Трудное у соседа выдалось царствование... Сперва вражеское нашествие, что захлестнуло королевство, как прилив - до самых верхушек холмов. Жители ушли в круглые крепости-убежища, подрезали чужой армии тылы, и неприятель схлынул так же споро, как и накатился. Жители лесного королевства не боялись разорения полей, урожай был собран, и следующий должен был успеть вызреть. А что? Лес не вырубили, с пашен почву не увезли... Солнце в небе осталось. Так казалось. До тех пор, пока поднявшаяся по весне вода не захотела уходить обратно с разбухших земель. Уходящая армия разрушила то, до чего добрались руки - построенные при империи каналы и запруды. Камбрийцы за два с половиной века независимости позабыли римскую премудрость - но не то, для чего прорыты в земле каналы. Король велел копать землю, народ явился на службу от мала до велика... Не помогло. Мало было знать, что потеряно, нужно было знать где рыть, как и сколько. Кое-где почва оказалась слишком топкой, где-то воды - хватит покрыть человека с головой. Королевство потеряло треть полей, и осенью пришло недоедание. Не голод, но пояса пришлось подтянуть. До травы дожили - казалось, будет проще. Только вместе с зеленью в королевство явилась болотная лихорадка, и уже не ушла. Врачи говорили о дурном воздухе - на латыни "malus aeris", пробовали снадобье за снадобьем - люди умирали. Не все, многие. Она не пощадила королевскую семью, оставив от крепкой ветви восточных МакДесси один-единственный побег. Лихорадка зла... только и милует, что озерных фэйри, которые, бывает, замуж за земных людей выходят, да и к потомству их зачастую благосклонна. Что с них взять - они не совсем люди... Люди потянулись было на более здоровые земли, что освободились после пожравшей прибрежные королевства чумы, но там мор пришел и ушел, родились новые дети, выросли - идти стало некуда. Пришлось жить - с болотной лихорадкой, которая лиходействовала, как в старых, доримских, легендах. Войны, заботы, дурная сырость... Мэтр Авросий, мельком повидавший будущего тестя, не сказал - отрезал: - Твоя жена до осени станет сиротой - и правящей королевой! Она годится в королевы, несмотря на характер. Народ ее любит, дружина верна, ее рука привычна к луку и мечу. Даже лихорадка не смогла взять девочку - упрямица уцепилась за жизнь слишком крепко. Так же крепко, как теперь - поддерживает готового рухнуть отца. Помочь нельзя - выйдет политический жест, подчинение Диведа Брихейниогу. Остается проклинать связывающие королей сети обычаев и радоваться, когда боль хорошего человека облегчают другие. Немайн скосила глаза вбок. Сестра-римлянка все еще не любит больших и шумных сборищ, а тут на небольшом пятачке столпилось никак не меньше сотни человек. Так и есть - побледнела, лицо похоже на гипсовую маску, прикусила... не губу, это было бы слишком явно - щеку изнутри. Сделать шаг не только вперед, в бок? Прикоснуться плечом, тыльной стороной кисти... Пусть вспомнит, что сестра рядом и не смотрит под ноги. А Настя и не опускала глаза! Вперилась во что-то впереди себя. Нет, это не боязнь толпы. Да она не может смотреть, как старик мучается! Хорошая, добрая девочка. Даже тюрьма не озлобила... Зато нарушать правила ее не научили, а Немайн положено! Лучший способ всем показать - она не императрица, а всего лишь «некоролева», которой не обидно пройти большую часть пути навстречу человеку с больными ногами. Довольно и того, что старик встал и двинулся навстречу... Сида прибавила шаг - сначала немного, затем перешла почти на бег - и тут ее руку стиснула ладонь сестры... И Анастасия потащила сиду за собой! Быстро, еще быстрей! Пока не встали - нос к носу. Пенда и Гулидиен еще идут навстречу друг другу, а Немайн стоит против короля в радужной накидке, так близко, что глаза уже не видят лица - только выхватывают черты - прямую бровь, нос-набалдашник, желтоватые белки глаз. Увы, отвлеклась на чужое лицо - правая рука расшалилась. Чужая память подсказывает: одна из шуток инженера. Протянуть руку так, чтобы визави пришлось пожимать ее снизу вверх, по-подхалимьи. Со своими подчиненными он так не шутил, а вот иных напыщенных господ лавливать приходилось. Особенно тех, кто любил сжать чужую ладонь до боли, поиграться силой - и рассчитывать развернуть кисть наглеца. Не выходило, и теперь не выйдет. Тренировки придали рукам сиды достаточную крепость, чтобы дальше играло уже умение... вот только не с больным человеком забавляться такими глупостями! Можно надеяться, мелкая оплошность пройдет незамеченной - ладонь уже прямая, словно по отвесу. Король Риваллон руку принял, сжал - точно в меру. - Рад тебя видеть. С моей дочерью Кейндрих вы вместе воевали - но ухитрились разминуться. Еще одно рукопожатие - чуть более крепкое. Перекрестие взглядов - один словно копье ударил, другой, как кривой клинок, отвел острие в сторону. - Святая и вечная... вот ты какая. Думаешь, можешь позволить себе милосердие? Тут встряла Анастасия. Еще бы, сестру обижают! Отрезала: - Милосердие - императорская привилегия. Вот тут сидовские уши взметнулись! Мгновение - и сида снова спокойна. - Не только, сестра. - Да. Не только... Главное - ты помнишь. Даже если сама не подозреваешь об этом! Римлянка разглядывает сиду словно золотник, который прямо на ладони превратился в отшлифованный рубин. Точно, околдована. Или... Кейндрих вспомнила - и похолодела. Все верно: девочке, которой предстояло водить армию, рассказывали не об одном Артуре и его рыцарях. Среди героев ее детства был и император Ираклий. Герой, принявший царство христиан разрушенным почти до основания - и победивший. Он не искал Грааль, но вырвал из рук неверных Истинный Крест. Только Артур, хоть и родился неподалеку, ушел в холмы ожидать своего часа, а Ираклий - жил и воевал пусть и далеко, но теперь. Казалось, прищурь глаза - и увидишь, как постаревший герой вновь ведет непобедимые фемы и меры на агарян и филистимлян... Увы, когда нахлынули магометане, император уже не мог подняться в седло. Как и ее отец! Ушастое чудовище ухватилось за святое. Приняла облик невесть где сгинувшей августы, заколдовала вторую. Зачем? Неужели все это нужно против наследницы малярийного королевства? Тогда почему синерылая не торжествует? Как же, еще одно «доказательство» - снизошла к человеку, больному той же болезнью, что и великий Ираклий. Первой, настоящая римлянка выскочила уже за ней... Нет. Немайн смотрит в землю, полиловела - будь человеком, было б ее лицо красней сапожек из греческой кожи.
Abobora2: Предлагаю поправку: "Яростен вепрь, да. Но и росомаха хороша: ..." И потом, мэтр Амвросий смотрел королевского тестя. А так - действительно проработано и концовка закручена. А что Дионисий? Где он? Абобора, забывшая пароль.
Rosomah: 1. Да 2. Да, еще и будущего... 3. Дионисий где-то рядом - скорее всего, еще не приехал из аббатства - у него ни рек попутных, ни римских дорог. Но обязательно будет. 4. Прежнюю регистрацию удалить?
Abobora2: Rosomah Да, прежнюю можно удалять)
Дима: Спасибо за продолжение! В этой редакции тот отрывок вышлядит уместным и более понятным. Особенно понравилась фраза "Они придут, снесут все до основания и перепоют мир наново, под себя."
vai: В целом - ок)) Тут встряла Анастасия. Еще бы, сестру обижают! Отрезала: - Милосердие - императорская привилегия. Не представляю себе как это произнести так, чтобы на конце не получилось "!" (не исключаю, что святую и вечную этому учили, но скорее таки "!") Второй момент - Немайн и Анастасия, святые и вечные, верные Христу Господу, самодержицы, августы и великие императрицы римлян! ... - И Немайн, как хранительница Республики Глентуи. Всё-таки это объявление титула. Поэтому это не только писаться, но и произноситься будет, как минимум, как - Немайн и Анастасия, Святые и вечные, Верные Христу Господу, Самодержицы, Августы и Великие императрицы римлян! ... - И Немайн, как Хранительница правды(?) Республики Глентуи. В общем, в английском там точно было бы "the...", а в русском, соответственно, положены большие буквы. Еще одна мысль - когда будете описывать реакцию остальных на свежий титул ГГ, возможно кому-то (особенно глядя на сходство с Анастасией) прийдет в голову гипотеза, что, по крайней мере один из родителей Немайн тоже обитался в императорской семье))
Rosomah: 1. Анастасия не выкрикивает довод в полемике - сообщает очевидное (для себя). Закрывающее вопрос, да. 2. Да. И Хранительница правды, обязательно, да. 3. Интересная мысль. Особенно если учесть, что в смешанных браках у сидов часто родятся смертные (по крайней мере, у ирландцев - регулярно). Да, может кому-нибудь в голову прийти. Беда в том, что это совсем не объясняет наличия у Августины детства - если не подключать власть сидов над временем...
vai: Нет. Немайн смотрит в землю, полиловела - будь человеком, было б ее лицо красней сапожек из греческой кожи. Звучит хорошо, однако же вспоминается начало 1-й книги — Синяя, рыжеволосая, маленькая… Гоблин почти. — Сам ты гоблин, — девушка почему-то обиделась, — Говорю — настолько белая, что кажется синеватой. Волосы красные. Рыжие и красные — разницу видишь? И брови красные, и ресницы. А рост… Какой рост у добрых соседей, знают только они сами. Что ещё… Руки слегка в земле перепачканы. Отмыла, но под ногтями осталось.
Rosomah: Но тогда она не краснела... Я не прав?
tyu: Сначала "жена" потом "отца" - бред какой-то
Rosomah: Критиковать прошу или ПОНЯТНО, или никак.
tyu: Прошу прощения. Войны, заботы, дурная сырость... Мэтр Авросий, мельком повидавший будущего тестя, не сказал - отрезал: - Твоя жена до осени станет сиротой - и правящей королевой! Она годится в королевы, несмотря на характер. Народ ее любит, дружина верна, ее рука привычна к луку и мечу. Даже лихорадка не смогла взять девочку - упрямица уцепилась за жизнь слишком крепко. Так же крепко, как теперь - поддерживает готового рухнуть отца. Тесть - король Риваллон.Его жена должна стать королевой?Фраза имеет смысл если её говорят Гулидиену.
Rosomah: Теперь понял. "Кто на кого сел" уточню. Спасибо.
vaffen1: полиловела - будь человеком, было б ее лицо красней сапожек из греческой кожи. Будет лучше: побледнела до синевы
Rosomah: Покраснеть и побледнеть - реакции на разные чувства.
vaffen1: Но Риваллан - встал Риваллон, видимо.
vaffen1: зато в руках ивовая палка. ивовая палка с крестовым навершием.
vaffen1: Дивед и Бринейниог Дивед и Брихейниог, видимо...
Rosomah: За отлов очепяток - спасибо.
vai: Да, согласен, спасибо))
vaffen1: терпящего человека, терпящего острую боль на каждом шаге, терпящего человека, чувствующего острую боль на каждом шаге(двойной повтор в одном предложении режет слух при вычитке)
Rosomah: - Не только, сестра. - Да. Не только... Главное - ты помнишь. Даже если сама не подозреваешь об этом! Римлянка разглядывает сиду словно золотник, который прямо на ладони превратился в отшлифованный рубин. Точно, околдована. Или... Кейндрих вспомнила - и похолодела. Все верно: девочке, которой предстояло водить армию, рассказывали не об одном Артуре и его рыцарях. Среди героев ее детства был и император Ираклий. Герой, принявший царство христиан разрушенным почти до основания - и победивший. Он не искал Грааль, но вырвал из рук неверных Истинный Крест. Только Артур, хоть и родился неподалеку, ушел в холмы ожидать своего часа, а Ираклий - жил и воевал пусть и далеко, но теперь. Казалось, прищурь глаза - и увидишь, как постаревший герой вновь ведет непобедимые фемы и меры на агарян и филистимлян... Увы, когда нахлынули магометане, император уже не мог подняться в седло. Как и ее отец! Ушастое чудовище ухватилось за святое. Приняла облик невесть где сгинувшей августы, заколдовала вторую. Зачем? Неужели все это нужно против наследницы малярийного королевства? Тогда почему синерылая не торжествует? Как же, еще одно «доказательство» - снизошла к человеку, больному той же болезнью, что и великий Ираклий. Первой, настоящая римлянка выскочила уже за ней... Нет. Немайн смотрит в землю, полиловела - будь человеком, была б красней сапожек из греческой кожи. То ли совесть, то ли стыд... Раньше казалось, у нее ни того, ни того. Потом были подарки. Лисята - миленькие, но не более того. Сида долго нахваливала зверей: как они ловят крыс и тем ослабляют чуму. Хорошо, но полезно именно диведцам, и особенно - горожанам. В болотах на холмах лекарство от малярии нужней, чем средство от чумы! Впрочем, подарок делают Гулидиену. Но вот дело дошло до оружия. С лука слетает чехол... Лука? Лежащее на руках святой и вечной Анастасии оружие если и напоминает привычный лук - так изогнутой формой и тетивой. Остальное... Вместо дерева - маслянистый блеск лакированной стали. Колеса, шестерни, рейки. Обтянутая серым рукоять. Футляр с десятком стрел - все тяжелые, в человеческую кисть длинной. Две - широкие и тупые. Учебные! Верно, новое оружие сначала нужно освоить. Остальные - отточены до бритвенной остроты и вышлифованы до звездного сверкания. Ох, не римская это работа! Римляне любят машины, но не путают их с привычным оружием. Здесь - помесь, ублюдок, урод... Которого так хочется взять в руки, испробовать холмовую волшбу в деле. Кейндрих решила: и свадьбы ждать не будет, выпросит у жениха подарок - побаловаться. Потому первые слова, сопровождающие дар, прослушала. Вторым - едва поверила! - Я, Анастасия Аршакуни - законная императрица Рима, но я пока не правлю - последние годы меня ничему не учили, да и годы еще не подошли. Потому я не могу как равная вручить подарок тому, чья власть и чей империум признаны уже столь многими владыками этого острова. Сочтешь ли ты уместным, если я вручу приветственный дар твоей невесте? Она ведь тоже будущая правительница! Гулидиен принялся отвечать, говорит так же неторопливо и напыщенно. Кейндрих не слушает. Главное различила: согласен! Остальное неважно, мишура. Сейчас королевна видит только новое оружие, предвкушает миг, когда шершавая даже на взгляд рукоять ляжет в руку, когда точные стрелы пойдут в цель - сперва в круглях-деревяшку, потом в оленей да волков. А там и до двуногих мишеней дойдет - найдутся! Думать, считать Кейдрих станет после. Задохнется от зависти - столько вошло вместить в короткую речь! Римлянка укусила племянника-узурпатора - сидящему в Константинополе царю еще нет двадцати, и по законам империи он не в состоянии распоряжаться наследством. Заранее отказала всем, кто пожелает признания со стороны Рима: я только учусь, приходите через четыре года! Камбрия до сих пор часть Рима, пусть и оставшаяся без единого правителя. Западные императоры отказались от власти над Британией, восточные промолчали, но никто не отменил права войска - поднять на щит собственного императора, а Церкви - помазать на царство! Императором Британии был слизняк Вортигерн, пригласивший для защиты острова саксов... Звали его как-то иначе, но весь народ дружно решил забыть позорное имя, и человека, из лености погубившего страну, в летописи внести под кличкой, означающей «Надменный тиран». Императором Британии был король Артур. Он почти исправил ошибку и почти спас Британию - помешали усобицы и чума. И вот две девушки принесли простенькие подарки. Римлянка очарованная надежду на верность. Если она признает избранного императора - никто спорить уже не посмеет. Что видит Гулидиена равным - не намекнула, сказала прямо... Приложить к таким словам золотую буллу с государственной печатью империи - и кончено! У дальней родни не станет надежды, нового правителя будут выбирать из его с Кейдрих детей. Только вот признание, выходит, случитсяа беда, Мерлин чуму остановить не смог, а эта - принесла средство. Такое же, как сама, рыжее и ушастое. Разве глаза у лисят поменьше. Для Кейндрих это не подарок, лишь обещание подарка. Вдруг Немайн и лекарство от малярии знает? Знает, но не говорит. Не верит сида людям! Выдаст секрет - станет не нужна, примутся, взвешивая риски, примерять ей к шее веревку, к сердцу меч, к спине кинжал, а к утробе яд. За себя королевна почти уверена: постаралась бы соперницу извести, разве что не в гостях. Гостеприимство - свято. При мысли о соперничестве Кейндрих тяжко вздохнет. Холмовая умна, отчего же не видит: долг в королевне выше чувства. Предложи Немайн поменять любовь на жизни ее людей, дать лекарство и забрать жениха... пришлось бы согласиться. Таков долг правящей королевы! А может, все она видит? Просто ждет! Вот выждет, когда патриарх спросит: известно ли кому-нибудь, почему этот брак не может быть заключен? Выскочит, уши прижмет, да и крикнет: мне! Страшно. Куда страшней саксонских клинков... Может, и оружие для того подарила? Как намек? Мол, умри в бою, не то хуже будет? Станет зябко. Королевна охватит себя руками, пристроится поближе к огню. Тяжко вздохнет. Только кто ее поймет среди превкушения веселья? Отец? Нет, даже он поймет не так! - Зря грустишь, доченька, - скажет Риваллон, - Свадьба уже скоро! не раньше, чем через четыре с небольшим года. Все это время нельзя ссориться ни с Анастасией, ни с колдуньей из холмов. Императрица смотрит на сиду, как дите на маму - пока действует заклятие. Волшба умирает с наложившим ее колдуном... Убить бы разлучницу ушастую! И Мерлин бы на волю вышел - именно Немайн, Дева Озера, его когда-то завлекла и заточила... Одна беда, Мерлин чуму остановить не смог, а эта - принесла средство. Такое же, как сама, рыжее и ушастое. Разве глаза у лисят поменьше. Для Кейндрих это не подарок, лишь обещание подарка. Вдруг Немайн и лекарство от малярии знает? Знает, но не говорит. Не верит сида людям! Выдаст секрет - станет не нужна, примутся, взвешивая риски, примерять ей к шее веревку, к сердцу меч, к спине кинжал, а к утробе яд. За себя королевна почти уверена: постаралась бы соперницу извести, разве что не в гостях. Гостеприимство - свято. При мысли о соперничестве Кейндрих тяжко вздохнет. Холмовая умна, отчего же не видит: долг в королевне выше чувства. Предложи Немайн поменять любовь на жизни ее людей, дать лекарство и забрать жениха... пришлось бы согласиться. Таков долг правящей королевы! А может, все она видит? Просто ждет! Вот выждет, когда патриарх спросит: известно ли кому-нибудь, почему этот брак не может быть заключен? Выскочит, уши прижмет, да и крикнет: мне! Страшно. Куда страшней саксонских клинков... Может, и оружие для того подарила? Как намек? Мол, умри в бою, не то хуже будет? Станет зябко. Королевна охватит себя руками, пристроится поближе к огню. Тяжко вздохнет. Только кто ее поймет среди предвкушения веселья? Отец? Нет, даже он поймет не так! - Зря грустишь, доченька, - скажет Риваллон, - Свадьба уже скоро!
nebelmann: Эээээммм последняя часть текста сплошной повтор. Причём хитросовмещённый с текстом. Не рискну разбираться что куда распихивать, но выглядит страшно. человеческую кисть длинной Эммм не знаю может я что-то не понимаю но кисть это от запястья до кончиков пальцев? Или нет? Как-то коротковато для стрел. Не совсем понял, то что все приняли за лук это арбалет или блочный лук? круглях-деревяшку Кругляк? Звали его как-то иначе Вариант когда-то Римлянка очарованная надежду на верность Вариант Очарованная римлянка (знак препинания) надежду на верность Только вот признание, выходит, случитсяа беда, Опечатка и не совсем понял смысл фразы. Мерлин чуму остановить не смог, а эта - принесла средство. Такое же, как сама, рыжее и ушастое. Разве глаза у лисят поменьше. Выше по абзацу речь шла о Анастасии. а тут сразу без переходя про Немайн. Это в первый раз когда встретился этот отрывок при повторе ниже смотрится нормально. - Зря грустишь, доченька, - скажет Риваллон, - Свадьба уже скоро! не раньше, чем через четыре с небольшим года. Все это время нельзя ссориться ни с Анастасией, ни с колдуньей из холмов. Императрица смотрит на сиду, как дите на маму - пока действует заклятие. Это факт или предположения Кейдрих. И я что-то не понял чего она так боиться. Хотя возможно я тормоз. Ну и про короля Риваллона мы знаем пока чуть меньше чем ничего и такая фраза создаст о нём впечатление у читателей. Первое и оно же самое важное.
Rosomah: Буду править
vai: Согласен с замечаниями коллеги, сейчас конец текста почти нечитабелен. Вопрос в другом - Немайн признавала здешнего короля как Короля Британии, не как Императора. Вообще учитывая тогдашний Бзик на Империуме как государстве-всех-христиан плодить императоров ПМСМ никто не стал бы...
Rosomah: Конец текста поправлю. Верховный король Британии и есть император. :) Именно Британии. Шутка в том, что западная империя от провинции официально отказалась: "помощи не пришлем". Варварам, тем не менее, не отдала, как, скажем, Африку - вандалам. Восточная - не подобрала. Поэтому империум над Британией оказался как бы вакантным. А прецедент разделения империй без усобиц уже имеется.
Abobora2: согласна с коллегами по чтению. Про знаки препинания: Римлянка очарованная - надежду на верность. Если она признает избранного императора, никто спорить уже не посмеет. Так все намешано, заверчено: но, если есть замысел у автора, то если про лисят упомянуть к концу, то это будет знаком того, что Кейндрих чуть смягчается. Если повтор намеренный, то лучше на этот повтор мыслей просто намекнуть.
Rosomah: Abobora2 Это глюк, увы. Правлю.
Rosomah: Правленое окончание. Думать, считать Кейдрих станет после. Задохнется от зависти - столько вошло вместить в короткую речь! Римлянка укусила племянника-узурпатора - сидящему в Константинополе царю еще нет двадцати, и по законам империи он не в состоянии распоряжаться наследством. Заранее отказала всем, кто пожелает признания со стороны Рима: я только учусь, приходите через четыре года! Камбрия до сих пор часть Рима, пусть и оставшаяся без единого правителя. Западные императоры отказались от власти над Британией, восточные промолчали, но никто не отменил права войска - поднять на щит собственного императора, а Церкви - помазать на царство! Императором Британии был слизняк Вортигерн, пригласивший для защиты острова саксов... Звали его как-то иначе, но весь народ дружно решил забыть позорное имя, и человека, из лености погубившего страну, в летописи внести под кличкой, означающей «Надменный тиран». Императором Британии был король Артур. Он почти исправил ошибку и почти спас Британию - помешали усобицы и чума. И вот две девушки принесли простенькие подарки. Римлянка очарованная - надежду на верность. Если она признает избранного императора - никто спорить уже не посмеет. Что видит Гулидиена равным - не намекнула, сказала прямо... Приложить к таким словам золотую буллу с государственной печатью империи - и кончено! У дальней родни не станет надежды, нового правителя будут выбирать из его с Кейдрих детей. Только вот признание, выходит, случится не скоро. Не раньше, чем через четыре года. Все это время нельзя ссориться ни с Анастасией, ни с колдуньей из холмов. Императрица смотрит на сиду, как дите на маму - пока действует заклятие. Волшба умирает с наложившим ее колдуном... Убить бы разлучницу ушастую! И Мерлин бы на волю вышел - именно Немайн, Дева Озера, его когда-то завлекла и заточила... Одна беда, Мерлин чуму остановить не смог, а эта - принесла средство. Неожиданное, наверняка с подвохом: ушастые лисы щурятся хитро, как сама Немайн. Жениху - подарок, Кейндрих - лишь обещание подарка. Вдруг Немайн и лекарство от малярии знает? Знает, но не говорит. Не верит сида людям! Выдаст секрет - станет не нужна, примутся, взвешивая риски, примерять ей к шее веревку, к сердцу меч, к спине кинжал, а к утробе яд. За себя королевна почти уверена: постаралась бы соперницу извести, разве что не в гостях. Гостеприимство - свято. При мысли о соперничестве Кейндрих тяжко вздохнет. Холмовая умна, отчего же не видит: долг в королевне выше чувства. Предложи Немайн поменять любовь на жизни ее людей, дать лекарство и забрать жениха... пришлось бы согласиться. Таков долг правящей королевы! А может, все она видит? Просто ждет! Вот выждет, когда патриарх спросит: известно ли кому-нибудь, почему этот брак не может быть заключен? Выскочит, уши прижмет, да и крикнет: мне! Страшно. Куда страшней саксонских клинков... Может, и оружие для того подарила? Как намек? Мол, умри в бою, не то хуже будет? Станет зябко. Королевна охватит себя руками, пристроится поближе к огню. Только кто ее поймет среди предвкушения веселья? Отец? Нет, даже он поймет не так! - Зря грустишь, доченька, - скажет Риваллон, - Свадьба уже скоро! Кейндрих промолчит, будет смотреть, как у нее в ногах возятся сидовы лисята. То ли тепло любят, то ли чуют, кто должен стать в этом доме хозяйкой. То ли на холмовую шпионят. Последнее - вряд ли. Все-таки они, хоть и ушастые, на Немайн не во всм похожи. На огонь смотрят - и не щурятся!
vai: Все-таки они, хоть и ушастые, на Немайн не во всм похожи.
Rosomah: Спасибо.
vai: В данный политический момент вряд ли можно сказать, что восточная империя не присутствует в Британии)) Особенно учитывая то, что местные Римскую империю уважают куда сильнее, чем претендента на местное "императорство" (чего там далеко ходить - на невесту его посмотреть достаточно). ПМСМ дело скорее кончится скорее в традиционно феодальном духе. Т.е. "ты, товарищ, будешь здешним королём, но признаешь верховную власть Римских императриц в Империуме, включая Британию". Более того, насколько мне помнятся тогдашние понятия, именно так и следовало поступить, в частности потому, что ровно так он сам поступил с Немайн. Иначе будет урон чести, однако.
nebelmann: Куда лучше. По мелочам ушастые лисы щурятся хитро, как сама Немайн. на Немайн не во всм похожи. На огонь смотрят - и не щурятся! Что-то из двух надо поправить. Речь конечно про разное но всё же. Дальше вопросы. И всё-таки что там за лук то был? Арбалет, блочный лук или ещё что. А то как-то многовато деталей описано. И шестерни и вообще.... Но на арбалет не похоже он что в чехле что без луком не выглядит. Лютая ненависть Кейдрих к Немайн это ревность? И если да то насколько она в таком случае адекватна? Вдруг Немайн и лекарство от малярии знает? Знает, но не говорит. Не верит сида людям! Выдаст секрет - станет не нужна, примутся, взвешивая риски, примерять ей к шее веревку, к сердцу меч, к спине кинжал, а к утробе яд. Тут тоже вопрос - обычно за помощь благодарят, а не убивают немедненно после её оказания. Или эти рассуждения ещё один показатель неадекватности Кейдрих где она проецирует свои желания на всех. Или в их королевстве просто такой злобный народ живёт что единственное что их может удержать от убийства ближнего это потенциальная польза. И вопрос по политическому климату в Императорской семейке. С чьего голоса поёт Анастасия? Сферическая императрица в вакууме существо крайне вредное и подлежащее немедленному искоренению. От немедленного искоренения её прикрывает Немайн, но в остальном её претензии стоят чуть меньше чем ничего. Я вроде перечитал текст, но так и не понял чьих она будет. 1) Авар с прицелом на будущее. Но тут встаёт вопрос в качестве кого она им нужна - претензия на престол или статусная жена верховному лидеру. 3) Британцев которым она тоже нужна как исключительно статусное существо чтобы поддержать новорожденный империум. 3) Дяди Григория в Африке (и нужна ли она ему вообще при учёте что он про неё и не знает) Кстати вообще интересно как это будет смотреться с его стороны. Особенно в свете таких настроений наблюдателей: Приложить к таким словам золотую буллу с государственной печатью империи - и кончено!
vai: Согласен с предыдущим оратором. Есть подозрение, что петь Анастасия будет не сама (т.к. понимает свою недообразованность) и даже не с голоса слишком уж скромной, по ее пониманию, сестры, а скорее от Пирра - а он хоть и не боец, но подковерный борец знатный. А он точно будет добиваться признания Императриц не только друг другом, но и, так сказать, подчиненными.
Ролар: И Мерлин бы на волю вышел - именно Немайн, Дева Озера, его когда-то завлекла и заточила... Заточила .Разве в предыдущей книге Немайн не запустила (невольно) легенду по которой Мерлина "казнили"? Просто немного странно что кто-то считает что Мерлин жив.
Abobora2: Ролар, Кейндрих, типа, из другого королевства, не в курсе )))
daer: И вообще когда Немайн рассказывала эту сказку, она имен не называла вроде. Это уже позже Альма "додумалась", что она о Мерлине. Немного не понял, с чего это Немайн вдруг покраснела. Стыд, совесть? Почему?
Тарануха В.Ю.: Есть смутившие моменты. Ива - давно известна как противовоспалительное. Вроде как еще Гиппократ ее описал. Вполне пригодна как симптоматическое лечение от малярии. И бриттам должна быть известна в таком качестве. Следовательно: Риваллон не должен страдать так сильно, должен прожить дольше. И Риваллон, и Кейдрих должны помнить, что лечат Риваллона как раз священным деревом это самой ушастой. Кейдрих может хотеть "более действенного" лекарства для отца, потому что просто лекарство у нее есть. И более действенного лекарства для страны. В остальном поддерживаю остальных комментаторов. Лук-не-лук не одного меня смутил. Конечно, приложение ТРИЗ к идее блочности может породить сколь угодно замыстоватого монстрика, но все же, для спокойствия читателей, может лучше обычный блочник и описать? Политически, если Немайн в глазах местных от трона отказалась и угрозы для власти не представляет, то Анастасия - большой вопрос. Конечно, можно еще раз (если надо - прямым текстом) подчеркнуть, что до совершеннолетия она ничего предпринимать не станет вообще. Но там ведь не одним днем живут, и думать будут наперед... если ход повествования позволяет - крайне желательно отобразить хотя бы частичную деталировку интриги. P.S. Пока перечитывал - вспомнил, очень жаль выпавший вкуснейший кусочек с применением ЕМНИП ruina montis для облегчения труда шахтеров.
vls: Задохнется от зависти - столько вошло вместить в короткую речь! Слово явно лишнее.
nebelmann: Варианты Задохнется от зависти - столько удалось(получилось?) в(по?)местить в короткую речь!
vai: Кстати, ПМСМ имеет смысл кому-то в книге (Пирру?) озвучить идеологию Империума? - ...ведь если у христиан единое гос-во, то воевать им остается только с варварами (в частности, в Британии), язычниками и еретиками... а ты, несознательное ушастое создание, сидишь в углу и ветошью прикидываешься.
Ролар: Abobora2, daer Прошло довольно много времени - так что "страшилка" не могла не расползтись по значительной территории и эта история напрямую связана с Немайн. Которая для королевны больной вопрос который она не могла не изучить. Неважно что было в первоисточнике - история то пошла в люди через Альму, а в то что она удержится дополнить ее своими выводами.... Ну а о степени распространения можно судить хотя бы по моменту с навозным чиновником.
daer2: Хм, сейчас подумал, а разве в Камбрии тогда было принято руку жать? До этого вроде обходились поклонами и кивками.
Rosomah: Коллеги, до четверга меня не будет в сети - точнее, буду редко, с чужих машин. Про Мерлина: Альма, конечно, тот еще раззвон. Руку жать - обычай римский. Потому хорошо известен и применяется в соответствующих случаях... упомяну.
Rosomah: На ипподром в белых одеждах заявляться глупо, особенно если ты - не зрительница. Немайн заскочила в «Голову», сбросила, что луковица, лишние слои, скользнула в шкурку, какую не слишком жалко. На пояс - шашку и кинжал, отросшую челку - со лба долой! Готова. Немайн ухмыльнулась, показав родным стенам островатые клычки. Сегодня придется туго. Не сестер гонять, не мальчишку-Тристана учить... Ну, мальчишка он по меркам чужой памяти, здесь - вот-вот станет оруженосцем. Значит, полноправным воином, защитником семьи, города, клана и королевства. Сегодня бой кривым клинком будут осваивать рыцари. Придется не учить, переучивать - да еще людей куда более опытных в практическом смертоубийстве, чем полугодовалая сида. Что ж, Немайн работы не боится. К тому же, у нее и для дружины припасен подарочек. Очередное разорение. Только это - не теперь, не на чужих глазах! Собиралась провести занятия дома - двор у «Головы Грифона» просторный, хватило бы места и с Эйрой клинок против клинка размяться, и за тренировкой Анастасии присмотреть, и полюбоваться, каких успехов достиг Тристан. Мальчишка собирался явиться с сестрой Альмой - значит, считает что есть чем хвастаться. Не вышло. Дружина возмутилась, громко и именно что дружно. Искривленными мечами, оказывается, авары пользуются! Значит, людям такое оружие тоже подходит, не хуже, чем сидам. Значит - учи, рыжая. Интересно! «Интересно» - значит, своего добьются, не мытьем, так катаньем, и правильно сделают. Шашка - оружие легкой кавалерии, а камбрийские рыцари, как ни крути, кавалерия именно легкая. Так что ипподром для их упраженений - самое место. Правда, самой наставнице ездить верхом - ни-ни. Гейс! Стоит прокатиться на спине у лошадки, как в республике случится недород, засуха, пожар или еще какая-нибудь напасть. Для этого и нужна «некоролева»: пока она ведет себя правильно, все будет в порядке. Для Немайн правильно - поднимать пыль столбом в колеснице, а не на горячем скакуне. Спать поровну днем и ночью, соблюдать судебные, пиршественные, шахматные и пивные дни... Внутрь городских стен заезжать не стали - к чему зря беспокоить охрану? Колесница, полтора десятка рыцарей, столько же оруженосцев - уже небольшая армия. А ведь есть еще и герои! Эйлет верх Дэффид, однорукая дева Дева Моста - одна стоит дружины. Так и есть, если рядом - Эмилий, еще недавно - центенарий трапезитов Африканского экзархата. Тайный агент, дипломат и воин разом. Что ж, теперь он магистр оффиций - пусть и в небольшой городской республике. Доволен. Для него главное то, что Кер-Сиди - часть Рима. Империи, притворяющейся республикой - или наоборот? И ему все равно, кого Немайн зовет сестрой и матерью. Ее поведение лишний раз доказало: когда-то ее звали Августиной Аршакуни, и она - коронованная императрица Рима. Два патриарха, африканский в Карфагене и константинопольский в Кер-Сиди, подтвердили, что ни усыновление, ни повторное крещение после обмирания помазания на царство не отменяет. Значит, он верен присяге, просто перешел из одного административного подчинения в другое. Что Немайн предпочитает называться хранительницей правды, а не августой или базилиссой, ему безразлично. Римские императоры, бывало, совмещали десяток разных должностей и титулов. Тот же Октавиан Август именовал себя всего лишь первым гражданином отечества... Эмилий скачет рядом с бортом колесницы, как некогда норманны-телохранители, негромко говорит по гречески, улыбается, косится на пристроившуюся с другой стороны Эйлет. Со стороны посмотреть - два «Э» обсуждают свадьбу. На деле - тайный разговор, который никому и в голову не придет подслуживать. - Ты уже думала, что ответить базилевсу Григорию Африканскому? Раз уж сестра признала твою опеку... Те предложения, что я передал, касались именно тебя: признание твоего империума над Кер-Сиди, как частью римской провинции Британия, и право распорядиться империумом над остальными ее частями по твоему усмотрению. Теперь же твоему дяде придется что-то передать и Анастасии... и, право, я за нее боюсь. Твои уши - лучший залог семейной дружбы. Ни одна часть империи, кроме Британии, тебя не примет. Потому от тебя твой дядя неприятностей не ждет. С другой стороны, тебя здесь считают своей, а чужака в правители не примут. Сковырнуть родственницу ради варварского королька? Тоже глупо. Так что вы с Григорием были идеальными союзниками - до появления и признания святой и вечной Анастасии. Теперь... Он отвесил занимающей место стреломета Анастасии настолько низкий поклон, насколько смог, не покидая седла. Замолчал, предоставив сестрам самим домыслить очевидное. Теперь у Немайн есть более близкая римская родственница, чем Григорий Африканский. У Анастасии уши нормальные, и она - точней, ее возможный муж - вполне может претендовать на власть по всей империи. Отныне никакие обещания не истребят неизбежной опаски. «А вдруг?» - Вдруг, - сказала хранительница, - только лисята родятся. Нужно придумать такое решение, чтобы это самое «вдруг» исключить раз и навсегда. Время есть: сейчас у Григория все мысли должны быть об арабском вторжении. Потом начнем разговор о восстановлении законной власти во всех провинциях и о новом разделе империи - не на восточную и западную, иначе. Так, чтобы Григорий и его наследники и мыслить не могли захватить долю Насти. И не боялись, что она их обидит. Как именно, я пока не знаю. «Настя!» Эмилий слышал это чуднОе слово уже не в первый раз. Хорошее греческое имя Немайн превратила в славянское прозвище. Зачем? Почему приемыша Владимиром назвала? Аварский посол говорит - имя не просто славянское - княжеское! Кажется, идет игра, которую начали без Эмилия, но в которую ему придется влезть по должности. Намеки, полутона... Будь Августина-Немайн действительно гинекейной девушкой, можно было бы предположить интригу ради атмосферы, попытку заставить чужие мысли бегать по ложному следу. Но у хранительницы правды - характерный титул! - иная натура. Ненавидит лишнюю работу, ей нужной хватает.
Rosomah: Улыбается Эйлет. Высохшую руку привязала за спину, словно перед судебным поединком с заведомо слабейшей. Так и есть: получат ли свое другие сестры, еще неизвестно, а ее добыча - рядом и уже никуда не уйдет. Сида исполнила пожелание: показалась так, что у римлянина отпали последние сомнения в том, что Немайн была дочерью императора Ираклия. Эмилий говорит что, даже приняв должность, сомневался. Даже после двойного признания взвешивал возможности двойного самозванства в сговоре с патриархом. И, видимо, с Господом! Признание-то в алтаре было. Эйлет хихикнула, ладонью рот прикрыла. Со стороны глянуть - дите малое. Но ведь правда смешно! А что поделать, если любимый человек - римлянин? Они такие. А греки и того хуже. Для них человек всегда впереди Бога, и Эмилий до конца поверил Майни с Анастасией не перед лицом Бога, а тогда, когда две девчушки, забыв про императорское достоинство, бросились помогать человеку, больному той же хворью, что и Ираклий. Гвен и Тулле - хуже. Их желания противоречат друг другу. Вылезло, когда до «Головы» подробности королевского приветствия добрались - а слухи бегают быстрей колесниц. Вот и гадают: кого сестра-сида предпочтет? Или ухитрится затравить и того зайца, что в горы побежал, и того, что в болоте укрылся? Сидят злые, а Сиан их отчитывает: мол, зачем младшенькую мельтешить заставляете? Нехорошо это! Вытянутый цирк тоже в предместье, внутрь стен заходить не обязательно. Сестра-сида хмурится. Что не так? Тристан опоздал... На него не похоже, обычно является загодя. Но - семеро одного не ждут! Возле маленького, всего в три этажа, колизея пристроились колесничные конюшни. Запахи обычные - навоз, конский пот, смазка. Вот одну вывели на песок - перетягивают веревочный торсион, осматривают ободы. Интересно, сколько боевых колесниц в Диведе теперь, после зимнего похода? Благодаря подвеске из скрученных веревок и малой баллисте колесница снова стала оружием, грозным, но ох и дорогим! А еще - вызывающим ревность у рыцарей, еще полгода тому назад бывших самым дорогим и боеспособным родом войск. Вот и теперь сэр Ллойд не преминул заметить: - В бою их защищать приходится. Нам! - Так у нас, в Кер-Сиди, колесничие - дамы, - откликнулась Немайн, - не грех и прикрыть. Или скажешь, что болты, бьющие в два раза дальше луков, на поле боя - лишние? - Нет. Но я предпочел бы прибавить к дружине четырех таких девочек как Вивиан, а не колесницу! Одна нам нужна, тебе же нельзя ездить верхом. Гейс. А больше - излишество. Слово произнесено, сида замолкает, вступает Эйра. - Не излишество! Колесница живучее! У нее можно двух лошадей убить, борта стрелами утыкать, а она будет воевать! Вечный спор правителей. Как строить армию? На что тратить средства? На колесницы, которые скоро появятся и у врага, веревочный торсион - штука нехитрая? Здесь Камбрия вырвалась вперед и может свое превосходство закрепить. Так говорит Эйра, душа колесничная. Сэр Ллойд почитает костяком армии дружину, составленную из привычных рыцарей. Это практично: рыцарь - не только воин, но и администратор. Два «Э» только перемигиваются. Пехота, колесницы, рыцари... Главное - снабжение! Немайн быстро и меленько шевелит ушами, разрываясь между несколькими собеседниками. Спор старый, но могут и новые аргументы проскочить! Жаль, норманн Эгиль как ушел в поход на Оркнейское острова, так и канул в воду - в целый океан, Атлантический. Второй месяц ни слуху, ни духу... Впору начинать беспокоиться: Колумб за такое время до Америки добрался, а тут всех дел - два раза измерить в длину Британские острова. Беспокойство беспокойством, а сегодня его точку зрения озвучивать приходится самой хранительнице. Осторожно - так, чтобы не объявить своим мнением. Сама Немайн еще не решила! Потому и приходится уточнять: «Эгиль сказал бы... А вот комес Южного берега уверяет... Зато Эгиль Создатель Машин полагает...» Полагает он, что без судовой рати - чужая память говорит: морской пехоты - никуда. Камбрия на три четверти окружена водой, изрезана реками. К чему дорогая конница, когда есть морская пехота... Которой, правда, нужно более тяжелое оснащение, чем рыцарям, да и стоят морские кони дороже обычных. Правда, седоков поднимают куда побольше. Теперь он в плавании, а то бы встрял и принялся бы нахваливать колесницу. Еще и назвал бы замысловато, например, вепрем волн полей. Сухопутным кораблем, только маленьким очень. Двухосная, боевая ему напоминает снаккар, шестиосная - транспорт вроде кнорра... Есть и сторонники ополчения, причем разного. Горожанам нравится идея тяжелой пехоты, фермеры уверяют, что камбрийцы всегда славились подвижностью, а вот пехотным луком стоит владеть вообще всем. Анастасия, и та наслушалась. Сказала: - Это разные темы. Нужно их разделить. Немайн тогда удивилась. В чужой памяти - никаких упоминаний об организации военной науки в восточной римской империи. Да и метод разделения умственного труда возник значительно поздней, еще в эпоху Возрождения образованный человек был специалистом во всем разом... Увы, та же память связывала восточный Рим с обидной кличкой «Византия». Выходит павшей стране и имени не оставили: забрали, как трофей. Так может и достижение - было, но забыто? Так же прочно, как имперский - среднегреческий - язык. Немайн хотела переспросить, но только язык произнес - «тема», как все стало на свои места. Со средних веков язык изменил звучание. Даже буква «тета» превратилась в «фиту», а «тема» - в «фему». Форму военной организации, введенную в середине седьмого столетия... Раздумья Немайн прервал еле слышимый, но знакомый звук. Сида вскинула руку - ладонью вперед. Стой! Насторожила уши. - Так, - сказала, - мы не одни решили сегодня попробовать новое оружие. На ипподроме Кейндрих тренируется! Посмотрим. А там, глядишь, и сами что-нибудь покажем... Чуть погодя прибавила: - Но что Тристана нет, мне решительно не нравится! Оглянулась на оруженосцев. - Эйлог, Ритерх - навестите дом мэтра Амвросия. Вдруг что-то случилось и нужна помощь? Скорее всего, ничего. Но вежливый вопрос не повредит. На трибуну забрались тихонько - даже шумные обычно оруженосцы. Об особом луке были наслышаны все, теперь доведется увидеть его в действии, и не в худших руках. Внизу, по гоночной дорожке, летит девица на вороном скакуне. Сегодня не время для церемоний, и наследница четвертого по величине королевства Камбрии одета - словно торфяники свои объезжает. Штаны и высокие сапоги со шнуровкой обычны для благородной всадницы. Широкая рубаха, черная, как лоснящиеся пОтом бока жеребца - сколько раз ее красили в разные цвета, пока не вышел устойчивый цвет южной ночи? На спине безвкусными переливами сверкает герб Брихана МакКормака- ирландского героя, именем которого и зовется королевство. Все-таки ирландец был варваром: классической геральдики, запрещающей накладывать металл на металл и финифть на финифть, еще не существует, но составить личную эмблему из трех цветов: яркого серебра, тусклого серебра и золота - надо додуматься! Хорошо хоть, ирландские «варвары» отличались совсем не саксонским подходом к римским землям. Отец Брихана, например, высмотрел королевство с единственной наследницей, и предложил - руку, сердце, дружину и флот, не первый год несущий римскую патрульную службу... Это вам не Конан, что, несмотря на ирландское по звучанию имя, мечтал королевство завоевать! Пожалуй, всего-то «варварского» и было в человеке, что незнание латыни да сорочья любовь к блестящему. Таков был первый в роду, такова и последняя. Глядишь, потомству передастся, и будут дети Гулидиена носить вышитые золотистым по серебристому гербы. Конь, кажется, летит над песком. Королевна накладывает стрелу, вскидывает лук. Мгновенная задержка... - Промах! - выдыхает один из оруженосцев. Да, хорошо их натаскивают добрые сэры. В каждого вбили, прочней, чем латинское «Pater Noster» или переведенное сидой на камбрийский, но еще не признанное каноническим «Отче наш»: целиться нужно сначала, тянуть тетиву - потом. Не в человеческих силах держать рыцарский лук натянутым, не сбивая прицел. Тяжелая медленная стрела устремляется к мишени - и впивается в яблочко, в самую середку! За ней - вторая, древко к древку! Неужели стрелы ищут цель сами? Если вспомнить, чьи руки собирали оружие, не удивительно. Древнее колдовство? Дружина молчит, и только сэр Ллойд, как начальник и старший товарищ, высказывает общее сомнение: - Леди сида, эта волшба точно разрешенная? - Механика, - говорит Немайн. Большего не надо. Механику Церковь дозволяет, это знает уже вся Камбрия! Механика - значит то же самое, что и ставшие привычными малые баллисты на колесницах, требюше и перрье. То же, что и плывущий вверх по реке корабль или размахивающие крыльями ветряки. Зная это, можно просто смотреть и разбираться, что к чему. Колдовство Немайн ясное и понятное... пока пользуешься готовым. Кейнрих хватило часа и писаной инструкции. Рыцарям - нескольких минут наблюдения за воительницей. Она все-таки целится! Против правил, когда лук натянут до уха, и рука должна дрогнуть от напряжения. Учетверенная тетива и кругляхи блоков как-то увеличивают силу стрелка. Жаль, только при удержании - дальность у лука обычная. Ну, тут у камбрийцев свой секрет, общий с аварами и всяким скифским народом от задунайской пушты до границ Поднебесной. Этот секрет и делал конных лучников самой дальнобойной силой войска вплоть до появления стрелометных колесниц. Кейндрих приняла учебные стрелы от мальчишки-служителя - их у нее всего две. Или целых две, если учесть сидовскую поговорку, вскользь брошенную сидой на одном из учений дружины. «Обучающийся стрельбе не должен иметь двух стрел». Чтобы лень было каждый раз бегать при промахе, чтобы не надеялся - «уж второй-то попаду». Правда, это сказано об оруженосцах, которым слуг не положено, а королевне так и так еще стрел принесут! Пятки трогают вороные бока, жеребец начинает очередной круг. Меняются аллюры. От медленных к быстрым. Шаг, рысь, галоп. И вот - грива и хвост вьются по поднятому самим скакуном ветру, ноги словно и не касаются земли, оскаленная пасть жадно хватает воздух. - Плоховато дышит, - говорит Ллойд, - привереда. Ипподром ему не нравится...
vai: Пока только по этому кусочку замечания будут Ну, тут у камбрийцев свой секрет, общий с аварами и всяким скифским народом от задунайской пушты до границ Поднебесной. Этот секрет и делал конных лучников самой дальнобойной силой войска вплоть до появления стрелометных колесниц. 1. "Поднебесной" у китайцев с тех пор до сего дня называется весь мир. Собственно Китай - это "срединная страна" (остальное - окраины варварские, да....). 2. Что за секрет-то? 3. А в Паннонии (нынешней Венгрии) тогда аналогичных кочевников не было?
Rosomah: 1. Не совсем. Это вопрос квадратуры круга. Если совсем точно, то Поднебесная = Китай со сферой влияния. :) 2. Это, разумеется, пока секрет :) 3. В Паннонии авары, которые вполне себе упомянуты.
daer2: vai,при стрельбе с галопа из лука стрелы дальше летят. К скорости выпущенной стрелы добавляется скорость лошади. Ну, или как то так. Не силен в физике.
Rosomah: Это да. Но это не сюрприз, это удивление. :)
vai: Спасибо, daer2. Это-то мне понятно. Но, может, речь о чем-то еще? Главное - что любой читатель очень не любит чувствовать себя единственным дураком, которому это не известно недостаточно осведомленным.
Rosomah: vai Есть, хотя тоже очевидное. Фокус работает в полную силу на тяжелых и очень тяжелых - то есть медленных - стрелах, и, соответственно, очень мощных луках. Те же персы таким редко пользовались, так как стрелы предпочитали легкие. Зато сарматы, авары - вполне. Римляне тоже со временем освоили. При Никифоре Втором - только так, да еще через головы первой линии - копейщиков. Вот это был ужас, да.
nebelmann: Я как следует интересовался только одними стрелками из больших луков с тяжеленными стрелами - Английскими которые вроде как наследники валлийских. Их фокусом было заваливание врага тоннами стрел на сверхдальних расстояниях для чего они пользовались стрелами без замедляющего их оперения. На обычные переходили когда вражина подходил на расстояние прицельной стрельбы. По тексту 1) Раз уж лук оказался блочником то вероятно надо исправить его описание в предыдущем отрывке убрав шестерни и прочую лишнюю машинерию и упомянув четыре "тетивы" Разве что там не используются все фокусы современных луков вроде полочки для спуска стрел, балансира, прицела и штуки на запястье для натягивания тетивы. Но это врядли ибо чрезмерное усложнение и обвешивание лука хрупкими деталями зверски его удорожат и уменьшат надёжность что для боевого оружия неприемлемо, а подобная сверхточность как правило в бою не нужна. 2) Насколько было нужно ещё одно подробное описание последних событий в биографии Эмилия? Большая часть написанного была упомянута только что в сцене на палубе. 3) Темы они же фемы. Этот момент желательно разьяснить для простого читателя в сноске. Термин довольно специфичный, а изучению Византии в школах отводиться всего пара уроков. И не совсем понятно приложение термина к британским реалиям. 4) - Вдруг, - сказала хранительница, - только лисята родятся. Сильно посмешило конечно, но местных это выражение должно поставить в ступор. Лисы тут без году неделя. Разве что Немайн хочет ввести в оборот новый-старый фразеологизм. 5) Гвен и Тулле - хуже. Их желания противоречат друг другу. Вылезло, когда до «Головы» подробности королевского приветствия добрались - а слухи бегают быстрей колесниц. Вот и гадают: кого сестра-сида предпочтет? Или ухитрится затравить и того зайца, что в горы побежал, и того, что в болоте укрылся? Какие именно желания? Или имеется в виду противоречия между трактирным и сенатским подходом? Но тогда вопрос кто такие "зайцы" - Их мужья? 6) Он отвесил занимающей место стреломета Анастасии настолько низкий поклон, насколько смог, не покидая седла. Не звучит.Они из Анастасии стрелять чтоли собрались? Сидящей на месте (снятого?) стреломёта, или сидящей за стреломётом. 7) «Настя!» Эмилий слышал это чуднОе слово уже не в первый раз. Хорошее греческое имя Немайн превратила в славянское прозвище. Эммм... а с чего бы "Насте" звучать как славянское прозвище? А не просто уменьшительно-ласкательным именованием сестры сестрой? Славяне врядли успели перенять римские имена и исказить их в бытовой речи на свой лад. 8) Внутрь городских стен заезжать не стали - к чему зря беспокоить охрану? Вытянутый цирк тоже в предместье, внутрь стен заходить не обязательно. Что-то из 2-х лишнее. И почему "тоже"? Относительно чего он "тоже"? 9) Возле маленького, всего в три этажа, колизея В первой книге насколько я помню он неплохо так впечатлил Клирика. Маленький, я так понимаю, он разве что в сравнении с Римским. Который никто из присутствующих и в глаза не видел. 10) Штаны и высокие сапоги со шнуровкой обычны для благородной всадницы. Вопрос. Первые 2 книги и уже половину 3-ей непрерывным потоком идёт информация о том как пристойно одеваться даме - про одежду в 3 слоя и обувь что не должно быть видно и про то как местные с этих мод и приличий с ума сходят, что хоть вешайся, но одевайся правильно. Ну и ещё про какую-то монструозную женскую посадку было упомянуто. А тут крайне знатная дама рассекает при всём честном народе в штанах и одной рубахе. Всё могут короли? Или бой всё спишет?
Rosomah: nebelmann 1. Да. 2. Посмотрю. 3. Вот именно приложение к британским реалиям и надо развить :) 4. Да. 5. Да, придется править. 6. Да. 7. У валлийцев ласкательные имена по-другому образуются. Очень. 8. Да. 9. Анастасия видела ипподром Константинополя. Не могла не видеть - там куча официальщины происходила, да и банально в дворцовые окна виден был. 10. А кто сказал, что трех одежек нет? А сапоги и пр. - она рыцарь собственного отца. Спасибо.
Rosomah: nebelmann пишет: Я как следует интересовался только одними стрелками из больших луков с тяжеленными стрелами - Английскими которые вроде как наследники валлийских. Их фокусом было заваливание врага тоннами стрел на сверхдальних расстояниях для чего они пользовались стрелами без замедляющего их оперения. На обычные переходили когда вражина подходил на расстояние прицельной стрельбы Это пешие. Такая дальняя стрельба пробить щит или доспех не может, а потому малополезна как против катафрактов с прикрытыми лошадьми, так и против организованной пехоты, так что характеризует скорее противников англичан. Валлийцы в своих холмах, лесах и торфяниках предпочитали бить почти в упор и ставку делали на бронепробивание, из-за чего, парадоксально, почти отучили норманнов носить на этом театре доспехи: тяжело и бесполезно.
nebelmann: Хммм ну я прямо в замешательстве что ещё может использовать кавалерия с мощными луками. Из вариантов приходят в голову кантабрийский круг, но это испанская скорее примочка - судя по названию. Хотя ей пользовалась потом почти вся территория римской империи. Может и до сарматов с прочими скифами дошло. Или стрельба навесом с максимальным возвышением. Тяжёлые стрелы падая с большой высоты конечно уступают выпущеным в упор, но а то они и тяжёлые чтобы использовать энергию падения на 100%. 100-150 грамовая стрела упавшая с 30-50 (?) метров доставит стоящим под ней незабываемые впечатления. В первую мировую стальные стрелки с самолётов разбрасывали на пехоту и кавалерию с неплохим эффектом.
SeaJey: А меня вот интересует следующий момент: с чем всё-таки ходит Майни - с шашкой или саблей? Так как несмотря на сходство, это всё-таки разное оружие.
Rosomah: Немайнова "Рут" - искореженный меч. То есть, хотя сида и зовет ее шашкой, сабля это: центр тяжести у нее близ рукояти. То же и у авар.
Rosomah: Скорее - город. В Брихейниоге вообще городов нет. И если к людям вокруг - войску! - коня, скорее всего, приучили, то к стенам и запахам предместья - вряд ли. Был бы вовсе смрад, обычный спутник крупного варварского поселения, но в Камбрии не случайно запрещены всякие животные в городских стенах. Исключение - только для собак короля и королевы, да хозяин с хозяйкой заезжего дома имеют право явиться в город с четвероногой компанией - не охотничьей собакой, а маленьким любимцем. Сам трактир, у которого на заднем дворе вечно кто-то хрюкает, мычит и гогочет - вынесен в предместье. У предместий иной плюс - не зажатые стеной, строятся просторно. Вот и выходит - от клановых крепостей и королевских усадеб воздух города отличает только угольный дым. Даже в мае! Углежоги, пивовары, стеклодувы, кузнецы, гончары... Все заняты, и то, что вниз по течению еще старательней дымит добрым угольком из долины Ронды изумрудно-сланцевый Кер-Сиди, здешних ремесленников не беспокоит. После пришествия сиды работы хватит на годы: железо в сталь перековывать, выдувать через трубку - еще новшество! - большие пузыри, резать их - нужны стальные ножницы! - и получать отменно прозрачное оконное стекло. Стеклянные листы, старательно переложенные соломой, стиснутые мягким деревом упаковки ждут скорой ярмарки, чтобы, пережив опасное путешествие по морю, украсить собой дома в королевствах франков и вестготов. А прежние мутноватые стекляшки вынут из рам... а то и вместе с рамами перенесут в подсобки и коровники. Иные переживут все невзгоды бурной европейской истории... Их много, все не переколотишь! Перекочуют в музеи, где их и будут показывать как ценнейшие свидетельства сравнительно высокого уровня развития Европы до технического переворота пятнадцатого века от основания Города. А плата за переворот - дымок, от которого морщат нос горцы и раздувают ноздри вороные жеребцы из пасторальных королевств. Пасторальных, но сильных. Болота, малярия, нет городов... Но главная слава Камбрии - родом именно из тех краев. Что Немайн прошепчет чужая память о Камбрии-Уэльсе, если вычеркнуть профессиональное знание о полезных ископаемых, водных путях и портах? Валлийские стрелки! А еще раньше - валлийские лучники, собственно, и создавшие грозную славу «английского» длинного лука на полях столетней войны. Валлийские-камбрийские... Все камбрийцы неплохо стреляют из лука, но Гвинед больше славен копейщиками. Диведцы знамениты билами в руках ополчения и моряками-десси. А лучниками знамениты края лесные, горные, болотистые. То есть - как раз Брихейниог! Потому Кейндрих лук и получила, что в глазах ее народа это подарок разом и ценный, и обыденный... Вещь, о которую нельзя обозвать ни ненужной дешевкой, ни чрезмерной роскошью. Ноги коня то вылетают параллельно земле, то прячутся под брюхом. Быстрей, быстрей! Поворот. Разумеется, у нее и спереди серебро с золотом! Но никакая безвкусица не в состоянии испортить зрелище - ловкая наездница на могучем коне, кажется, летит над песком. Мужские взгляды цепляет высокая грудь, женские - разрезы на рукавах, что демонстрируют тончайший лен нижних рубах. Наряд без слов говорит: «Приличия? Три одежки? Вот вам, кумушки - и отстаньте!» Ворот зашнурован под горло узорной тесьмой. Все приличия соблюдены, и никакой сидовщины вроде пуговиц! Немайн разглядывает лицо. Красивое, когда на нем ни ревности, ни тщеславия. Сейчас для Кейндрих есть только ветер в лицо, цель впереди, новое мощное оружие в руках... Верно, Гулидиен как-то увидал ее в учении или на охоте. Полюбил. Такую не полюбить - невозможно! Прямая к мишеням. Стрела наложена на тетиву, лук поднят. Не рано ли? Не дострелить! Но учебная смерть уходит в полет - неожиданно быстрый. За ней, сразу - вторая! Немайн вскочила - и замерла на полувдохе. Стрелы не просто достигли мишени - ударили мощно, впились, несмотря на тупые наконечники, глубоко. Будь на их месте бронебойные... Любая кольчуга - насквозь, причем два раза. Но как?! На мгновение мелькнуло недоверие - вдруг Сущности, несмотря на все обещания, засунули на планету какой-нибудь двухламповый автоматический исполнитель заклинаний, и теперь стрелы толкает вперед невидимая гадость, вероятно, радиоактивная? С них станется... Осознание пришло постепенно. Тогда широко распахнутые глаза сузились в щелку, приоткрытый рот весело показал клычки - всякая улыбка немножко оскал. Дыхание тоже вернулось... - Вот у лошади так же сбивается, если ее шпорой ткнуть или плеткой огреть, - уточнил Ллойд. - Что тебе не по нраву, леди сида? - Почему вы мне такого не показывали? - спросила Немайн. - почему на учениях не отрабатываем?! Вот так, строем... С галопа... Стрелы тяжелые, медленные, и разгон коней прибавится к скорости, сообщенной луком. Или треть к дальности, или к убойной силе. Сущая вражья погибель! Пешему лучнику на такое ответить нечем. Сэр Ллойд заглянул в лукавые щелки - и не увидел древней воительницы. Только восторженное существо, вроде оруженосца, впервые узнавшего что, оказывается, и так можно! Видимо, в артуровских войнах она не участвовала. Тогда только такими атаками и держались. Редкий случай: деды говорили, что молодежь выросла крепкая. У прежних изнеженных бриттов один герой приходился на сотню робких, в Камбрии же один трус приходится на сотню храбрецов! Увы, мужество не означает умения. Когда рыцарей кормили рабы, колоны и клиенты - можно было собрать довольно большое войско, умеющее согласованно стрелять с галопа или строить кантабрийский круг. Когда землю пашут воины - королям едва удается наскрести на малую дружину. У Немайн, например, пятнадцать человек, но выучены сызмальства - не все. А кто с детства тетиву не дергал, лучник наполовину! - У нас в дружине настоящих лучников... Старый рыцарь поднял две пятерни. Немного подумал, загнул три пальца. Пояснил: - Седьмая - Вивиан. Хорошо лук натягивает, но все-таки не мужчина. Дюймовый дубовый щит пробьет только с такими вот хитростями. Кивнул в сторону арены, на которой воительнице поднесли колчан с собранными стрелами. На этот раз всадница слегка ткнула скакуна пятками - и конь опустился на колени у самой мишени. Короткий высверк бронебойного наконечника - в упор. Да, насквозь! - Пижонство, - откомментировал сэр Ллойд, - в настоящем бою на изыски не хватает времени. Немайн отчего-то захотелось спорить. Потом - подалась вперед, глаза расширились, уши навострились. - Сколько лошадь нужно готовить... для такого? Рыцарь пожал плечами. - Меньше, чем под колесницу. Но зачем? Ответом стал прищур. - Скоро узнаешь. Только я сначала те штуковины, что от Лорна привезли, сложу с теми, что с собой взяла. В одну! - Опять холмовые премудрости? Лучше бы на дружину таких луков... Как ты говорила, блочных? - Тебе - да, - согласилась Немайн, - и всем твоим пальцам незагнутым. Зато остальным... Ладно. Сейчас время шашек! И - дружиться с будущей соседкой. Сейчас она должна быть доброй.
vai: Этот отрывок получился очень хорошо. Ясно и увлекательно, ничего править не надо))))
nebelmann: Править и правда вроде нечего, но пара вопросов таки есть. 1)дымит добрым угольком из долины Ронды Была ли в 7-ом веке в тех местах добыча каменного угля, или Немайн такая молодец что всё за полгода организовала? 2)Чтобы не вдохнул раскаленный воздух через стеклодувную трубку. (конец третьей триады) выдувать через трубку - еще новшество! Это ляп или Немайн упомянула в беседе с Робином анахронизм? 3)пятнадцатого века от основания Города. Учень часто упомянается летоисчисление от основания Рима. Но при этом монахи считали время от основания мира (хотя Кэррадока вогнали этим в ступор), летоисчисление же от Рождества Христова появилось в веке 3-4ом. Каким в бытовой жизни пользуются камбрийцы если не секрет? 4)Редкий случай: деды говорили, что молодежь выросла крепкая. Имеются в виду Артуровы войны? Или современное Немайн время относительно артурианы? И почему случай редкий? Или имеется в виду как раз момент перерождения нации? 5)Старый рыцарь поднял две пятерни. Немного подумал, загнул три пальца. Пояснил: - Седьмая - Вивиан. Не совсем понятна логика момента. Сначала он показал что стрелков в дружине 10. Потом сократил до семи. И вдруг стал обьснять почему не шесть. Вариант: Старый рыцарь показал шесть пальцев. Немного подумал, добавил (разогнул?) ещё один. Пояснил: - Седьмая - Вивиан. Блин коряво то как (Т_Т)..... но думаю мысль понятна. Ну и не по собственно тексту. 6) Судя по стальному блочному луку кузнецы освоили достаточно упругую сталь. Насколько она будет более пригодной для торсионов чем верёвки? Торсион конечно выйдет золотой, но и постоянная земена недешевых льняных верёвок вылетает в копеечку. Они потом разве что на бумагу сходятся при таком износе. 7) Означае ли производсво прозрачного стекла то что Пирр скоро разживётся очками? Да и вообще в среде некоторых профессий товар крайне востребованный.
Rosomah: 1. Да. По крайней мере, при Риме. Там еще и свинец добывали. 2. Нет. Она упомянула уже отработанную в Кер-Сиди технологию. 3. Те немногие, которые вообще каким-то пользуются - исчислением от основания Города. Монахи - да, причем в датах разнобой. А еще есть счет от Воплощения, эра Цезаря... 4) Современнное относительно Артурианы: поколения Ллойда, и, пожалуй, Дэффида. Случай редкий, ибо в норме старшее поколение ворчит, что молодежь никуда не годится. Или имеется в виду как раз момент перерождения нации? - Да. 5 Старый рыцарь показал шесть пальцев. Немного подумал, добавил (разогнул?) ещё один. Пояснил: - Седьмая - Вивиан. Согласен. 6) Пока не знаю. Сталей, по сути, две. Булат (Лорн и ученики). И передельная сталь (все остальные). Так что торсионов не будет. Зато листовые рессоры вполне вероятны. 7) Означае ли производсво прозрачного стекла то что Пирр скоро разживётся очками? Да и вообще в среде некоторых профессий товар крайне востребованный. С очками все совсем не так просто. Но да, вероятность растет: именно дутье позволяет получить стекло без пузырей.
Тарануха В.Ю.: Удивляет реакция Немайн. Конечно, ее мысли поданы в чужой интерпретации, но общее впечатление сильно удивляет. (Способ то она ПМСМ знать должна. Она могла не знать, что камбрийцы им владеют, но это несколько другое. ) Позволю себе не согласиться по ряду вопросов. Очки - не подзорная труба, это седло на носу которое носится постоянно. Из чего проистекает возможность адаптации глаза. Линза с умеренными искажениями вполне годится. ( В качестве первого контрольного эксперимента можно повторить из Перельмана фокус с приклеиванием бумажного кружочка на очки. Через некоторое время человек привыкает и не замечает. Второй контрольный эксперимент - бифокальные линзы). За счет того, что глаз 2 шт., искажения на одной линзе будут компенсированы "нормальным" изображением другой и наоборот. (Третий контрольный эксперимент - разные мультифокальные линзы на разных глазах. Например: разный астигматизм+дальнозокость разной силы. Кто пробовал, говорили, что по первому разу впечатления очень специфические, а потом привыкаешь). Все что надо - стекло без пузырьков. Решаемо перемешиванием, выстаиванием, отбором. И не согласен со снобизмом Ллойда. При стрельбе по площадям какя разница какая там индивидуальная точность будет? Все решит масса залпа. Даже если "полулучники" устанут быстро, сделав четверть выстрелов от того, что сделали бы "настоящие лучники", и то хорошо. Преимущество безоветного обстрела - страшная сила. Почему Немайн не спорит?
Rosomah: По лучной стрельбе: для ополчения так и есть, но о нем никто и не говорит, там любой "полулучник" полезен - но это не верховые. А стрельба полутора десятков рыцарей вряд ли покроет небо тучами стрел. ИМХО, она даст заметный эффект в основном при стрельбе прицельной.
Тарануха В.Ю.: Для 15 рыцарей оно понятно. Из вашего ответа, если хорошо поискать причину, выводится, что у Немайн с конницей совсем негусто. И взять негде. "Почему нельзя посадить на коней дополнительных лучников?" - вот где вопрос.
Rosomah: Тарануха В.Ю. пишет: "Почему нельзя посадить на коней дополнительных лучников?" - вот где вопрос. Потому, что короткий, не длинный лук из вяза - в руки не возьмут - "не оружие". Из длинного верхами бить - проблематично. Хотя и возможно, да. А композитные луки делать... Дорого. Любые, включая стальные блочники.
PashaF: Как обычно - замечательно и великолепно читается! Но позволю себе пару капель дегтя. Несколько замечаний "пра лаффадок" 1) Пятки трогают вороные бока, жеребец начинает очередной круг. Меняются аллюры. От медленных к быстрым. Шаг, рысь, галоп. это в проде от 30,01 Вопрос: а зачем? Лошадь с шага поднять в галоп несложно. Более того, новичков как раз так и учат, с рыси в галоп подниматься сложнее. Так зачем Кейнрих нужна рысь? Про пятки - может, конечно, старая манера езды достаточно отличалась от нынешней. Но шпоры потом дальше упоминаются. А современное требование "ступня параллельна боку лошади" как раз от шпор пошло. Чтобы не тыкать в бок шпорой когда это излишне. Т.е. всадник, умеющий ездить со шпорами - пяткой по лошади колотить не будет. Дальше по последнему отрывку 2) И если к людям вокруг - войску! - коня, скорее всего, приучили, то к стенам и запахам предместья - вряд ли. А что такого странного в стенах для лошади? Она конюшен никогда не видела? Понятно, если табунную лошадь впервые в её жизни в огороженное пространство загоняют, могут быть какие-то проблемы. А так - вряд ли. Современную лошадь шум в городе может пугать, но строевая к нему привычна. 3) Ноги коня то вылетают параллельно земле, то прячутся под брюхом. Для такого надо ноги из суставов вывернуть :) Вопрос, конечно, еще в том, с какой точки смотреть, чтобы ноги под корпусом видно не было (получается практически сверху), а вот "параллельно земле" ну никак не выйдет вовсе. 4) - Вот у лошади так же сбивается, если ее шпорой ткнуть или плеткой огреть, Очень сомнительно. Скорее - если оглоблей колотить :) Если бы от удара плеткой у лошади дыхание пропадало (а перед этим было "Дыхание тоже вернулось"), то на финише скачек лошади бы, наверное, падали от кислородного голодания, там не один удар идет :) 5) На этот раз всадница слегка ткнула скакуна пятками - и конь опустился на колени у самой мишени. Про пятки уже писал. По "картинке" в целом - можно несколько причин назвать, почему неестественно. Если надо - распишу. Пока ограничусь одной - а зачем? Для чего нужно боевого коня обучать такому цирковому трюку? Где он может пригодиться?
Rosomah: PashaF пишет: всадник, умеющий ездить со шпорами - пяткой по лошади колотить не будет. Исправлю. Не будет, конечно. Вопрос: а зачем? Лошадь с шага поднять в галоп несложно. Более того, новичков как раз так и учат, с рыси в галоп подниматься сложнее. Так зачем Кейнрих нужна рысь? Вероятно, потому, что упражнение взято от позднейших драгун. :) Поправлю PashaF пишет: А что такого странного в стенах для лошади? Она конюшен никогда не видела? Понятно, если табунную лошадь впервые в её жизни в огороженное пространство загоняют, могут быть какие-то проблемы. А так - вряд ли. Современную лошадь шум в городе может пугать, но строевая к нему привычна. Не знаю, если уж людей тот же Рим впечатлял... В Колизее этажей пять или шесть? Ну, тут три. Плюс запахи. PashaF пишет: Для такого надо ноги из суставов вывернуть :) Вопрос, конечно, еще в том, с какой точки смотреть, чтобы ноги под корпусом видно не было (получается практически сверху), а вот "параллельно земле" ну никак не выйдет вовсе. Вздох. Куды автору с художественными преувеличениями податься? Аааа, добавить слово "кажется". :) PashaF пишет: Очень сомнительно. Скорее - если оглоблей колотить :) Если бы от удара плеткой у лошади дыхание пропадало (а перед этим было "Дыхание тоже вернулось"), то на финише скачек лошади бы, наверное, падали от кислородного голодания, там не один удар идет :) Минимум сильно сбивается. Лошадь вообще скотина довольно нежная. А на финише, пардон, уже пофиг - после черты отдышится. PashaF пишет: Про пятки уже писал. По "картинке" в целом - можно несколько причин назвать, почему неестественно. Если надо - распишу. Пока ограничусь одной - а зачем? Для чего нужно боевого коня обучать такому цирковому трюку? Где он может пригодиться? Конечно, расписывайте - хотя я, вполне вероятно, не со всем соглашусь. Трюк практичен. Есть у него, помимо "пижонства", хорошее боевое применение. Не мной придуманное. Но об этом, с позволения, позже, когда по сюжету дойдет.
PashaF: Rosomah пишет: Не знаю, если уж людей тот же Рим впечатлял... В Колизее этажей пять или шесть? Ну, тут три. Плюс запахи. Так у людей обычно с воображением получше. Всякие там картины со статуями их впечатляют куда сильнее, чем собак или тех же лошадей. Вот запахи - это да! И еще два маленьких момента надумались: во-первых, украшен ли ипподром? Всякие яркие флаги на лошадей обычно сильное впечатление производят при первом знакомстве, особенно когда совсем близко. Во-вторых - а что, Кейндрих первый раз в Кер-Мирддин приехала или лошадь новая, её жеребец этот ипподром впервые видит? Но в целом - здесь не ошибка, конечно, просто шероховатость. И, весьма вероятно, я просто придираюсь :) Rosomah пишет: PashaF пишет: цитата: Для такого надо ноги из суставов вывернуть :) Вопрос, конечно, еще в том, с какой точки смотреть, чтобы ноги под корпусом видно не было (получается практически сверху), а вот "параллельно земле" ну никак не выйдет вовсе. Вздох. Куды автору с художественными преувеличениями податься? Аааа, добавить слово "кажется". :) Конечно же, автору несомненно виднее, как писать (и любой несогласный - пусть свое пишет), т.е. на право уважаемого Росомаха сколь угодно художественно преувеличивать я нисколько не хочу покушаться. Сугубо мое абсолютно индивидуальное видение - в этой конкретно "картинке", пытаясь её представить "как написано", я вижу абсолютно точное описание работы лап лягушки при передвижении прыжками, а не бегущую лошадь, увы :) Максимально вытянутые ноги ассоциируются не с бегом, а с прыжком. Rosomah пишет: Минимум сильно сбивается. Лошадь вообще скотина довольно нежная. А на финише, пардон, уже пофиг - после черты отдышится. Не в этом смысле "нежная", ИМХО. Шкура, все же, потолще человечьей. И под "финишем" имелась в виду не финишная черта (там то уже незачем подгонять), а финишная прямая - а на ней далеко не пофиг. Где дыхание сбивается, там и шаг собьется. Попробую еще с другой стороны объяснить, чем мне ассоциация не понравилась - подгоняемая лошадь начинает двигаться быстрее, на само воздействие, возможно, отвечает рывком; а Немайн-то напроти ЗАСТЫЛА на месте (с открытым ртом, как мне видится). Т.е. в динамике (а человек - не фотоаппарат, он не "одномоментную" картинку воспринимает) смотрятся они по разному. Тем более что впечатления сэра Ллойда от пришпоренной лошади должны быть в первую очередь "из седла" и даже со стороны - вряд ли он так старательно лошадиные морды разглядывает, хоть в бою, хоть на скачках. Такая ассоциация у современного человека может возникнуть, который лошадиную морду внимательно разглядывает на фото крупным планом. А так - скорее возникнет ассоциация с человеком, который во что-то (или в кого-то) внезапно врезался или получил сильный удар в грудь (ну или стрела попала), как вариант - неожиданно для себя что-то очень крепкое выпил :) Rosomah пишет: Конечно, расписывайте - хотя я, вполне вероятно, не со всем соглашусь. Трюк практичен. Есть у него, помимо "пижонства", хорошее боевое применение. Не мной придуманное. Но об этом, с позволения, позже, когда по сюжету дойдет. Возражения у меня по подаче сигнала. По описанию - двумя ногами. Сразу возникает вопрос - а как лошадь должна отличать сигнал "поклон" от сигнала "ехать быстрее"? По месту приложения ноги? Реально для цирковой или спортивной лошади, а для боевой - больше похоже именно на опасное пижонство. Всадник может быть уставшим или раненым (в том числе в ту же самую ногу), поэтому четкость подачи сигнала будет нарушена и вместо увеличения скорости лошадь начнет бить поклоны - с легко прогнозируемыми итогами. Вторая причина, по которой учить такому трюку на сигнал ногами, как мне кажется, неправильно - собственные реакции лошади. Даже необученная лошадь на давление ногами на бока ответит ускорением, а на натяжение повода - замедлением (ну, конечно, если не решит ответить высаживанием всадника в обоих случаях). Получается, что сигнал будет идти против естественной реакции, а это, как я понимаю, сильно увеличит время дрессировки (но тут - только мое ИМХО). Современная цирковая лошадь такой трюк проделывает либо по голосовому сигналу либо по касанию хлыстом передней ноги (при подаче команды с земли можно приучать к удару хлыстом по земле перед ногами). К слову, о времени обучения - любые трюки учатся дополнительно к заездке под седло, т.е. сам-то трюк можно выучить достаточно быстро. Я нашел упоминание о двух неделях на обучение циклу "реверанс на одну ногу"-"поклон на обе ноги"-"лечь по команде". Но там речь шла об обучении уже хорошо выезженной лошади. Т.е. в любом случае обычным-то командам тоже учить придется. Заездка "под упряжь" считается быстрее, чем "под седло", но тут выходит очень большой разброс по срокам, т.к. разное понимание "достаточности" заездки. Это к - Сколько лошадь нужно готовить... для такого? Рыцарь пожал плечами. - Меньше, чем под колесницу. Но зачем? Т.е. если берется срок "с нуля" - то выйдет все-таки дольше. Если уже обученную "под верх" - меньше, но непонятно само сравнение, можно ведь и обученную под колесницу лошадь учить. По поводу боевого применения - придержу все возможные замечания пока не появится в тексте :) Может, они и пропадут. А не пропадут - тогда и выскажу :) И еще одно замечание - колени у лошади на задних ногах. На передних - запястья. Но тут одно из трех - либо будут смеятся те, кто знает строение скелета лошади, либо те, кто не знает, либо давать ссылку (хотя бы "да, там запястье, но Клирик-то не кавалерист, он называет коленом"). И - не рискну утверждать однозначно, но встречал упоминания, что до появления стремян галопом только сближались/удирали, а сам бой (и стрельба с лошади) - на рыси, т.к. слишком много внимания требовалось на удержание равновесия. Но тут "слышал звон", а где он точно...
Rosomah: PashaF Спасибо за подробный разбор. Утащил в нору. Сразу скажу, что украшение вполне вероятно - на носу крупнейшее политическое событие столетия.
Rosomah: Выложил главу пока без правок по вам. Принял не все. Посмотрел на персидские миниатюры, и понял, что конский бег не я один "так вижу" :)
Rosomah: Настроение у королевны, и верно, неплохое. Если точней - стремительно ухудшающееся. Не дура, понимает, что позволила себе лишку, не сдержалась. Нельзя было так явно подарку радоваться! Вот и ушастая торопится, добрых слов ждет. Что ж, подарок поднесла базилисса, а ее не грех и поблагодарить. Девочка не виновата, что попалась в сети холмовой. Даже одета не пойми как: штаны и сапоги как на рыцаре, платье короткое, как на саксонке, а сверху и вовсе диковинная одежда - длинная, яркая, и держит ее только пояс. На котором пристегнут удивительно подходящий к наряду кривой, как у сиды, клинок. Конечно, пришлось пройти половину пути - до невысокой, ушастой по пояс, каменной стены, что делит вытянутый круг ипподрома пополам. Потом - кланяться, и низко. - Благодарю тебя за дар, святая и вечная, - сказала Кейндрих, - он принесет горе моим врагам... - Лук сестра собрала, - сообщила Анастасия, - хваля оружие, ты и ее радуешь. Пришлось притворяться дурой. - Так это не греческая работа? - Работа - здешняя, а кто это придумал... Августина многое знает. Сида дернула ухом, и римская императрица, святая и вечная августа, поспешно поправилась: - То есть, Немайн. Я к ее новому имени еще не привыкла. Сида вздохнула и принялась втираться в доверие. Разливалась про то, как восхищена меткой стрельбой, хвалила отца, воспитавшего храбрую и мудрую наследницу... Между славословиями несколько раз - как бы ненароком - пожелала семейного счастья. В глаза при этом почти не смотрела. Вот и верь, что сиды не врут! Ради королевства приходилось слушать, отвечать малозначащими словами. Немного скучно, немного противно, и все сильней злость берет. Прежде всего - на себя. Не могла вытерпеть, новую игрушку после отъезда красноволосого чудища опробовать? Теперь терпи, смотри, как та врет и глаза под ноги прячет... Нет, не прячет! Пялится на грудь, как безусый оруженосец! Было мгновение, в которое Кейдрих почти поверила, что Немайн - кровосмесительное отродье, армянка и гречанка разом. Настоящая римская императрица... вроде Мессалины. Извращенная и развратная. Потом - поймала смущенный взгляд. Поняла: изучает. Скопировать хочет, и жениха увести. А уши ее Гулидиену и так нравятся. Тут и пожалела, что обычай о трех одежках блюла «для кумушек», не стала потеть в плаще и куртке. Сейчас бы запахнуть полы, и кончено - ни любви ущерба, ни державе. С другой стороны... Союз союзом, а гадить хозяйке, пусть и будущей, в ее же доме - нельзя! Так и сказала. Сида уши прижала и в долгу не осталась. - Нужны мне твои прелести, у меня свои есть, покрасивей! И король мне твой не нужен. Тут-то и попалась! - Докажи. Немайн фыркнула... но задумалась, вот удивительно. На грудь, правда, все равно зыркает. - Скажи, как доказать. - Сама замуж выйди! Сида засмеялась. Тихонько, невесело, но до чего обидно! - Во-первых, - сказала, - не хочу. То, что мне не нужен твой жених - еще не значит, что я себе другого насмотрела. Приглядываюсь пока, и жизнь себе портить не намерена даже ради твоей дружбы. Во-вторых, это ничего тебе не докажет. Я замуж выйду, а ты вспомнишь историю Гвиневры! Жены, наставившей рога королю Артуру - который, хоть и герой, и сам был не без греха. Двух супружеских измен хватило, чтобы прежняя Британия рухнула. - Тогда - сама придумывай. Не я к тебе в подруги набиваюсь. - Меня обвиняют, и я же - ищи доказательства? Женская логика... - А у тебя - мужская? В ответ получила растерянное, почти обиженное: - Дааа... И полиловение до кончиков ушей! Словно ее поймали... ну, не под кустом с добрым молодцем, но по меньшей мере - зацепившей на пиру под столом башмак рыцаря - своим. Или - не рыцаря. Дамы... Кейдрих почувствовала, как у ссамой щеки горят. Еле отогнала дурные мысли. Отрезала: - Вот и думай. Веди себя, как подобает гостье... и я тебя до срока потерплю. Время пока терпит. Сида расправила уши. Глаза, несмотря на яркий день, приоткрылись во всю ширь, сверкнули озорством. И - выскалилась, во все хищные зубы. Какие сомнения? Точно - сида, и никаких римлян! - Почему пока, великолепная? Время просто терпит. Кейндрих не нашла ответа. Отмахнула рукой конец разговора, вместо прощания спиной повернулась. Ушла к конюшням - проследить, чтоб вороного устроили хорошенько, да и успокоиться хоть немного. Вороной жеребец норовист да сердит, но от него всегда знаешь, чего ждать. Не то, что от волшебного народа! На половине дороги оглянулась - сида стоит на прежнем месте, уперлась кулаками в камень, глазищи оловянными блюдцами вытаращила. Только смотрит не вслед. Внутрь... Камня на ипподром римляне не пожалели - ледникового гранита, розового со слюдяной искрой. Шершавый на ошупь, по-утреннему ласковый на поверхности, но тянущий тепло внутрь, в холод. Так ее душу внутрь тянет страх. Чужая память? А вдруг своя? Вдруг нет никакой Немайн, а есть человек, которого Сущности сунули в женское, да еще нечеловеческое, тело? Вот и сошел с ума... Сами экспериментаторы, чтоб им ни дна, ни покрышки, уверяют, что по приборам по Камбрии именно владелец этой памяти и ходит. На чужих невест засматривается! Немайн помотала головой. Нашла время и место психоанализом заниматься! Сейчас - шашка. А психология... Вместо дневного сна - в подушку! И все равно в уголках глаз - щиплет. Хорошо, сиды косметикой не пользуются - провела по морде рукавом, и порядок. Можно повернуться к своим людям - неласковой, но деловитой. - Добрые сэры, приступим к занятиям. Позвольте продемонстрировать вам новейший ведовской клинок: шашку. Волшба в ней разрешенная, называется геометрия. Заклинаний два: степень изгиба и наклон рукояти по отношению к лезвию... Эмилию по прежней должности доводилось читать отчеты о грозных аварских клинках - но это были высушенные чернилами и пергементом солдатские рассказы. «Оружием этим авары владеют весьма ловко». «Иные из наших испробовали, и нашли, что для кавалерийского боя изогнутое оружие довольно удобно». И, разумеется: «Не подобает прямому христианину пользоваться кривым мечом. Меч - душа воина!» Теперь, под майским солнцем, сверкают новенькие клинки, уже прозванные «рыбками» за блеск, сходный с рыбьей чешуей. Рыцари ждут пояснений. Кривизна может быть позволена хитрой правительнице, пусть и носящей титул хранительницы правды, но не защитникам народа и веры! Этот вопрос не мог не прозвучать, а Немайн не могла не заготовить ответ. Может быть, даже подговорила кого-нибудь из рыцарей задать его сразу, чтобы сомнения никому учебу не портили. Она шагнула к соломенному чучелу, ее рука взлетела - не с оружием, с простой прямой палкой. Опустилась - медленно, так, чтобы всякий мог рассмотреть подробности. - Вот, - сказала, - самый простой удар. Вы, добрые сэры, за такой долго ругали бы ученика-оруженосца - я ударила без «потяга», да и прикрыться от такого легче легкого. Но это - удар, просто удар - сам по себе. Что в нем прямого? Мое плечо неподвижно, кисть проходит заметный путь, клинок близ рукояти - немногим больший, а клинок вдали от рукояти - очень большой. Разный путь, разная скорость. Вы должны были заметить - при ударе меч словно оживает, желает выпрыгнуть из руки назад, давит на кисть в области мизинца. Почему? Он желает уравновесить скорости. Не очень-то ему нравится - рубить. Он создан для укола. Удар сам по себе крив, и, хочешь не хочешь, приходится «кривить» прямое оружие. Увы, на это приходится тратить силы и время. При рубке бегущих это не столь уж важно, а во встречном бою? Ударить первым здесь может значить выжить и победить. Так и получается: рубить прямым мечом - обманывать собственное оружие, а обман ослабляет. Потому более честный путь - взять в руки искривленное оружие. Не сильно искривленное - ровно настолько, чтобы само хотело рубить! Вот так! Разжала кисть - и, не успела палка упасть на землю, дернула из ножен шашку. Проблеск клинка - чучело развалено пополам все тем же простым ударом. - Меч бы завяз. Обнаженный клинок отблескивает розовым, словно помнит, что закален в крови - хозяйки, двух ее учениц, и кузнеца, создавшего шедевр. Это и было - главное. Приемы рыцари знают сами. Сумеют - упростить, приспособить, приноровить. Немайн будет только давать советы. - Скорость для шашки важней силы. Неужели, сэр Кей, ты не чувствуешь, как оружие идет за рукой? Есть и недовольные. - Это оружие годится только для рубки... И те, кто их опровергает: - Острие хорошо заточено, вес - прямо перед рукой... Нет, сэр Берен. Колоть тоже можно, хотя и хуже, чем добрым мечом. - Зато оно в защите ловче! Скажи это мужчина, быть может, кто и постарался бы высмеять. Но острой сталью прикрывается Вивиан. - Господа, а ведь рубка - важней всего со стременами. Надо бы верхами попробовать. А? Основной рыцарский бой - конный, и тут спешенная гейсами сида - не указка. Эмилий тоже взлетел на коня - проверять, как работает кривой клинок с приемами трапезитов. Зато у Немайн нашлась другая работа... и римлянин все оглядывается на невесту, что расцветает на глазах - с каждым новым движением. У нее клинок, чуть отличающийся от прочих - такой же искривленный, но рука словно спрятана в корзинку из стального кружева. Верно, однорукой щита не носить, но новое оружие позволяет защитить себя почти так же надежно. Это не значит, что Эйлет придется снова ходить в походы, найдется служба и дома. Но никто не посмеет сказать, что однорукая числится полноправной лишь в память о былой доблести! Сида разрывается на части. Рыцари и оруженосцы - один коллективный ученик, весьма умелый, но любознательный, как три десятка камбрийцев. Эйлет умеет рубить и колоть, но ей нужно ставить защиту: здесь удары парируют щитом, на худой конец - умбоном щита или кинжалом. Анастасии нужны азы. А Эмилию интересно все вместе, и в первую очередь то, как императрица-хранительница учит людей. Немайн не подозревает: только что она переменила классификацию холодного оружия. Пусть ее любимица, Рут, и снабжена хваткой, но лишенной гарды рукоятью наподобие шашки - в покинутом ею мире специалист все равно назвал бы клинок саблей. Так получилось: кузнец желал сделать хороший рыцарский меч-спату, но судьба и горячий металл распорядились иначе, и клинок вышел изогнутым. Верно, так и аварская сабля родилась! Получилось оружие с изгибом русской шашки, с рукоятью шашки кавказской - но с балансом сабли. В руках у рыцарей сверкает оружие попроще, но баланс у него тот же, привычный местным кузнецам. Так что здесь и отныне шашка - всего лишь слабо изогнутая сабля и особой рукоятью. Как назовут настоящую - неизвестно, да и будет ли она? Рыцари изучают новое для себя оружие, обсуждают, как его следует применять, стоит ли заменять им привычный прямой меч. А а «Голове Грифона», ничуть не прячась, лежат детали - одни прихвачены из Кер-Сиди, другие - изготовлены мастером Лорном. Нужно - собрать, подогнать их друг к другу... и на свет появится оружие, не уступающее блочному луку. Даже превосходящее - в том, что стрелка не нужно готовить с детства. Правда, дорогущее! Потому - только для своей дружины. Все опыты Немайн проведет тихонько-тихонько. И, если характеристики окажутся слишком хорошими, придумает, как их занизить. Чтобы рыцари не хвалились до поры...
vai: Опечатка Rosomah пишет: А а «Голове Грифона» ПМСМ достаточно прямо сказать, что какой-то там король Императрице не ровня...
SeaJey: О, отличия шашки от сабли упомянуты. Только можно было бы немного расширить пояснение о разных балансах сабли и шашки, и что из этого вытекает: сабля больше приспособлена на фехтования, ею удобнее защищаться. Шашка заточена под быстрое извлечение из ножен с одновременным нанесением рубящего удара. Как-то так.
Rosomah: Ну, не совсем. Шашка совсем неплохое оружие для фехтования, если есть нечто маневренное для парирования - на кавказе и у казаков это кинжал. То есть шашка - страшенный удар, кинжал - шанс парировать. Сабля бьет легче, но маневренней - угроз больше, и защищаться позволяет. Собственно, это одна из причин отчего Майни с кинжалом шастает :)
nebelmann: Хороший отрывок - погрел мою юрийную душу (^_^) шутка. Наполовину (Т_Т) Сида дернула ухом, и римская императрица, святая и вечная августа, поспешно поправилась: Если за титулованием Анастасии стояла цель показать как Цельная императрица подчиняется одному движению уха сиды, то возможно следует выделить это самое титулование восклицательным знаком. Если нет то извиняюсь. как у ссамой щеки горят. Очепятка Это и было - главное. Не уверен, но тире кажется лишнее тут. - Господа, а ведь рубка - важней всего со стременами. Рыцари точно называли друг друга "господа"? Не придираюсь, спрашиваю - от обращения почему-то 19-ым веком повеяло а не 7-ым. и тут спешенная гейсами сида - не указка. Смущает слово "указка". выражение "ты мне не указ" обычно несёт бунтарско-негативный оттенок. Помягче что-нибудь - советчица например. Так что здесь и отныне шашка - всего лишь слабо изогнутая сабля и особой рукоятью. Очепятка. С особой рукоятью?
Rosomah: Спасибо, работаю. Титулование рыцарей - Vir Spectabilis. В валлийских текстах - попросту латынь.
Rosomah: Шашка с тихим шепотом утонула в деревянных ножнах. Ладони горят... Интересно, сестра права и перчатки спасут - или у Рима будет вторая августа с мозолями? Зато, когда правая рука ложится на рукоять, так и хочется зацепить ребром ладони навершие, шашка сама в руку прыгнет, хлестнуть наотмашь. Анастасия понимает: против настоящего бойца ей и трех вздохов не устоять. Если враг успеет сделать первый! Бей первая - закон слабой. Бей быстро, сильно, без сомнения, без жалости. Руби бездоспешного, коли окольчуженного - и вперед! Повезет - прорубишься, нет - падешь со славой. С лозой уже получается... почти. С живыми врагами, наверное, не выйдет. Для этого нужна отчаянная, безоглядная наглость. Такая, как у сестры! Надо - с палкой на меч бросится и победит. Недаром сравнивают с неукротимым зверем... Кто бы еще рассказал римлянке-гречанке-армянке-персиянке как росомаха выглядит! В навершии штандарта скорее, хорь лесной - только большой. Выгнутая спина, выскаленная пасть, когти-ножи... Сестра в ответ на прямой вопрос сказала: - Сказки... А росомаха и есть хорек, только раз в двадцать больше! Характер - тоже... в двадцать раз. Если верить охотничьим россказням. Щурится на солнце, которое и закончило занятия. Пока дружина устраивает лошадей, рыцарь просто обязан присмотреть, как его боевой конь устроен, Августина - нет, теперь Немайн - ворчит на светило. Говорит, обязательно закажет ювелиру золотое седло на нос, чтоб в нем сидели, прямо перед глазами, два темных стеклышка. Мол, сойдут самые простые, бурые или зеленые, лишь бы сквозь них мир не таким ярким казался. Ей немедля сообщили, что кое-кому ярким днем спать положено. Гейс! Недодремлет минутку, с городом на холме случится что-нибудь нехорошее. Суеверие, с которым, ничего не поделать. - Все равно нужно. Будет нужно - вечером досплю. Или утром, заранее! Ох ты, Тристан! Не один... Точно, у выхода арены встречают двое: взрослый в тоге и мальчишка, с которым Немайн ночью познакомила. Тристан! Точно, как и обещали вернувшиеся гонцы: будет, но опоздает. С семьей все хорошо, за беспокойство благодарят. Выходит и отец с ним явился - благодарность засвидетельствовать? Анастасия еще раз, при свете, рассмотрела мальчишку. Или уже юношу? Посередине... Примерно таким был старший брат, Ираклеон. Тот, что был крестным отцом Константа, тот, что сам короновал племянника. Не верил в подлость человеческую. Как и мама... Похож - не внешностью, но и не одним возрастом да пушком на верхней губе. У него тот же упрямый наклон головы, та же способность выслушать родителей, но настоять на своем. Только Ираклеон все старался победить словами - почти сумел, увы, почти - этот же выбрал меч. Что ж, когда законного государя не слушают подобру - нужно оружие, и кривое подойдет отлично. Сестра права, таким и следует рубить кривду! От прямого клинка, глядишь, увернется. Немайн между тем обсуждает давешнюю страшную сказку. И то, что, оказывается, многие ждут новой, и не в пересказе лекарского сына. - Я бы, как раньше, приходила, рассказывала. Увы, теперь я не только своя, на мне городские дела, времени очень мало. Приходите вы ко мне, в «Голову». Скажем, последний час перед закрытием ворот. Как раз успею историю выложить, а все, кто слушает - домой успеть. Подойдет? Тристан кивает. Потом переходит к делу. - Ты знаешь: я хочу быть рыцарем. Ты же мне для того и сказку рассказала, чтобы я понял: можно быть врачом и рыцарем одновременно. Так вот - я понял. Так отцу и сказал: пора меня учить воинскому делу всерьез. Иначе будет поздно. Мэтр Амвросий развел руками. - Я уговаривал сына. Даже припомнил, что в старые времена два учителя одного ученика пополам разрубили. Думаю, за то, что посмел приравнять их науки... - У него есть отец-врач, - отозвалась Немайн, - и братья-рыцари. Неужели в семье будет усобица? - Будет, - сказал Тристан. Та, кого он уже определил в Учителя, щурится, якобы на солнце. На деле - забавляется разговором. Все понимают, чем дело закончится, но играют в слова. Зачем? Нужно спросить при случае, Немайн объяснит. Не прямо, так в очередной истории. - Хитрый, - Немайн ткнула ему кулаком под бочок. Не то сестра брата, не то зазноба ухажера. Не то вообще товарищ по проказам! Анастасия округлила глаза. Когда это базилиссам разрешалось так себя вести? Вокруг - все тихо. Это Камбрия. Тоже Рим, но иного норова. Потом, не на людях, сразу две сестры-камбрийки ухватят сиду каждая за свое ухо и строго спросят: «Так ты еще маленькая или уже взрослая?» На что получат раздумчивое: «Немайн-хранительница - взрослая. А Майни - младше Сиан...» И вместо тягания придется им рыжую-хитрую за ушами чесать. Тристан обвинением в хитрости - горд. - А как без хитрости приплыть на двух лодках в два разных места? - Немайн, ты видишь? Вот так он дома разговаривает! Скоро уши заострятся!Еще немного, и мать решит - подменыш. - Угу, и три лишних позвонка у него тоже вырастут... Ладно, уговорили. Будем делить ученика. Тебе, мэтр, какую половину сына оставить? Левую или правую? Бородатая шутка - подсунуть фэйри голову, и пусть они ее кормят - не пройдет! Лучший врач Британии молчит. То ли, как книжник, не знает народных сказаний, то ли у бриттов расхожий сюжет не встречается. - Разделим, как Эмилий Павел и Теренций Варрон - войско. - Вспомни: это закончилось Каннами! Нет уж, я, подобно Фабию Медлителю, требую не половину дней, а половину воинов! Так что... давай делить. Кому, как не тебе, знать, что левая и правая половина неравнозначны. Какую предпочитаешь - ту, что с сердцем, или ту, что с печенью? Врач молчит. Не знает, как на шутку отвечать? Мальчишка - знает. - Учитель? - А? - Пока вы с отцом не решили, на какие половинки меня рубить, может, расскажешь историю про голову, которую кормили? - Кормили фэйри? Не забывай слов, не то услышишь не то, чего желаешь. Да вот, так уж вышло - горе побежденным. Даже лучшие из сидов для людей - Добрые соседи лишь до тех пор, пока разговоры подслушивают, и каверзы творят за всякую обиду. Стоит позабыть - жди неприятностей. С чего тогда началось? А, вот... Новая история! Или, скорее, притча... Построил себе один человек домик на самой вершине холма. Против обычая, да уж больно земля вокруг жирная, в ладони разотрешь - словно просит: «Расчеши меня легкой бороной, одари семенами - в десять крат отблагодарю!» Так и вышло... если не считать мелочи. В холме жили... ну, сиды, не сиды, но остроухая семейка из волшебного народца. Поначалу знака никакого не подавал. Что он вообще есть, узнали, когда по случайности бочку воды на дворе опрокинули. Назавтра к хозяину, что высокородно поднимал поле - плед через плечо, меч на бедре - подошел высокий и ладный молодец в наряде цвета майских трав. - Сосед, - сказал, - ты мне потолок залил. Нехорошо это... Семья, что на холме поселилась, перепугалась. Если фэйри возьмутся проказничать... не всегда и переезд спасет. А бывает и хуже: соберешь урожай, а тот волшебным образом в чужой амбар перенесется - всего лишь оттого, что кто-то сидам несколько жмень овсяной муки ссудил... Тут Немайн приостановилась, огляделась - вокруг уже вся дружина! Уточнила поспешно: - Нет, сама я овсянку не люблю. Даже с плодами или ягодами... В детстве перекормили! Овсяное печенье и лепешки, правда, ест охотно. Аж уши к макушке сдвигаются. Зато народ, к которому она, как верят местные жители, принадлежит - терпеть не может перловку. А пшеница в холодной и влажной Камбрии растет плохо. Вот скот у холмовых, по поверьям, хороший. Так что при следующей встрече с молодцом в зеленом зашел разговор о мене овса на отменнейший холмовой сыр - и дело сладилось. Шли месяцы, и люди привыкали, что соседи снизу - народ незлой, пользы от них немало, а случись что, достаточно извиниться. До «извиниться и продолжать», правда, не дошло. Не успело. Зрители разулыбались. История про Добрых соседей шла к ожидаемому завершению. Анастасия уже успела наслушаться таких сказок... Хорошие для людей с поверхности концы водились только в героических песнях про битвы. Правда, сиды обычно оказывались хотя бы отчасти правы. Может, поэтому Немайн такие байки не то что терпит - сама рассказывать принялась? Как-то по весне молодец в зеленом явился в домик на холме, да предложил хозяину выгодное дело: засеять весь холм овсом, а собрав урожай - поменять у сидов на ячмень. Известно, холмовой народ за овес ячменя предлагает вдвое... а цены на ярмарке различаются совсем не в два раза. Выгода! - Столько земли поднять один не смогу, - пригорюнился хозяин, - разве вы, холмовые, поможете еще вола купить? Холмовому, надо сказать, от мены тоже получалась изрядная выгода. Ну любят мамы-холмовые детей овсянкой пичкать! Наверное, полезно это... Стали торговаться. Решили: вола купят вскладчину, половина будет числиться за живущим на холме, другая - за живущим в холме. Присмотрели скотинку, купили. Вот вол уже в стойле, а хозяева обсуждают приобретение за кружкой пива... Тут тот, живет на холме, и спроси: - Добрый сосед, мы купили вола пополам, но так и не решили, которая половина чья. Тебе какая больше нравится? Та, что с рогами, или та, что с хвостом? - Та, что с рогами, конечно, - ответил холмовой. Попался! Поутру верхний хозяин почистил хлев, собрал навоз, вынес на поле. Потом постучал вниз, в холм. Сказал выглянувшему молодцу в зеленом: - Вот, соседушка, со своей половиной я закончил. А теперь корми свою! Сено и репа с тебя... Кто-то хохочет, кто-то, как Эмилий, ограничился ироничной улыбкой. Потом магистр оффиций расскажет, что знает эту сказку. В Карфагене у нее уже борода отросла, только герои - не сид и камбрийский горец, а пуниец и грек. Тристан тоже улыбается сдержанно. Ждет, пока все успокоятся. Говорит: - Продолжай. - Что? - Историю. Этим ведь не закончилось! Не верю. Немайн приложила указательный палец к подбородку. Задумалась. Сочиняет! Правда, это понимают только Анастасия и Эмилий. Может, и Тристан - даром голову чуть склонил набок? Для прочих - сида роется в тысячелетних воспоминаниях. И верно, тысячелетних - свитки и кодексы императорской библиотеки бережно хранят древнюю мудрость. Даже языческую. Вдруг пригодится? Вот сестрино личико посветлело. Придумала! - Закончилось, - говорит, - холмовой, он любил добрую шутку. Ну, пошутил маленько в ответ, и все. Улыбается. Молчит. Ждет, пока спросят: - Как? - А просто. Стал этот вол пищу проводить... наоборот. Выводил ртом, а ел под хвост. Правда, сено пережевывать не мог - нечем. Пришлось верхнему хозяину для него репу запаривать... - А потом, верно, еще и самому внутрь совать! - ляпнул кто-то, и человеческое сборище вокруг взорвалось хохотом. По ушам ударило почти больно... прижать бы, как сестра! Хорошо, та догадалась, руку вскинула. Настала тишина. - Подробности, - сказала Немайн, - оставьте навозному чиновнику. У нас разговор серьезный. Так вот, мэтр Амвросий, ты и правда пытался отдать мне голову, а себе взять хвост. Учителей с маленькой буквы у всякого человека может быть много. С большой - один. Если это буду я - мне и делить дни и часы этого молодого человека. По усмотрению! Мне просить специалистов - не одного и не двух - передать юноше те или иные умения. Которые выберу я. Тогда, когда скажу я, и столько, сколько отмерю я же. Ясно? Теперь решай. Говорят, одним топором не рубить вдвоем. По дереву. А скальпелем - по телу? Ты врач, вот и ответь. А учением - по душе? Немайн смолкла. Вперилась в будущего ученика... а куда лекарю деваться, если так решили и его сын, и Немайн разом? - Кстати, если... мне нужно будет очень подробно пообщаться с твоим духовником. Не подойдет - поменяю! А сейчас... Зевнула. Всем телом, от кончиков сапог до кончиков ушей. - … мне спать пора! Гейс!
daer2: По-моему, какой то оборванный конец у триады получился. ПМСМ надо бы дополнить.
nebelmann: Скоро уши заострятся!Еще немного Пропущен пробел. То что в сказке про вола Немайн через раз называет сидов "фэйри" это нормально? Наименование вроде как оскорбительное. Или это как с афроамериканцами которые могут друг друга ниггерами называть? Овсяное печенье и лепешки, правда, ест охотно. Аж уши к макушке сдвигаются. Зато народ, к которому она, как верят местные жители, принадлежит - терпеть не может перловку. А пшеница в холодной и влажной Камбрии растет плохо. Вот скот у холмовых, по поверьям, хороший. Так что при следующей встрече с молодцом в зеленом зашел разговор о мене овса на отменнейший холмовой сыр - и дело сладилось. Первый абзац это мысли слушающего сказку (Анастасии?) А второй Немайн продолжает сказку. Но они логически друг с другом связаны. Хотя возможно я и ошибаюсь. - Кстати, если... мне нужно будет очень подробно пообщаться с твоим духовником. Не подойдет - поменяю! Момент не совсем понятен. Что именно "если"? И насколько это наезд на права церкви с "Не подойдет - поменяю!"?
Rosomah: Во-первых, там, скорее всего, все-таки не сиды в смысле "дини ши". :) Тилвит тег, скажем. С другой... Да. И плюс в том, что ей не надо называть конкретный народец, привычки которых известны и расписаны - пусть сами думают. Разжевывать в тексте?
Rosomah: По абзацам - так во втором восприятие продолжения... По церкви - ну, церковь навязывать духовника свободному человеку права никогда не имела. Спасибо. Буду править.
Карах: Раз уж появились блочные луки - у них есть одна тонкость, которая для опытных лучников будет сильно непривычной. С них не снимают тетиву. На обычный лук она ставится только перед боем, чтобы напряженное дерево не "привыкало". Для блочного это а) не нужно и б) это долгий и сложный процесс со снятием блоков. Не знаю, должно ли это быть упомянуто в тексте, правда.
Rosomah: Спасибо за полезный пост. Как администратор сообщаю: Тем не менее, вынужден просить Вас в дальшейшем заходить под другим ником - в силу того, что здесь филиал ВВВ, ник Карах... зарезевирован за основателем указанного форума. Рассчитываю на Ваше понимание.
Rodrick: Rosomah пишет: Как администратор сообщаю: Упс. Вот так живешь, живешь... Well, меняю имя для этого форума. Надеюсь это не занято.
rast: http://sites.google.com/site/rasamahlab/clients/roman-o-nemaj/triada-sestaa А преоcвященный Пирр уже собирается прочесть проповедь о греховности расстегивания верхних пуговок на вороте...
Rosomah: Подозреваю, не успеет - подкинут новых тем.
Юрий N n: Скажите , а вы не хотите наделить Немайн экстрасенсорными способностями?Они могли ей достаться вместе с телом.Просто пока в латентном состоянии. [img]http://shushik.leopards.ru/img/smiles/lynxes/oops.png[/img]
Юрий N n: Скажите , а вы не хотите наделить Немайн экстрасенсорными способностями?Они могли ей достаться вместе с телом.Просто пока в латентном состоянии.
nebelmann: -_- вообще-то в начале было ясно сказано - никакой мистики, магии и колдунства. Я конечно понимаю что некоторые может и верят во всякие там битвы "экстрасенсов" но вставлять такие байки в книгу на том основание это это дескать "бывает на самом деле"? Смешно и грустно.
Abobora2: Поняла, что мне не очень понравилось в 6-й триаде: пропало личное восприятие событий самой Немайн. Есть нагромождение событий, есть оценка ее действий со стороны, но нет такого равновесия. Даже несколько строчек в конце триады, что, мол, общаясь с коробейником, она отдохнула душой от всяких личностных дрязг.
Rosomah: Понял. Подумаю. А последнюю мысль вы, похоже, не закончили.
Abobora2: Мда, бывает: Даже несколько фраз о ее оценке событий в самом конце триады дадут нужный объем и перспективу главе. Уф! )
Rosomah: Спасибо. Теперь понял полностью! Попробую сделать.
Rosomah: - Ну, мы сходимся временами, - сказал, - говорим. Можно и записать... А лучше, конечно, если ты, по старине, запоминателя пришлешь и он тебе перескажет. Надежней. Человек, он всегда верней чернил, ведь так? Немайн улыбнулась, кивнула. Старик прав, но и ошибается - ровно пополам. Чернила, в отличие от человека, ничего не забудут... но ничего и не прочувствуют. Поэтому на всякое дело лучше всего смотреть двояко: и через бездушные цифры, и через пристрастное сердце. Сейчас хранительница отставит недопитое пиво. Поднимет маленькую бурю широкий подол, простучат по леснице барабанной тревогой широкие подошвы сапог. Все, она наверху, в своей комнате, снова тихая и неподвижная. Сидит на пятках, крючком склонилась перед ею же новорожденным божком правительственной бюрократии Республики Глентуи. Дела - скобленый пергамент с свитках, кодексы из иссеченных огамой деревянных дощечек... Так пока проще, чем бумажную фабрику ставить! Специально прихватила с собой самое сложное да каверзное. Может быть, не видя сквозь окно изумрудных крыш, она увидит город четче. Без романтической дымки... На сладкое, перед коротким ночным сном - механика! Новенькая сталь и кожа, сверкающие от льняного масла, подогнанные и притертые друг к другу внимательными подмастерьями. Лакированное дерево, даже на вид теплое. Если все получится... Хорошо будет!
Abobora2: хорошо ))))
nebelmann: Сейчас хранительница отставит недопитое пиво. Поднимет маленькую бурю широкий подол, простучат по леснице барабанной тревогой широкие подошвы сапог Отставит и поднимет звучит как перечисление действий Немайн. При первых прочтениях спотыкался на этом месте. Может поменять порядок слов? Сейчас хранительница отставит недопитое пиво. Широкий подол поднимет маленькую бурю , простучат по леснице барабанной тревогой широкие подошвы сапог Как-то так.... Сидит на пятках, крючком склонилась перед ею же новорожденным божком правительственной бюрократии Республики Глентуи. Минут 5 медитировал над этим предложением но так и не разобрался.... склонилась перед нею же новорожденный божок правительственной бюрократии Республики Глентуи. или склонилась перед ею же рожденным божком - правительственной бюрократией Республики Глентуи или склонилась перед новорожденным божком правительственной бюрократии Республики Глентуи Или у меня мозги с недосыпа не работают, а в предложении всё правильно и лишь я туплю (Т_Т)
Rosomah: Спасибо. Особенно за медитации :) 1. Да. 2. Да, поправлю.
Rosomah: С утра - снова ипподром, снова тренировки. Немайн разрывается между учениками, среди которых теперь и Тристан - на сей раз законно и официально. Анастасия, уже ничему не удивляясь, слушает, как сестра перескакивает с языка на язык. Команда, личное обращение к Эмилию - латынь. Хочет, чтобы поняли все - переходит на камбрийский, то и дело вставляет словечко по-ирландски, да еще не забывает греческий - для сестры. Учит, подбадривает. - Помни - твой противник будет сильней, и руки у него длинней. Зато ты должна лучше чувствовать время, ритм... Сабельный бой - это танец, просто самый жестокий! А танцы - женское искусство. Только всех заняла - новость. Приехал епископ Дионисий Пемброукский. Немайн побежала встречать, как была, с рукавами поддоспешника, торчащими из-под верхнего платья. И точно, епископ перед службой переоблачался, а потому перехватить - успела. Пока с губ слетало приветствие, руки протянули корзинку. Что-что, а плести из ивняка красивые вещицы в Камбрии умеют. Еще и выбирают лозу разных оттенков, чтобы узор вышел... Епископ подарок принял, заглянул внутрь. Улыбнулся. - Ушастые. Чтобы я помнил о великолепной и в разлуке? - Чтобы мышей и крыс ловили, - сказала Немайн, - чтобы чумы не было. Попалась! - Крысы и мыши - понятно, но чума тут при чем? Как может животное помочь от дурного воздуха? Немайн дернула ухом. Заложила руки за спину, выпрямилась. - От дурного воздуха может произойти много хворей, но чуму переносят блохи, а блох - крысы... И зараженные люди - если болезнь поражает легкие. Слово за слово... Немайн сама не заметила, как помянула о микробах, но раз уж добралась - красок не пожалела. Маленькие. Невидимые. Часто - злокозненные. Часто - опасные. - Все разумные люди знают, что моровые поветрия проистекают от дурного воздуха, - сказал епископ. - Безусловно, без попущения Господня и лист с дерева не упадет, но вот так, напрямую приписывать болезни бесам... Это, дочь моя, мракобесием и называется! От кого, но от тебя такого не ждал. Чем занят его святейшество? Теперь ведь он твой духовник. - Книги читает, - сказала Немайн. - У него же глаза... Сида только улыбнулась. К островатым клычкам Дионисий за год жизни в Камбрии уже привык и полагал их приложением к происхождению базилиссы Августины от брака дяди с племянницей. Этакая форма неудовольствия свыше, причем в высшей степени справедливая. Родителям наверняка больно смотреть было, а девочка вполне собой довольна. Не тогда, так сейчас. - Меня тоже беспокоят глаза его святейшества. Я понимаю, он обрадовался... но как бы не испортил их еще сильней. Ему нельзя читать слишком подолгу. Эх, был бы он камбрийцем, я могла бы сказать, что это такой гейс. А так он в гейсы не верит. - Болезни, происходящие от бесов, гейсы... еще недавно ты боролась с пережитками язычества. А теперь? - А что теперь? Нет в ограничении нагрузки на больной орган ничего, кроме житейского здравого смысла, - сказала Немайн. И все же огненные вихры покаянно склонились, - но гейсом именовать, согласна, нехорошо. Виновата. Больше не буду. - А уверение, что все болезни от бесов? - Я, преосвященный Дионисий, мельчайшие существа бесами не именовала. Маленькие паразиты... Крысы невелики, блохи совсем малы, а эти совсем крохотные. В том, что они существуют, можешь убедиться. Они малы, но увидеть их можно, хотя для этого и потребуется инструмент... Если бы разговор шел внутри. Если бы не сбежались люди. Если бы добрая половина горожан не знала греческий... Теперь пути назад не было. Весь город знает - сида собирается показывать нечистую силу. Служба прошла скомканно. Люди молились искренней, чем обычно, но того, что будет дальше, ждали еще сильней. Наконец, явились носилки со святейшим Пирром - и устройством. Друиды уплыли в Ирландию, но всякий, кто видел в руках патриаршего секретаря блестящее стекло на бронзовых ножках, с винтами, вспомнил: у друидов и ведьм побогаче бывают иногда шары из прозрачного камня, которые они используют для снятия проклятий. Обычно - маленькие. Здесь - не шар целиком, только часть. Зато - большой! В нефе уже подвинули скамьи. Посередине, под пересекающимся светом из витражей - стол. Ушастая сида, что пристроила под лупой образец, и разводит руками. - У меня другие глаза... Святейший Пирр, твой секретарь умеет пользоваться большой лупой? Секретарь Пирра - свой, гленский, из вновь рукоположенных белых священников. Еще зимой был воин как воин, в общем строю стоял с копьем. Таким и остался - только сменил копье и топор на слово и стеганую куртку - на сутану. Да жена-попадья окончательно перестала бояться развода... Оглядывается на патриарха. - Начинай, сын мой. Мне тоже интересно. Секретарь взялся за ручку маленького ворота. Принялся поворачивать - чуть заметно. Множество глаз - самых влиятельных глаз Британии, что уставились на него со всех сторон, не заставили руку ни дрогнуть, ни дернуться. Второго такого прибора нет. Оставить его святейшество без чтения? Простить, пожалуй, простит. А совесть? И новый - не простому священнику заказывать. У патриарха константинопольского денег тоже немного. Есть десятина - которая, на деле, куда меньше десятой части дохода гленцев. Пока все уходит на подготовку новых священников. Есть назначенное Римом и Карфагеном вспомоществование, но его хватит лишь на прожитие самому иерарху и скромному штату, никак не на скупку драгоценностей. Вот и смотрит патриарх на прибор для чтения так, словно это его глаз вынули и приспособили к делу, обещав вернуть. Пирр камбрийскому любопытству отказать не смог - не теперь и не в том, что оно же и принесло, опередив греческую мудрость. Стоит, раздумавает над иронией бытия: у Августины-Немайн в голове вся императорская библиотека, да и своих мыслей немало, но и ее обходят, словно легкая квадрига тяжелую трехосную колесницу в смешанной гонке в честь королевских свадеб... Так же ловко - на повороте, на разгоне. Так же временно - потому, что трехосная без груза немногим тяжелей, а тянет ее аж шестерка. Не зря украшали ипподром! Ристалища вышли славными, а зрители орали так, что вспомнился Константинополь. Какая разница, что вместо ипподромных партий своих во всю глотку поддерживали кланы? Пожалуй, та, что до поножовщины не дошло. Не все плохо в обычае кровной мести - иногда он придает людям должную сдержанность. Кстати, Кэдманы взяли немало призов, и искренне считают, что успехом обязаны своей сиде. Правы. Как только местная изобретательность повисает в воздухе, теряет нить - как и что искать, бегут за советом к Немайн. Без могучей основы, без греческого знания, у местных никаких открытий бы не было. Увы, она всего лишь девушка, пусть и касалась ее лба и рук душистое миро помазания. У нее не тысяча рук, и голова тоже одна - приходится ставить на службу природную любознательность граждан. По Кер-Сиди объявлено - всякий хитрый опыт с новой механикой - разрешен, но за линией городских стен. Место надлежит огородить, на ограждение повесить красный флажок. Трижды громко объявить о возможной опасности... Все для того, чтобы зрители собрались! Бывало, иных потом для похорон по кусочкам собирали - все равно красная тряпица действует, как приглашение на состязание бардов или рыцарский турнир. Что ни день - то эксперимент, что ни неделя - удачный. И никогда не угадаешь, что следующим придет в голову пытливому камбрийскому разуму. Два месяца назад стекольщик был в гостях у гончара - тот хвастал новым гончарным кругом с водяным приводом. Мастерская стояла в предместье, красная лента нашлась в косе у дочери стекольщика, три раза проорать: «Берегись, колдуем!» - недолго... Так на гончарный круг легла не глина, а стеклянный расплав. Жертв не было, зато мастера приметили: куски стекла, отогнанные внутри быстро крутящейся бочки получаются ясными, без пузырьков. В окно это не вставишь, зато можно отшлифовать и продать, как поддельный хрусталь. Тускловатый, зато большой. И разных цветов. И дешевый. Работа ювелира встала святой и вечной куда дороже стекла. А еще кто-то выковал четвероногую подставку, пристроил упругие зажимы, вороты - как в баллисте, только маленькие, клинья. Немайн говорит, ничего бы не вышло, если бы не новый инструмент, который - десятками! - выходит из-под ветряных и водяных молотов. Напильник. Маленькая полоска закаленной стали, покрытая сотнями насечек - каждая нанесена с силой полусотни молотобойцев. Благодаря ей получилось сделать то, что прежде получалось слишком большим. Благодаря ей Пирр снова встретил старых друзей, с которыми уже и не мечтал свидеться. С каким трепетом он ревниво - словно годы назад - выбирал самое светлое место в комнате. Как ставил поверх знакомых даже на ощупь страниц тяжелое устройство! Секретарю не доверил. Как туго шел ворот, а покрутить его пришлось изрядно, пока пальцы не освоили новую науку. Поиск того, что Немайн называет фокусом. Зато какая была радость, когда глаза патриарха впервые за долгие годы различили буквы обычной книги. Сквозь стекло они казались большими, словно переписанными специально под слабое зрение патриарха константинопольского. Чуть искривленные, чуть расплывчатые - какая разница? Он мог их различить, и знакомые наизусть строки Евангелия поплыли перед глазами... Руки секретаря прекратили двигаться. Он даже дышать перестал. Значит... Пирр хотел задать вопрос. Не успел. Камбриец так же медленно и основательно, как наводил резкость, произнес: - Я их вижу. Неф выдохнул вместе с ним. Священник продолжил, сквозь тишину: - Они не похожи ни на что, мне известное. Их... множество. Они быстро двигаются. Они пожирают друг друга! Вторым в микромир заглянул епископ. Винты трогать не пришлось, глаза у прелата оказались настолько же здоровыми. Около лупы столпотворение, новые и новые желающие взглянуть - быстренько, одним глазком - торопят тех, кто только-только уловил зрелище, и не спешит отрываться. Когда еще увидишь такое? Восторг и ужас! Истинное окно в иной мир, в преисподнюю, творящуюся в единой капле воды из сточной канавы... Секретарь Пирра раздобыл пергаментный лист и перо, торопливо делает наброски. Вокруг них - тоже споры. Кто-то еще не смотрел на страшных крохотулек, кто-то - иначе видит. Кто-то торопливо крестится - иные на манер сиды, тремя пальцами, но саму Немайн никто не слушает, а она уже почти голосит: - Это животные. Всего лишь животные. Такие же твари, как звери, птицы, рыбы! Ее слышат, но не слушают. Короли, рыцари и рыцарственные дамы искренне возмущены подлостью зла: если существо большое, дракона, например, победить можно, были б мужество и умение, то что делать с малявками, для которых острие меча - дурно мощеная улица? Впрочем, ушастая - ответ знает. Церковь тоже - веками. Вернейшее средство - огонь. - Вы видели загрязненную воду, - объявила Немайн, - теперь увидите очищенную дистилляцией... Новый образец. В котором - ничего! - Так вот она, кипяченая вода Нерона! - святейший Пирр потирает руки. - Кое-что знали и древние, несмотря на язычество. Дурной воздух, дурная вода, дурные животные... На деле - то, что они не могли увидеть. Правильно, что первой разглядела козни - христианская правительница, врага - священник. А люди... когда они понимали все? Мало ты проповедовала, великолепная! Не уяснила еще, как трудно заронить в головы паствы верное слово. Короткое, хлесткое, точное. Его надо найти. Иначе вредных малявок запишут в бесы, а проповеди пойдут меж ушей... А кругом - разговоры про шары друидов, и многие ворчат, что слишком уж много магии развелось последнее время. Даже если Церковь дозволяет механику и оптику - не попросить ли Немайн всем миром немного угомониться? Просто, по-соседски? Но у Диведа есть король, и он опускает кулак на широкую ладонь: - Открыть дорогу мору? Нет. Нам с братьями пришлось расти без родителей... может быть, из-за того, что в амбаре завелась лишняя крыса! И крысиное проклятие. С сего дня - для сидовых лис исключение. Да будет дозволено всякому жителю города держать их столько, сколько прокормит! Спину Немайн словно бурав крутит. Обернулась - злой взгляд королевны. А как иначе, если любимый с чужих слов поет! Осталось только руками развести. Мол, я этого не хотела, случайно вышло. И не бесов в лупу прихожане видят, не демонов - маленьких, но вполне земных тварей. Сколько же проблем из-за этих гадов... Гадов. Слово найдено. Осталось произнести. Немайн набрала в рот побольше воздуха... и выдохнула. Обещала Кейндрих вести себя прилично? Обещала младшей из старших сестер хоть постараться «не мельтешить»? Тогда зачем лезть в середину бури? Есть иные люди, которые куда лучше владеют словом. Например, Пирр и Дионисий...
Rosomah: Лица, лица... Большинство Немайн впервые увидела на неделе, что прошла от ее появления в Кер-Миррдине до двойной свадьбы. Соседи, союзники и свидетели союза, невиданного со времен короля Артура. Раз король Диведа женится на наследнице Брихейниога, раз его сестра выходит замуж за наследника Мерсии - значит, остров рассечен от моря до моря. Этакая ось, на которую и нанизаны союзники помельче, в том числе и маленькая республика в устье реки Туи. Немайн улыбнулась. Хозяйку Кер-Сиди пристроили почетно и осторожно - между патриархом и Пендой Мерсийским. Явно логика Кейндрих. Властитель англов немолод, влюблен в молодую еще жену, ко всему язычник... Совсем не годится в мужья римской императрице. И вообще, у него по левую руку королева Киневиса, пусть сама за мужем и присматривает! Сида довольна. Собеседники неплохие, у Пирра отменные манеры, так что его компания была бы вполне уместна, если бы обычай пить вдвоем из одного кубка здесь и сейчас не отошел в прошлое. Так королевская свадьба славит стекольщиков и гончаров! Белая керамика с синей росписью уместна на любом столе, от королевского до крестьянского - разница только в тонкости кисти да искусности художника. Впрочем, из бело-синего пьют на дворе, под навесами - дружинники, крепкие хозяева, важные в городе люди, гости не великого значения. Здесь, в пиршественной зале, хватило места лишь лучшим из лучших. Длинные столы вдоль стен - там стекло звенит о серебро. Вот она, кельтская вселенная в миниатюре - в виде правильного застолья. Западная сторона - стол мудрецов. Чиновники и священство, филиды-запоминатели, иноземные послы. Здесь, против ожидания, оказался Эмилий - по должности магистра оффиций. Тут бы быть и Анне, не будь она нужна в Кер-Сиди. А еще тут сидят врачи. Мало ли что случится? Север - сторона воинов. Начальники дружин, вожди ополчений - те, кто не занят по службе прямо сейчас. Тут почти все женщины - на правах жен и дочерей. Но то-то, что почти. Начальница дружины Клидога Кередигионского... была, наверно, когда-то красива. Смоляные волосы хороши и сейчас, зато на лице - глубокий шрам, от высокого лба к шее через прикрытую повязкой глазницу. Как на нее смотрела Настя... Потом руку на спустила на рукоять шашки. Шепнула: «Лучше так, чем в темницу». На севере - большая часть родни королей, что не влезла за главный стол. Почетно, но тесновато. На востоке - те, кто создает богатство государства. Не больно почетные места. Здесь, например, сидит навозный чиновник, который уже знает, что в Кер-Сиди его должность называется «чиновник по плодородию почв». Здесь, по собственному чину, жена мэтра Амвросия, глава гильдии ткачих. Мужу с дочерью подмигивает, они-то ровно напротив. Лишь за южным столом, среди королевских бардов и людей свиты, которых выгнать наружу показалось недостойным нельзя, а за другие столы - не уместить, нашлось место семье сиды. Зато - все, дружно! Только Немайн, «некоролева», и Эйра, ее наследница, попали в компанию владык Британии. Тех, кто восседают в середине залы за столом, круглым, как окоем. Все сошлось - и традиция, и кухня, и политический расчет. Как рассадить за стол две дюжины гостей державного достоинства и никого не обидеть? За длинным - задача нерешаема. За круглым - всего лишь трудна. Всего-то и нужно - подобрать соседей. И хозяева справились! Праздник получился веселый и сытный. Жаль, варварские пляски уже почитаются неприличными, а высоких придворных танцев пока не изобрели. Ввести бы торжественные шествия вроде полонеза или хотя бы паваны... Только это, наверное, тоже означает «мельтешить». А Немайн не отказалась бы посмотреть, как прошлись бы те же Пенда с Киневисой. Вот уж в ком и достоинства, и чувства меры - хоть отбавляй. Немайн никак не могла себе признаться: самой плясать охота! Протяни ей кто руку - в хоровод затянуть - никак не устояла бы. А так... Короли едят - а Немайн уже сыта, проголодалась и снова сыта. Короли пьют, а ей тоже некуда. Правда, все вина, от лучших греческих до местных плодовых перепробовала, по наперстку. Что еще? Языком чесать? И так - всю точь, пока молодые из спален не явятся? Одно хорошо: Пенда на вечер и ночь отложил дипломатию, и совершенно не мешает болтать с его женой. Киневиса, оказывается, про самые простые вещи умеет рассказать интересно. Как союзники-англы живут, что делают, когда им хорошо - и когда плохо. Как ссорятся и дружатся, как трудятся и веселятся. Что носят! Над ее веселыми словами сначала смеешься, потом размышляешь. Иной раз по размышлении и слеза навернется. А еще чужая память позволяет сравнить - насколько англы отличаются от англичан, и сравнение выходит в пользу народа средневекового. Народа, которому не переломило хребет норманнское завоевание, создавшее верхний класс, который и выстроил ради собственной безопасности имперскую легенду, убедил последнего бродягу: ты - не самый низкий класс. Ты выше многих, и если не будешь держаться своего места - скатишься ниже. Отсюда вышли сословная честь и бремя белых. Отсюда - «азия начинается за Каналом». Отсюда - толпы цветного народа в городах бывшей метрополии. Кастовая система нуждается в париях. Она даже готова им приплачивать - за то, чтоб они были! У нынешних король и знать - плоть от плоти народа, в божков с каменными лицами не играют. Если Пенда будет счастлив и весел - захохочет, запрокинув голову, а королеву не то, что обнимет - на руки подхватит, и прилюдно. Кого стесняться? Своего народа? Это на чужбине, да при иноземных послах... Король немедля обнял Киневису за плечи. Шепнул на ухо - а Немайн свое навела поточней: - Старшего сына женили, пора еще одного сделать. А? Королева краснеет, хотя из гостей подслушала только сида. А Пенда уже грохочет на всю залу: - А тебе, святая и вечная, замуж не пора? Кровь сама приливает к щекам, ресницы опускаются, отсекая назойливые взгляды. - Мне рано. На лицах греков - понимание. Для них Немайн - девица девятнадцати с небольшим лет. Замуж можно и раньше, по воле родителей или опекунов. Но если хочет выбирать сама, и брачный контракт подписывать сама - ждать ей еще полгода. До гражданского совершеннолетия! То, что несовершеннолетняя правит пусть маленьким, но государством - не в счет. То, что узурпатор-племянник еще моложе - тоже. Государственные и частные дела в империи различать всегда умели. Камбрийцы - моргают, икают, таращат глаза. Что за люди эти сиды, если для них три тысячи лет - замуж рано? Только король Пенда спокойно кивает. И его спокойное принятие дает силы пожать плечами и как ни в чем не бывало болтать с Киневисой, да по сторонам ушами покручивать, следить, как хмель понемногу туманит головы сквозь обильную закуску. Через стол - сочувственный взгляд. Вторая и последняя совершенно трезвая за круглым столом - Гваллен, жена принца Риса, невестка Гулидиена. Ей нельзя, у нее скоро маленький наружу запросится. А на Немайн просто не действует! Точнее, действует, но не так, как на прочих. Для ее организма спирт - топливо. Единой застольной беседы так и не сложилось, но разговоры становятся все громче. - Мудро сделал король Гулидиен, что заключил союз, - заметил Клидог Кередигионский, - особенно со мной. Хорошо иметь добрых союзников! Сколько с ним торговались - кошмар. Да и выторговал Клидог немало: право на вторжение в Гвинед. Единственное королевство Камбрии, у которого на троне вместо законного монарха - нортумбрийская марионетка. - Хорошо... - протянул принц Рис, самый младший из братьев диведского короля, - но отчего твой разум остановился на этой мысли? - Оттого, - сказал Клидог, - что с этим союзом Дивед получает многократную выгоду. Во-первых, забывает про возможное нападение из Гвинеда. Общей границы у вас нет, но кроме горных перевалов и прибрежных долин есть и общий путь - море. Во-вторых, доказывает, что вы все-таки на этой земле не чужаки. Ваш клан давно в Камбрии обитает, но вы - десси, ирландцы. А вот я, или, скажем, Артуис ап Мейриг - исконные жители... - То есть, - продолжил за него Рис ап Ноуи, - бритты. И, словно самого неприятного имени было мало, прибавил: - Трусы и бездари, отдавшие свою землю саксам! Зал затих. Только известный книжник Катен ап Ноуи, еще один брат свежеженатого короля, явно не без брачного умысла подсаженный к базилиссе Анастасии, продолжил неслышный за прежним гомоном рассказ: - ...тут Клидог ко мне, и его уже не коровы интересуют - расквитаться хочется. Как же так - готовил набег, а его самого обокрали! Всю границу обскакал, столько добычи мог взять - отказался. Одного хотел: нагнать Катена, вернуть свое. Невзятое чужое не так жалко! Одна беда - не сыкал никого и ничего. Я в это самое время снова ушел на его земли и подгреб, что осталось. Катен домой - а ему на два десятка миль от границы и сыра сварить не из чего, а на закуску разве дичину стрелять. Так волк и пожил в оленьей шкуре! Не понравилось. На три года набеги как отрезало... Звонкий смех Анастасии. Странно, раньше он только радовал, но тогда истории рассказывала сама Немайн. Бывало, куда менее веселые, чем байки диведско-кередигионского пограничья. Кажется, она себя убедила, что есть только епископ справа, принц слева да сестра - через исходящую дымом жаровню, а прочие гости - морок, можно не считать. И теперь не замечает, что ее веселье принимает политическую окраску: одобрение политики контрнабегов...
PashaF: Rosomah пишет: Я в это самое время снова ушел на его земли и подгреб, что осталось. Катен домой - а ему на два десятка миль от границы и сыра сварить не из чего, а на закуску разве дичину стрелять. Так волк и пожил в оленьей шкуре! Не понравилось. На три года набеги как отрезало... Видимо, Клидог. Катен - рассказчик.
Rosomah: Да. Спасибо.
Тарануха В.Ю.: По первому отрывку хочу отметить некоторую нестыковку. У Пирра уже есть инструмент для чтения. "- Узнал? - священник с кряхтением огляделся, - А вот у меня глаза не те, не те. Книжный прах, морская соль, слёзы горького бытия, дым ладана... А попросту - годы. И вот - вместо знакомых лиц я вижу розовые пятна. Милые мне книги возвращает хитрое стекло - но не рассматривать же собеседника в лупу. " Это весьма плохо стыкуется с тем, что написано в отрывке. "Благодаря ей Пирр снова встретил старых друзей, с которыми уже и не мечтал свидеться." И кроме прочего, это плохо стыкуется с особенностями старения людей. Обычно к старости развивается дальнозоркость. Резкое развитие близорукости настолько сильной что и лупа не помогает - весьма необычно.
Rosomah: Поправлю.
nebelmann: Разбор ошибок скину позже если что найду разве что сразу что в глаза бросилось: которых выгнать наружу показалось недостойным нельзя, Что-то тут лишнее. По тексту вопрос. собираеться ли автор убивать принца Риса? Потому что только войны начинались и за меньшее чем подобные оскорбления. А он оскорбил не только соседнего короля, но и большую часть собственного народа которые и есть те самые "бриты", разом отделив десси-ирландцев от трусливого криворукого быдла бритов которые только под их командованием видимо и побеждают. Ну и если Рис скинул такую бомбу что весь зал замолк то момент с Анастасией и Катеном слишком длинный и сбивает ритм текста. Его можно было вставить раньше или сократить. Хотя если я ошибаюсь и это нормальная застольная беседа то извиняюсь. У нынешних король и знать - плоть от плоти народа, в божков с каменными лицами не играют. конец 4-ой триады. Не двадцать первый век, когда власть предержащие из кожи вон лезли, чтобы показать: они тоже люди. Здесь и сейчас все наоборот. Правитель немного не от мира сего. Ну и про короля Хвикке был момент что он напоминал скорее идола напополам с языческим божеством чем простого смертного.
Rosomah: 1. Да, правлю. 2. Свой народ принц не обвинил. Ибо. :) А вот кризис есть. На грани файды, не войны - кланы не встанут... именно по той причине, что они НЕ оскорблены. Хотя еще раз пересмотрю отрывок насчет правильных акцентов. 3. Так и есть. Поправлю акценты. Король - не от мира сего, да - хотя, это не требует непременной неподвижной верхней губы.
vai: Времени не было - потому не появлялся. Но есть табуретка. Уважаемый Автор! ПМСМ настоятельно необходимо переписать конец истории с половинками вола. Это как раз тот случай, про который говорят: "не трогай г... - и оно не завоняет..." Тема манипуляций с задним проходом вола ПМСМ вносит в произведение пахабщину... На мой взгляд можно и более литературные окончания истории придумать, вроде рогов выросших на той же заднице...
nebelmann: Ну что же приступим к разбору полётов. Как всегда придирки и сплошной субъективизм =) 1) Анастасия, уже ничему не удивляясь 2) Команда, личное обращение к Эмилию - латынь. С Эмилием общаются исключительно командами? Вариант: Команды или личное обращение к Эмилию - латынь. 3) то и дело вставляет словечко по-ирландски Вроде хорошо, но такое чувство что словечко одно =) тут я явно придираюсь, но вариант: то и дело разбавляя ирландским (ирландскими словечками?) 4) А танцы - женское искусство. Не тапок - вопрос для самообразования - в седьмом веке в византии/камбрии являлись ли танцы женским занятием? 5) Только всех заняла - новость. Тирэ тут точно обязательно? Хотя у меня по русскому было твёрдое 2 в школе... так что знаки препинания лучше трогать не буду. 6) но гейсом именовать, согласна, нехорошо. Виновата. Больше не буду. Судя по продолжению разговор имеет место быть на публике которая его понимает. А Немайн вроде бы как мистический хранитель земель увешанный гейсами как новогодняя ёлка игрушками. Такое пренебрежение это нормально? 7) Ушастая сида, что пристроила под лупой образец, и разводит руками. Или "что" или "и" лишнее, но предложение получиться и так и так. 8) Увы, она всего лишь девушка, пусть и касалась ее лба и рук душистое миро помазания Кто скажет что она мальчик пусть первый кине в меня камень (с) Если только не имелось в виду подчеркнуть пренебрежение Пирра к женскому полу то имеет смысл добывить к "девушке" что нибудь вроде "смертная" или "обычная" или вообще заменить на "человек" 9) Бывало, иных потом для похорон по кусочкам собирали Порох вроде пока Немайновы кулибины не изобрели, а машинерию способную порвать случайного наблюдателя на части представляю с трудом и точно не в 7 веке. Может упомянуть что иных особо любопытных в закрытых гробах потом хоронить приходилсь? Если конечно не анахронизмъ. 10) тот хвастал новым гончарным кругом с водяным приводом. Это не стрельба из пушек по воробьям? Может на ножной заменить? Или там велосипедный какой.......... 11) творящуюся в единой капле воды из сточной канавы... В Кармартене канализация.......... хотя думаю сточных канавы тоже имеют место быть. 12) вожди ополчений Вожди бывают у племён и военного комунизма. Может командиры? Или ещё как.... 13) Тут почти все женщины - на правах жен и дочерей. Может поменять порядок слов: Почти все женщины (сидящие?) тут - на правах жен и дочерей. 14) Здесь, например, сидит навозный чиновник Чуть выше был сказано, что чиновники сидят с мудрецами на западе. Или навозник больше торговец? 15) Короли пьют, а ей тоже некуда Вариант - "уже", будет созвучно с предыдущим предложением. 16) Как ссорятся и дружатся Бритвой о глазам... "мирятся" "дружат" 17) «азия начинается за Каналом» Может быть Азию с большой буквы? Как большой фанат идеи "бремени белого человека" плакал читая, но едва ли не единственное поползновение на политику за 3 книги по нынешним меркам это почти чудо - фантасты в последнее лепят свои политические взгляды куда надо и куда не надо постоянно проводя параллели с написанным ими великими. (Т_Т) Фантастика должна быть фантастичной =) а фраза звучащая из уст каждого первого попаданца "какую страну развалили" уже давно набила оскомину. Эммммм это не тапок был просто накипело............ Камбрийцы кстати тоже фаны великоимперских идей и амбиций. Кровь сама приливает к щекам, ресницы опускаются, отсекая назойливые взгляды. - Мне рано. Бедные римляне. Лет через 10-15 им резко поплохеет когда они заметят что "Августина" и не думает взрослеть. А через 30 проблеммы поимеет уже она - став невыездной с острова. Хрен она кому кроме камбрийцев обьяснит своё бессмертие.
Rosomah: nebelmann Спасибо! Утащил в работу. Пир вообще буду очень переделывать.
Rosomah: Переделанное. Лица, лица... Большинство Немайн впервые увидела на неделе, что прошла от ее появления в Кер-Мирддине до двойной свадьбы. Соседи, союзники и свидетели союза, невиданного со времен короля Артура. Раз король Диведа женится на наследнице Брихейниога, раз его сестра выходит замуж за наследника Мерсии - значит, остров рассечен от моря до моря. Этакая ось, на которую и нанизаны союзники помельче, в том числе и маленькая республика в устье реки Туи. Немайн улыбнулась. Хозяйку Кер-Сиди пристроили почетно и осторожно - между патриархом и Пендой Мерсийским. Явно логика Кейндрих. Властитель англов немолод, влюблен в молодую еще жену, ко всему язычник... Совсем не годится в мужья римской императрице. И вообще, у него по левую руку королева Киневиса, пусть сама за мужем и присматривает! Сида довольна. Собеседники неплохие, у Пирра отменные манеры, так что его компания была бы вполне уместна, даже если бы обычай пить вдвоем из одного кубка здесь и сейчас не отошел в прошлое. Так королевская свадьба славит стекольщиков и гончаров! Белая керамика с синей росписью уместна на любом столе, от королевского до крестьянского - разница только в тонкости кисти да искусности художника. Впрочем, из бело-синего пьют на дворе, под навесами - дружинники, крепкие хозяева, важные в городе люди, гости не великого значения. Здесь, в пиршественной зале, хватило места лишь лучшим из лучших. Длинные столы вдоль стен - там стекло звенит о серебро. Вот она, кельтская вселенная в миниатюре - в виде правильного застолья. Западная сторона - стол мудрецов. Чиновники и священство, филиды-запоминатели, иноземные послы. Здесь - сестра Тулла и зять Кейр. Сам принцепс Сената - как был своим парнем, так и остался. Зато жена... Сущая римлянка. и платьем и прической, а уж достоинства во взгляде столько, что хватит на пятерых принцепсов. Здесь, против общего ожидания, оказался Эмилий - по гражданской должности магистра оффиций, и Эйлет притащил - не как довесок к себе, а как помощницу в Зимнем походе. Интересно, насколько неуютно чувствуют себя чернильные души, сидя рядом с такими головорезами? На Западе сидеть бы и Анне, не будь она нужна в Кер-Сиди. Уж Немайн бы ученицу пристроила. Но... обойдется. У нее вся ведьминская карьера впереди. Ректор второго в Европе, после Константинополя, университета - это много, но ведь когда-то и до Академии Наук дойдет? А еще тут сидят врачи. Мало ли что случится? Север - сторона воинов. Начальники дружин, вожди ополчений - те, кто не занят по службе прямо сейчас. Почти все женщины - на правах жен и дочерей. Но то-то, что почти. Начальница дружины Клидога Кередигионского... была, наверно, когда-то красива. Смоляные волосы хороши и сейчас, зато на лице - глубокий шрам, от высокого лба к шее через прикрытую повязкой глазницу. Как на нее смотрела Настя... Руку на спустила на рукоять шашки. Шепнула: «Лучше так, чем в темницу». На севере - большая часть родни королей, что не влезла за главный стол. Достойные места, да за столом тесно. На востоке - те, кто создает богатство государства. Не больно почетные места. Здесь, например, сидит навозный чиновник, который уже знает, что в Кер-Сиди его должность называется «чиновник по плодородию почв». Единственный из всей невеликой администрации короля! Говорят, когда-то первого «навозника» попросту не пустили за свой стол ни мудрецы, ни вояки. Не пустили бы, верно, и барды: мол, вонюч - да кто пойдет проситься за пятый по статусу стол, когда за четвертый приняли? Ремесленники и купцы «навозника» приняли. У иных ремесло куда пахучей. Взять те же дубильни... Зато уголь здесь уже считают чище навоза. Может быть, зря. От навоза кровавый кашель не приключается, а вот от угольной пыли... Здесь - ниже, но по собственному чину - жена мэтра Амвросия, глава гильдии ткачих. Мужу с дочерью подмигивает, они-то ровно напротив. Лишь за южным столом, среди королевских бардов и людей свиты, которых выгнать наружу нельзя, а за другие столы - не уместить, нашлось место остатку сидовой семьи. Тех, кто вкусно кормит людей, приравняли к развлекателям. Пятый стол - низший... и выше самого высокого. Именно барды могут напеть обид, от которых не отмоешься - или вознести до небес. Именно свитские играют короля. Люди же, которые кормят других людей да слушают их разговоры, могут прокормить и народное собрание, которое отрешит одного короля и возведет другого. Такого не случалось веками - но вдруг? А потому и к южному столу не проявят неуважения - ни те, кому достались более почетные стороны света, ни даже те, что восседают в середине залы за столом, круглым, как окоем. Все сошлось - и традиция, и кухня, и политический расчет. Как рассадить за стол две дюжины гостей державного достоинства и никого не обидеть? За длинным задача нерешаема. За круглым всего лишь трудна. Всего-то и нужно, подобрать соседей. И хозяева справились! Праздник получается веселый и сытный. Жаль, варварские пляски уже почитаются неприличными, а высоких придворных танцев пока не изобрели. Ввести бы торжественные шествия вроде полонеза или хотя бы паваны... Только это, наверное, тоже «мельтешение». А Немайн не отказалась бы посмотреть, как прошлись бы те же Пенда с Киневисой. Вот уж в ком и достоинства, и чувства меры - хоть отбавляй. Немайн никак не может себе признаться: самой плясать охота! Протяни ей кто руку - в хоровод затянуть - никак не устояла бы. А так... Короли едят - а Немайн уже сыта, проголодалась и снова сыта. Короли пьют, а ей уже некуда. Правда, и яства из трех видов мяса, и блюда из трех видов рыбы, и трех гадов морских, и трех птиц - испробовала по крошке. И пиво, и сидр, и вина, от лучших греческих до местных плодовых пригубила - по наперстку. Что еще? Языком чесать? И так - всю ночь, пока молодые из спален не явятся? Одно хорошо: Пенда на вечер и ночь отложил дипломатию, и совершенно не мешает болтать с его женой. Киневиса, оказывается, про самые простые вещи умеет рассказать интересно. Как союзники-англы живут, что делают, когда им хорошо - и когда плохо. Как ссорятся, как дружат, как трудятся и веселятся. Что носят! Сама разодета в греческий шелк - сегодня на ней все, что не упрятано в сундуки, для дочерей. Вся блестит - и парчой, и тяжелым ожерельем, и быстрыми, веселыми и меткими словами. Сначала смеешься, потом размышляешь. Иной раз по размышлении и слеза навернется. А еще чужая память позволяет сравнить - насколько англы отличаются от англичан, и сравнение выходит в пользу народа средневекового. Народа, которому не переломило хребет норманнское завоевание, создавшее верхний класс, который и выстроил ради собственной безопасности имперскую легенду, убедил последнего бродягу: ты - не самый низкий класс. Ты выше многих, и если не будешь держаться своего места - скатишься ниже. Отсюда вышли сословная честь и бремя белых. Отсюда - «Азия начинается за Каналом». Отсюда - толпы цветного народа в городах бывшей метрополии. Кастовая система нуждается в париях. Она даже готова им приплачивать - за то, чтоб они были! У нынешних король и знать - плоть от плоти народа. Не от мира сего - да, сколько угодно. Именно потому, что не знают - чувствуют - что им нельзя, а что можно. Вот и не приходится им играть в божков с каменными лицами! Если Пенда будет счастлив и весел - захохочет, запрокинув голову, а королеву не то, что обнимет - на руки подхватит, и прилюдно. Кого стесняться? Своего народа? Это на чужбине, да при иноземных послах... Король немедля обнял Киневису за плечи. Шепнул на ухо - а Немайн свое навела поточней: - Старшего сына женили, пора еще одного сделать. А? Королева краснеет, хотя из гостей подслушала только сида. А Пенда уже грохочет на всю залу, да еще по-латински: - А тебе, святая и вечная, замуж не пора? Кровь сама приливает к щекам, ресницы опускаются, отсекая назойливые взгляды. - Мне рано. На лицах греков - понимание. Для них Немайн - девица девятнадцати с небольшим лет. Замуж можно и раньше, по воле родителей или опекунов. Но если желает выбирать сама, и брачный контракт подписывать сама - еще полгода ждать. До гражданского совершеннолетия! То, что несовершеннолетняя правит пусть маленьким, но государством - не в счет. То, что узурпатор-племянник еще моложе - тоже. Государственные и частные дела в империи различать умеют. Камбрийцы - моргают, икают, таращат глаза. Что за люди эти сиды, если для них на четвертой тысяче лет - замуж рано? И никак не вколотить в упрямые головы, что горд на холме строит не медноволосая Немайн, а другая сида с тем же именем! Только король Пенда спокойно кивает. И его спокойное принятие дает силы пожать плечами и как ни в чем не бывало болтать с Киневисой, да по сторонам ушами покручивать, следить, как хмель понемногу туманит головы, несмотря на обильную закуску. Поймать в дрожащем от тепла жаровни воздухе сочувственный взгляд. Вторая совершенно трезвая за круглым столом - Гваллен, жена принца Риса, невестка Гулидиена. Ей нельзя, у нее скоро маленький наружу запросится. А на Немайн просто не действует! Точнее, действует, но не так, как на прочих. Для ее организма спирт - топливо. Единой застольной беседы не сложилось, но разговоры становятся все громче. Чтобы что-то разобрать, приходится постоянно шевелить ушами... а это, наверное, тоже «мельтешить». Но уж на сестру-римлянку навести ухо просто положено! О чем говорит ее сосед? Катен ап Ноуи, известный книжник и брат свежеженатого короля, посажен к базилиссе явно не без брачного умысла. Что в Камбрии обычен брак с женским старшинством, она уже знает. Что сестра-наставница видит ее не женой, а правительницей, поперек римских привычек - тоже. Так вот, базилисса, знакомься - в роду, который взлетает к власти над Британией, есть симпатичный неженатый принц... Который настолько увлекся соседкой, что не замечает вокруг уже ничего. - ...тут Клидог ко мне, и его уже не коровы интересуют - расквитаться хочется. Как же так, готовил кередигионец набег, а его самого обокрали! Всю границу обскакал, столько добычи мог взять - отказался. Одного хотел: нагнать Катена, вернуть свое. Невзятое чужое не так жалко! Одна беда - не сыскал никого и ничего. Я в это самое время снова ушел на его земли и подгреб, что осталось. Клидог домой - а ему на два десятка миль от границы и сыра сварить не из чего, а на закуску разве дичину стрелять. Так волк и пожил в оленьей шкуре! Не понравилось. На три года набеги как отрезало... Анастасия смеется - медью, колокольчиком. Все, кто на нее не смотрел - обернулись, уставились. Не замечает! Ей все равно - в первый раз за долгие годы она не считает людей, веселится. Кажется, она себя убедила, что есть только епископ справа, принц слева да сестра - через исходящую дымом жаровню, а прочие гости - морок, можно не считать. Это хорошо, так хорошо, что сердце в груди начинает быстрей колотиться. И все-таки в радости - немного отравы. Что не так? О том, что веселье принимает политическую окраску, можно не беспокоиться. Здесь пиршественная зала, не Сенат. Действуют правила заезжего дома, и даже разбитая в кровавые лохмы морда еще не значит ни поединка - между благородными, ни войны - между королями. Тогда - почему радость хорошей девочки отзывается в сердце фальшивой нотой? Когда Настя смеялась над ее историями, такого не было... Что не так? Подпереть бы подбородок кулаком да подумать хорошенько, но ноги рвутся в пляс, а по голове, как пыльным мешком - громкий голос. Клидог Кередигионский! Неужели расслышал? Да еще и греческий разобрал? - Мудро сделал король Гулидиен, что заключил союз, - возгласил самый беспокойный сосед диведцев, - особенно со мной. Хорошо иметь добрых союзников! Можно выдохнуть. Просто похвальба... Сколько с ним торговались - кошмар. Да и выторговал Клидог немало: право на вторжение в Гвинед. Единственное королевство Камбрии, у которого на троне вместо законного монарха - нортумбрийская марионетка. - Хорошо... - протянул принц Рис, самый младший из братьев диведского короля. - Но отчего твой разум остановился на этой мысли? - Оттого, - сказал Клидог, - что с этим союзом Дивед получает многократную выгоду. Во-первых, забывает про возможное нападение из Гвинеда. Общей границы у вас нет, но кроме горных перевалов и прибрежных долин есть и общий путь - море. Во-вторых, доказывает, что вы все-таки на этой земле не чужаки. Ваш клан давно в Камбрии обитает, но вы - десси, ирландцы. А вот я, или, скажем, Артуис ап Мейриг - исконные жители... - То есть, - продолжил за него Рис ап Ноуи, - бритты. И, словно самого неприятного имени было мало, прибавил: - Трусы и бездари, отдавшие свою землю саксам! И зал, словно получив команду, вспыхнул злым шумом. Каждый стол - и каждый по-своему. - Верно! - гремит Север, - Мы - не бритты. Мы - камбрийцы! Вот я зимой четыре головы Хвикке взял... Да если бы каждый бритт артуровских времен взял по одной голове - никаких саксов на нашей земле б не осталось! - Зато я первый в их лагерь ворвался! - Ну, я то на стене стояла... Зато муж! Он у меня скромный, сам не скажет, но даже не смотрит, что там с врагом после удара делается... Нет нужды... Хотите - щит кулаком проломит? Без всяких копий? - На заклад? Без заклада не то веселье! Щит не меч, в пиршественную залу вхож. И куда деваться ему, крепкому, беленому, когда его держат в восемь рук, чтоб не увернулся? Щепки летят! В бою все не так, и ловкий часто берет верх над сильным... А уж дома... Чиновный стол превратился в мечту разведчика. Не крапивное семя, брызжа в ярости слюной, мелочный сор под ноги королям метет - филиды, живые архивы британских держав, выбрасывают крючки и зацепы. У Эмилия память покороче, но до пергамента он все донесет, не расплескает. И начнет медленную и верную работу, именно что крапивную - из крапивных веревок рыболовные сети делают! Врачи сварятся громко, выразительно и совершенно непонятно. Латынь, да. Но названия хворей переменились, и все богатство сравнений и пожеланий благополучно ускользает даже от треугольных ушей. У бардов слова понятны и сильны, но очень и очень обильны. Песни перепевают и выворачивают, стихи разбирают построчно, пословно и посложно. И как ловко друг друга поносят: иная хула на соперника выглядит как славословие своему королю... и, увы, не только королю. Каждый второй рискнул восхвалить римскую императрицу. И каждый четвертый - сиду ушастую. Один даже спел Стоило повернуть голову, брови сдвинуть - не притихли, но дружно вернулись к славным королям да к друг другу. Выходит, хорошо, что по Камбрии ходят сказки о бардах, вдруг седеющих от одного взгляда Неметоны... Может, не так уж плохо - быть древней сидой? Такой, которой все по плечу, и ума особого не надо, пока есть сила и пророческий дар. Сила, которая уже дрожит в мускулах, и дар, который требует обернуться голову к восточному столу. За которым вот-вот случится страшное. Стол ремесленников. Оружейники, самые почтенные из всех, хвалятся умением и бьются об заклад - и добро, не здесь, на пиру, будут плавить и ковать! Потом. Получится соревнование в мастерстве... что плохого? Разве то, что все чаще звучит имя Немайн, как судьи, да все громче нарастает уверенное: - Она наша! И сидит верно... Да. Немайн сидит на восточной стороне королевского круга. И это плохо, потому что столы вот-вот начнут делить королей. Но это и вполовину не так плохо как то, что развели ювелиры и ткачи. Гильдии, женская наполовину и женская поголовно! Голоса громкие, иные с тем серебром, что любой гам прошьет навылет. Немайн, еще мгновение назад жалела, что сестра-римлянка еще плохо понимает по-камбрийски - теперь она этому радуется. Потому что на востоке нарастает стремительный, неизобретательный, но ох и злой бабий лай. Хмель выплеснул то, что камбрийки привыкли прятать за достоинством воительниц, кровью и жизнью отвечающих за единое слово. Выскочило - дикое, древнее. Тех времен, когда женщина была слишком слаба и слишком плохо вооружена, чтобы быть в состоянии убить другую. Дикое. И - римское! Изо ртов лилось самое грязное и самое страшное - для той, которая опора дома, мужа и детей. Мгновение, другое - и какая-нибудь, не найдя нарастающего ответа вспомнит - она камбрийка. И произнесет узаконенные обычаем слова, что на любом пиру, в важнейшем из заезжих домов ведут к одному. К дуэли насмерть. К страшной, женской, после которой побежденной отрезают голову и груди... Снова вспомнилась Анна. Теперь ученица, а когда-то чуть-чуть до взятия трофеев не дошло. Немайн скосила глаза вниз, на собственные прелести. Когда-то были бугорки, теперь холмы. Урок: иногда стоит меньше восторгаться чужим, которого себе не желаешь. А то можно и подарок получить. Трофей, который, по счастью, не придется бросать в гроб соперницы - но которым ученица и подруга гордится куда больше обладательницы. Если бы в поединке всегда побеждал правый... но какая правда может быть в пьяной перебранке? В голове Немайн замелькали варианты приказов. Свару можно прекратить. Но - главное происходит за столом королей. Принц Рис мертвой хваткой вцепился в короля кередигионского, и считал уже не коров, коз и овец - каждую потоптанную травинку, каждый потравленный колосок. Клидог чует засаду... но не может же отказаться от почести - признать славу. Но вот - финал: - Так вы на соседей ходите оттого, что у вас флота нет. А флота у вас нет потому, что вы боитесь ирландцев! И враг, которого принц думал втоптать в землю, довольно улыбнулся. - Мы-то в состоянии защитить свой урожай и на земле. А вот вы... Плохо держитесь за землю, плохо. Ей, пожалуй, хозяин получше нужен. - Уж не ты ли? - Скажу, что я бы с ней получше вашего управился. Но - не буду. Обещал вести полки на север, и так тому и быть. Дивед мне не особо и нужен. Южная пятина Камбрии! Женская. Вот и прятаться вам, как малышне, за женские юбки. А будут они римлянки, сиды или жены Мерсийца - сами выбирайте! Рис замялся... но спор подхватила жена. Гваллен. Улыбнулась. Погладила округлый живот. - Повеселил ты нас, сосед, - сказала. - Ох и повеселил. Значит, ты не ирландцев, ты женских юбок боишься. Так может и мои сойдут? А то воительницы частенько в штанах... Рис захохотал. Так, что Анастасия обернулась! Так, что слезы вытирать пришлось - настоящие. Потом резко смолк. - Нравится тебе наша земля, сосед. Нравится больше холодных гор Гвинеда. И пугают тебя не прекрасные дамы Юга и не жены наших друзей. Тебя пугает наша сталь. Та, что блестит, вынутая из ножен! И я буду рекомендовать брату не двигаться в поход, пока ты не снимешься и не пройдешь хотя бы половину дороги до Гвинеда! - Тогда вы не пойдете в поход никогда, - улыбнулся Клидог, - ибо если я чему и учен, так это тому, что не следует заключать договоров, если союзник во мне нуждается меньше, чем я в нем. Король Пенда размял не слишком внушительный кулак. Всегда брал другим, даже в рукопашной. - Гниль, - сказал, - нам не нужна. Только знай: предашь - станешь добычей. - И диведцы будут помогать саксу резать камбрийцев? - протянул кередигионец. - Славные времена. - Англу, - сказал Пенда, - англу, друг. Немайн уже не замечала, как ногти скребут стол. Союз - надежда на годы спокойной жизни - расползается по швам из-за нескольких кружек пива! И вина. И сидра. И, если считать на всех... но она уже не в состоянии считать. Легкие хватают воздух - не быстро, не медленно - глубоко и размеренно. Еще недавно разницы для Немайн не было. Теперь - есть. После разговоров с иными рыцарями Пенды, изъясняющимися на бриттском - отличающемся откамбрийского северным выговором да меньшим количеством латинизмов. Вояки интересовались саблями и голосом - как оружием, Немайн - ими самими. Расказанное породило короткий визит к филидам-хранителям летописи, а на пиру - вопросы к Киневисе, которой здесь не с кем и поговорить - латынь и британскую речь она знает плохо. Рассказ королевы совпал и с оговорками рыцарей, и изустной хроникой. К тому же сида не спрашивала напрямую - интересовалась освоением бывших земель Хвикке. Да, белоголовые аглы, куда без них. Да, остатки саксов Хвикке - которым жестко указали их нынешнее место. Худшие земли, на которых с двупольной системой протянешь ноги, работная повинность вместо воинской, запрет на ношение оружия - и в качестве соседей, советчиков и надсмотрщиков - элметцы. Шестьсот семей, переживших падение небольшого королевства, пожранного Нортумбрией. Эти не успели спрятаться под могучую руку Мерсийца - зато знамя «легиона сирот» наводит ужас на его врагов. Этих - не подкупить, не смирить, не запугать. Истинные бритыы, но не трусы и не бездари. Люди, которым не повезло со своими королями, и теперь приходится служить чужому... Так что англ и сакс - вовсе не одно и то же, и знакомому по чужой памяти человечеству очень и очень повезло, что история создала на Британских островах Англию, а не Саксонию.