Форум » Кембрийский Период » Текущая книга. Отрывки под тапки. (продолжение) » Ответить
Текущая книга. Отрывки под тапки. (продолжение)
Rosomah: Тут будут выкладки. Как и на ВВВ. Для начала - маленькое уточнение. Книга будет про Немайн, и хронологически продолжающая две предыдущие. Но я постараюсь сделать ее отдельной книгой. Не продолжением сериала, а вещью, вполне употребимой без первых двух частей... Я обязательно опишу это в тексте. И спасибо за напоминание - мне действительно часто кажется. что читатели знают ВСЕ.
Rosomah: Это разные народы. Рязанцы/тверичи - это, скажем, уэссексцы/кентцы. Уже Мерсия/Нортумбрия это скорее Россия/Украина А Мерсия/Уэссекс это Россия/Польша (если прибавить конфессиональное различие. то совсем да). Ну и Уэльс с ними соотносится... как Россия/Франция, пожалуй. Это без политических аналогий - просто степень родства. Кстати, "белорус" пишется с одним с.
Rosomah: Значит - есть ночь до утра и день до вечера, когда можно врываться на земли кланов, переходить границы соседних королевств, требовать у холмовых крепостей слова, что в них не дали убежища злоумышленнику - и горе клану, который поймают на лжи! Настанет вечер - их воля, но сейчас действует не право клана, а право погони, и горе тем, кто его нарушит! Дружина седлает коней, на ипподроме готовят колесницу. Сейчас - не имя клана, не имя государства. Эйра зовет - все, кто друг Немайн - за ней! И друзей оказывается много. Куда больше, чем думала ригдамна. Пожалуй, больше, чем мечтала! Брешут собаки - верно, у Гулидиена добрая свора. Наверняка уже взяли след... наверняка идет к воде! Ничего, найдут и на том берегу. Ах, какая сегодня будет погоня! Одних королей и королев почти десяток, а принцев, графов, клановых вождей - не счесть. и поведет их Майни. Кому еще? И уже за ней следом пойдут доблестный Артуис, хитрец из Кередигиона, великий Пенда, и, конечно Гулидиен - будущий верховный король Британии. И его королева-гордячка - тоже! Ах, хорошо! В такой погоне ригдамне Эйре совсем не стыдно стать колесничей при сестре. Только... править лошадьми и сжимать в руках символ погони разом - трудно. Нужно передать сестре. Вот и Майни... нет, Немайн... даже Неметона! Ноздри расширены, словно след чует не хуже собак... а может, и чует! В глазах - отражение сигнального пламени, на голове - кровавая шерсть отобедавшей хищницы, в улыбке - клыки. Это древней ирландских старин... Древней людей - ангелы и звери сотворены раньше. У сестры изо рта рвется гортанное рычание, рука стискивает древко с пылающим торфом. Теперь одно слово, и... Копье ткнулось в воду. Брикет недоуменно зашипел. В порту, несмотря на затухающий пожар, словно темней стало. Казалось бы - какой свет от куска торфа? Да в камине горит десяток таких, и то трапезную не осветят, приходится жечь свечи или факелы, а тут в полусотне шагов догорает костер, для которого нужна бы печь размером со всю "Голову Грифона". И все-таки сумрак опустился. Стал громче треск, с которым умирает водоходная расшива, зато человеческие голоса смолкли. - Много чести - цвету Британии охотиться за кучкой скаредной дряни! - объявила сида, - Не время во время войны лить кровь братьев. Убитых нет, потому... прощу. Господь велел подставить другую щеку. Но и речные перевозчики, и горные кланы пусть знают: человек сотворен лишь с двумя щеками. Третью при желании не подставишь! Остальное - утром. А теперь ночь, и даже мне спать хочется... Ухватила за локоток и потащила домой. Только дверь за спиной хлопнула - маленькая, но сильная рука ухватила Эйру за шиворот, наклонила. Да, умерщвление плоти в храме явно идет сиде на пользу. Вот и кольчугу с сестры сдернула, будто льняную рубаху. Только тяжелый удар об пол и напомнил - сколько доспех весит на самом деле. - Никуда мы впопыхах не поедем, - сказала. - Ночь - это случайность, а сегодня нам случайности могли и приготовить... Опасаться тьмы велит сида, что водит колесницу на слух... Кто, кроме холмового народа, умеет готовить случайности - не то как суп, не то - как оружие к бою? У Немайн немало врагов среди старых богов: и Гвин, у которого она холм отняла, и Вотан, у которого храм сперва обокрала, а потом, забрав у саксов город, взяла себе и отдала под школу. Хорошо, Немайн хватило раз взглянуть на обеспокоенное лицо. Успокоила. - Скорее всего, ничего нет... Но у меня только два глаза и два уха. На всех не хватит! Помнишь, как в прошлую ночную погоню сэр Кэррадок головой стукнулся? О ветку? На деле, как раз не о ветку, а о сиду... Из сестры волховство летит, легко, как ветер с гор, даже когда она не колдует, но Немайн совсем не нравится вспоминать о неосторожном от любви рыцаре. - Да, - сказала Эйра. - Сэр Кэррадок чуть жив остался. Несчастливый влюбленный пережил крепкий удар веткой дуба по упрямому лбу, но в Зимний поход исчез из переклички. Судьба? Проклятие? Случай? Кто знает... - А тут бы поскакало с десяток одних королей, и не все друг друга любят. Ну, подумай, что будет, если кто-нибудь шею свернет? - Ой... - Ты права. Именно ой. Потому - спим. А об остальном утром подумаем! Опустилась в любимое кресло, зевнула, почти как фенек, свернулась калачиком и закрыла глазищи... Остальным оказалось как-то не до сна. Эйра припомнила одно из определений классического ведовства: инерция. Погоня не началась, но в мыслях люди уже разогнались. Теперь не могут сразу успокоиться, ходят, натыкаются друг на друга, разговаривают - все тише и медленней. Вот и Эйру нерастраченная энергия выбросила в порт - провожать великих мира сего к городским воротам, благодарить за готовность помочь. Друг познается в беде, и вдруг оказалось, что у Ушастой друзей больше, чем и представиться могло! Только останется ли хоть один после того, как она показала смирение? Эйра жалеет, что у нее уши круглые, не умеют ворочаться и ловить больше одного разговора за раз. Приходится довольствоваться обрывками. Вот Артуис ап Мейриг - ворчит, что забава сорвалась, но отчего так добродушно? Эйра не может услышать того, о чем король молчит. Но он не безумец - говорить при мерсийцах, что ему видеть, как англы будут резать камбрийцев, пусть и сколько угодно раз заслуживающих смерти - кость в горле! И он действительно благодарен сиде... и недовольство в его ворчании обращено не на нее. - Если кто-то... хоть пальцем... пламя до неба и никаких горячих следов! И по стылому пойду, пусть только позовет. А если кто вздумает в кровную месть играть - до седьмого колена изведу. Слово короля! А слово, произнесенное при таких свидетелях, крепче, чем грамота с золотой буллой. Вот Кейдрих - только что была зла, теперь растеряна: - Почему? Почему она отказалась от погони? - и мужу, сердито: - Я понимаю, чему ты улыбаешься! Но почему? Эйра тоже понимает, почему император Британии доволен. Случись погоня, быть бы ему, несмотря на титул, подручным - то ли при богине, то ли при императрице. Как барды споют, а они споют, как в голову взбредет. Всех на жалованье не возьмешь. Может, поэтому Майни и отказалась ловить поджигателей? Ей города с лихвой хватает, а править всей Британией... Если старательно - поспать будет некогда. Если спустя рукава - зачем браться? Вот потому Кейндрих и не понимает, что злючка она. Взъестся, так скорей себе плохо сделает, чем и себе и сопернице - хорошо. Потому и теребит мужа - он доволен, значит, понимает больше. А ему что, ему-то Немайн друг! Вот, шепчет что-то жене на ухо. Объясняет. Наверняка до утра будут подробности уточнять... Ну и хорошо, королевству нужен наследник! Пенда Мерсийский, похоже, тоже не выспится. Жена смотрится в него, как в зеркало... Господи, и как она его каждый раз в поход провожает? Отпускает - понятно, такого удержать - потерять. Но сама-то как жива остается? Зато теперь счастье. Ее король вернулся, не уходя. Голоса, голоса... Если не слова, то хоть тон уловить! Короли и рыцари, аббаты и монахи, горожане, пахари с равнин, инозаемные купцы и даже горцы с холмов - довольны. Хотя некоторые довольны по-злому! - Теперь - не расплатится. Не править ей больше городом-на-холме! Эйра хихикает. Всем застит глаза Рождественская битва, да боевая песнь, да осада Глостера... Успехи, каких сотни лет не бывало. Но они не слышали, как Майни клянет войну, как ревет в палатке у сестры на груди - и с каким удовольствием роет землю или строит машины. И верно - если бодливой корове Бог рогов не дает, кому достанутся самые острые когти и самые длинные клыки? Книжнице, рукодельнице, певунье. Самой домашней девочке из всех! И уж она никак не допустит, чтобы такое хозяйство, как Кер-Сиди, ушло из семьи. Немайн уже не спит. Глаза открыты, изучают потолок. Прожилок на балках не разглядеть - самое темное время ночи, неуютное даже для сидов. Сон не идет... В голове пустота. Что там может быть, когда случилось совершенно невозможное? Запах огня и воды, жажда погони, жажда крови, желание даже не вешать, резать или жечь - грызть и рвать когтями. При совершенно отрешенном сознании. Рычание, и то вышло спокойным и чуть деловитым: мол, дело есть дело, надо порвать кое-кого в ошметки... не обессудьте. Но главное - память. Чья? Огонь, уголь, дым - хочется бежать, голосить дурным голосом. А еще хочется гнать добычу - летящим шагом, босой по снегу! Когда жертва завязнет или упадет от изнеможения, не спеша подойти, без гнева и пристрастия превратить чужую жизнь в свою - и сородичей. И если их, проглотов, рядом нет - лишнее спрятать на черный день, а самый сытный кусок принести домой, где ждут... Не маленький, не сестры и мать - кто-то другой, сильный, родной, понимающий. Почему хочется вести родичей за собой против великана, способного прихлопнуть тебя одним точным ударом - и знать, что он никогда не будет достаточно точен, ведь ты маленькая, но ловкая, а твое оружие острей? И почему все это появилось только сейчас? Неужели там, в темной глубине сознания, прячется дух божества, решивший занять неудобную оболочку, от которой отлетела человеческая душа? Немайн встала. Распахнула окно - слабый ветер сгоняет туман к реке, и у терпкой гари пожарища не выходит заглушить ароматы майской ночи. Вечерняя Луна уже зашла, утренняя еще не встала, влажное марево спрятало половину звезд, а оставшиеся - только для нее! - кажутся расплывчатыми болотными огоньками. Греческая императрица, возможно, нашла бы небо - свидетельством могущества и благости Господней, а темные очертания крыш и крепостных стен - мило провинциальными. Инженер двадцатого века припомнил бы расстояния до нескольких звезд, и, быть может, порадовался бы, что сомнительное сидовское бессмертие дает ему шанс когда-нибудь взглянуть на них поближе - если работа будет выполнена верно. Древняя богиня с наслаждением втянула бы ноздрями запах своей земли, пусть не породившей ее, но признавшей, несмотря на все перемены. Слушала бы музыку шорохов, и ее вряд ли сильно бы волновало, кто там развесил звезды на небе - ей хотелось бы не летать, а петь! Немайн поняла - ей хочется петь. Петь назрыд, плачем, разрывающим сердца, и при этом не испытывать ни ужаса, ни радости - только бесконечное уютное довольство плещущей через горло души. Порыв пришлось задавить. На смену ожиданию радости явилось холодное рассуждение. Шепот - мыслям трудней ускользнуть, если их проговаривать вслух. - Я - не главное, что у меня есть. Маленький - важней, да! Но я - мой главный инструмент. - Я не могу нормально работать, не зная, кто я. Сущности, кто бы они ни были, сделали больше, чем хотели и получили результат, который не просчитали. Но их интересую не я, а история - вот историю они и получат. А я должна заняться исследованием себя! Научным методом. Оперла подбородок на сцепленные в замок руки. А петь все равно хочется! Только... вдруг и правда выйдет вред родительскому дому? Осталось уставиться на мерзающие звезды и продолжить рассуждения. - Итак, вопрос сформулирован. Осталось установить методику и план исследования.
артем: Отличное обновление к празднику. Спасибо.
Тень Дуба: Присоединяюсь. К спасибу :). Но без пол-тапка не обойдётся (и в праздник кто-то сидит на БД). :) Инженер двадцатого века припомнил бы расстояния до нескольких звезд Двадцатого? Не 21-го ли? (Хотя полёт к звездам - он, конечно, мечта из нашего 20-го, в 21-м пока не в моде...)
nebelmann: 1) Там хорошо, но привычно и оттого чуточно скучно Так надо или опечатка? Если так и было задумано то не вижу смысла. Вполне сошло бы и "чуточку" без курочения языка. 2) Оторвать, допросить - с оглядкой через плечо. Кого оторвать? С Допросить понятно но оторвать? Если что только от тушения. 3) Тут и народ поможет - ведра идут по цепочке, вода плещет на огоньки, Смысл по цепочке? Пылает или прямо в воде или на берегу. 4) в толстую чушку, за которую корабли причаливают, К морскому делу отношения не имею никакого, но звучит странно. Но если так правильно говорить то ладно. 5) Поджог тоже карается смертью, но законом, а не обычаем. Это Кельты такие добренькие? Это кажеться международное было что поджигателей смертью карали. 6) Пришел не один, притащил бочки с жиром Волшебный нож только главного поджигателя прикрывает или подручных тоже? Или за тех уже клану отвечать придётся? 7) не счесть. и поведет их Майни Или запятая или "И" заглавная. 8) Опасаться тьмы велит сида, что водит колесницу на слух... Т.е. семья не знает, что та в темноте видит? А смысл? 9) Взъестся, так скорей себе плохо сделает, чем и себе и сопернице - хорошо. А зачем взъевшись сопернице хорошо делать? 10) Неужели там, в темной глубине сознания, прячется дух божества, решивший занять неудобную оболочку, от которой отлетела человеческая душа? Древняя богиня с наслаждением втянула бы ноздрями запах своей земли, пусть не породившей ее, но признавшей, несмотря на все перемены. Тааак, сомневаться в своей идентичности в таких условиях нормально. Примерять на себя роли, Клирика и Августины в принципе понятно и на то и на то есть факты. НО древнее божество? Роль которую придумал себе сам Клирик? Причём даже не придумал - парой страниц раньше он всех убеждал что он Не та Немайн! Или Немайн счастливо кукукнулась после пожара и её пора сажать в одну палату с Наполеоном или куски с богиней надо убрать. (хотя я лично придерживаюсь по сумме фактов варианта "безумный Клирик" недаром 5 лет психологию учил - в стрессовой ситуации сознание и не такое могло выкинуть чтобы приспособиться. Сам искренне считаю что 4 года назад умер и живу как новая личность.) Очепятки. "Это же не настояший поход и даже не набег настоящий , инозаемные купцы и даже горцы с холмов - довольны. иноземные Петь назрыд, плачем, разрывающим сердца, навзрыд Осталось уставиться на мерзающие звезды и продолжить рассуждения. мерцающие Ее оттокнули от причала, оттокнули - к другому берегу. Два раза опечатка "оттолкнули" и по моему имет место быть тавтология.
Тень Дуба: К морскому делу отношения не имею никакого, но звучит странно. Но если так правильно говорить то ладно. Сейчас это называется "кнехт" или "пушка" или более казенно - причальная тумба (есть нюансы конструкции, это всё не совсем одно и то же, но неважно). Но тогдашняя морская терминология всяко иная (причём латинская, греческая и кельтская - однозначно разная). И навряд Клирик знал детально морскую терминологию, и точно, что её не знает среднестатистический читатель. З.Ы. Кстати, у речников была (и, видимо, есть) своя терминология, иная чем у моряков. Я её практически не знаю, но расшива - однозначно не морское судно, никаким боком. P.S. И, кстати, по технике: водоходное судно, это, конечно, хорошо, но - такие нежности, да при нашей бедности... В РИ до начала 20 века вполне конкурентоспособным (даже на фоне пароходов - а не то что гребных лодок) оставался бурлацкий привод. Реки Камбрии, вроде, равнинные, уж, видимо, не быстрее там течение, чем в Волге и Оке. Причем собственно расшиву, без машины, сляпать - видимо, быстро и дешево, их часто делали одноразовыми (продавали в порту назначения на дрова, вместо чтобы спускать обратно по течению). Конечно, это неизящно с инженерной точки зрения прогрессора (и, насколько понимаю, не совсем политико-идеологически выдержано, не то "колдовство"), но в условиях намечающегося дефицита времени и финансов - чем не выход? Тем более, что бурлаки - это не обязательно люди. Кони тоже неплохо справлялись. Впрочем. подозреваю, что у автора есть в кармане менее приземленный выход ;)...
Тень Дуба: Ещё полтапка вдогонку: Так вот, святая и вечная Анастасия, знакомься - в роду, который взлетает к власти над Британией, есть симпатичный неженатый принц... А еще он симпатичный! Высокий лоб окружен каштановыми кудрями, глаза синие, нос точеный, губы тонкие, да улыбчивые. Погибель девичья! Многовато симпатичности подряд. ИМХО, или первую - выкинуть или заменить (ну, типа "есть молодой неженатый принц." А то ведь неженатые - это и бобыли и старые холостяки...). Или там выпущен какой-то отрывок, "отодвигающий второе "симпатичный"...
Rosomah: Спасибо, правлю.
Rosomah: Притихла «Голова грифона», захлопнула все пять дверей, заслонила окна ставнями. В заезжем доме никто не спит, хотя многие делают вид. Немайн и Эйра, например. Анастасия тоже собиралась... заснуть не успела. - Святая и вечная? - требовательный шепот. Рука на плече. Эйлет, Дева Моста. Невеста магистра оффиций... Сестра говорит, она верная и храбрая Таких обижать нельзя, на таких и стоят царства. Или республики! Что такое теперь Рим - толком не разберешь. Что такое Глентуи - тоже. Царство, притворяющееся республикой, притворяющейся царством, притворяющимся республикой... Меняется количество одежек, названия должностей, даже язык: латынь вечна, но подпоркой ей могут служить и греческий, и пунийский - в Карфагене, и камбрийский, и даже ирландский! Сейчас разговор идет по-гречески, и хорошо: спросонья слова малознакомой камбрийской речи не подобрать даже для самых простых фраз. - Что-то случилось? Однорукая присаживается на постель. - Нового ничего. Старого достаточно: пламя Луну задевало! Но... ты называешь себя сестрой Немайн. А потому тебе должно быть интересно поговорить с нами, ее семьей - о том, как твою и нашу сестру вытащить из неприятностей! Мы уже собрались: мама, сестры, зятья. Нет только Майни и Эйры, пусть отдыхают. И вообще, они сами попробуют выкрутиться, без помощи. Гордые... - вздохнула. Улыбнулась, - особенно Эйра. - Хорошо, - сказала Анастасия, и принялась собираться. Значит, набросить нижнее платье, застегнуть ворот, рукава. Быстро! Полезная штука пуговицы. Дальше - сложней, собрание тайное, от увечной воительницы особой помощи не дождешься. А раз парадное одеяние сшить так и не успели, придется в шелк заворачиваться. Вот тот, что надевала на королевскую свадьбу - четыре локтя в ширину, тридцать - в длину. Для начала - ровно разложить по постели. Все не войдет, но главное, чтобы в ширину влезло. Дальше... - Ты что делаешь? - Одеваюсь! Если я нужна для разговора о государственных делах, я и выглядеть должна императрицей. Так, здесь собираем в складки. Раз я тороплюсь, подойдут крупные, к тому же они лучше подчеркнут рисунок... Так! Пояс здесь. Хорошо. Теперь... Самое приятное: плюхнуться на укрывающий постель шелк, прижать, где следует, резко перевернуться - раз, другой... Забыла! Ну, здесь и однорукая поможет. - Пояс давай! - А? - Пояс давай, скорей. Я складки руками держу и спиной прижимаю. Ну! Пряжка застегнута. Все, можно встать и заняться драпировкой выше пояса. Сложить вдвое, обернуть вокруг шеи - раз. Отпустить складки, тряхнуть, чтобы ткань расправилась. Пропустить полотнище за спиной, под правую руку, бросить через левое плечо. Все. Рисунок лег правильно? Вот и хорошо, а что сзади еще на добрый локоть волочится - так это легко поправить, просто подняв лишнее и засунув за пояс. Все. Готова! Можно идти - в ночь, в мельтешение теней. К прячущимся по углам призракам Анастасия привыкла еще на Родосе, но там их хоть по именам не знали. А тут, стоит придержать шаг, ткнуть пальцем - сестра сестры отзывается: - Наверное, брауни. По ночам в главный зал пробираются, пиво за постояльцами допивают. У нас их много развелось: мы угольное варим. А на портер, говорят, они даже днем приходят... А вот... Эйра остановилась. - Шелковинка... Пьет. Тсс! Не спугни! Темнота зашевелилась. Неужели - шелковинки, о которых столько рассказывали? Как можно жить в доме с нечистью, с душами неупокоенными? Сестра говорила - суеверие, нет ничего. Но - вот! Как раз около миски со сливками, которую им на ночь поставили... И что толку от учебного клинка на поясе против бесплотных духов? Всего оружия - знак креста, пламя свечи да невидимый щит помазания. Шаг вперед - и тьма отступает, зато вместо чудовища от оловянной миски поднимает шафрановую мордочку фенек. Розовый язык смахивает молочные капли с блестящего носа. Вот и все страхи. Лисичка! А ну, иди сюда... - Да, - соглашается Эйлет, глядя, как святая и вечная подхватывает мышелова на руки, - правильно. Нечего шелковинок грабить! Еще уйдут... Рыжему и другой кусок найдется. А миску придется ставить повыше, чтобы лисята не добрались! Фенек щурится на факел, словно обещает: куда не ставь, все равно влезу! И вылакаю все до донышка! А вы, глупые, все будете верить в своих шелковинок... Комната для семейного обеда - за главным залом, с другой стороны камина. Здесь тоже огонь, домашний и уютный. Кажется, совсем другое существо, от которого дикое пламя пожара никак не может родится. Увы, они одного племени. Так же разнятся и сидящие за столом. Усталый и мудрый взгляд Глэдис. Сестра согласилась звать эту женщину матерью. Почти случайно, но согласилась. Теперь становится ясно - почему. - Я не дочери моей и вашей сестре предлагаю помочь, - говорит Глэдис, - по мне, мы были счастливей до всякого величия, с Майни за стойкой... да и она как будто тоже. Только вот за такой счастливой жизнью дождались бы мы чужого войска к воротам - не я с Дэффидом, не вы - так дети ваши. Так и выходит, что дело ее - дело всей Камбрии, и не дело, если ей придется вести войну на деньги короля англов, как бы хорош Пенда ни был. А деваться ей теперь больше некуда., кроме как брать мерсийские деньги... или наши! Предлагаю - собрать ей достаточно солидов, чтобы не наемницей Пенды в бой пошла, не сестрой королей, а полководцем народа. Она улыбнулась. Народное собрание - сила, но на эту силу узда наложена. Принцепс Сената, хозяин заезжего дома. И та, кому люди верят! Говорили почти стражу - кто и что должен сделать, чтобы все вышло. Чтобы короли мошну растрясли, чтобы кланы кровное выложили, чтобы гильдии сочли поход - добрым вложением. Старшие дочери Глэдис и их мужья стали спорить: кто больше людей уговорит, больше средств соберет. Эйлет молчит, разглядывает здоровую руку. Повернулась, спросила: - А что бы сказал Эмилий? Я ему была только подручная, но и то поняла: на войне идут не куда хочется, а куда надо... - Вот именно. Куда надо. А надо, чтобы англы не слишком много о себе понимали! В конце концов, мы - римляне, а они варвары. Анастасия сжала кулаки. Это не ее семья! Спасли Августину? Молодцы, и, в принципе, можете числиться родней... но не решать за нее, как вести войну. - Вы - римляне? - встать оказалось тяжело, и первые слова пришлось сквозь горло проталкивать, - Тогда как вы смеете решать государственные дела за спиной августы? В Империи бывает всякое, но это всякое именуется мятежом! Если терпит поражение. А если побеждает... - Так она моя дочь, - сказала Глэдис, - а сида, августа или кто-то еще - мне все равно. И если бы деньги были у меня - вот, в кошеле - я бы ей их просто отдала. Не в долг, так. Но у меня нет, и я думаю, где достать. Сердитые взгляды старших дочерей. Разводит руками Кейр - принцепс Сената. - Мне нужен крючок, чтобы зацепить кланы. Назло Мерсийцу - это неплохо. Знаете, многим уже поперек горла: Пенда Великий, Пенда Непобедимый... Анастасия промолчала, но отметила: таким и сестра скоро комом в горле станет. Империи нужно на кого-то опираться, но лучше никакого костыля, чем гнилье! Хозяин заезжего дома приподнялся навстречу сопернику. - А мне нужна приманка, и лучше - золотая! Каждый купец знает: дело с Немайн - дело золотое. Но на войне она не зарабатывает, и это тоже знают все. Мне нужна прибыль. Показать - торговые гости друг другу бока помнут, так сиде помогать заторопятся. - Купцыыы, - тянет Сиан. До сих пор сидела тихо, как и положено маленькой. Спину тянула. Радовалась, что разрешили надеть шелковое платье - почти без вышивок, зато работа тонкая... Сестра подарила. Загадка! Здесь с шелком работать еще не умеют, да и для Африки, пожалуй, слишком хорошо. Надо спросить - потом. А пока - объяснить ребенку, что к чему. Если поймет. - Торговля - одна из опор процветания страны, - сказала ей Анастасия, - кто не заботится о купцах и ремесленниках, будет беден. Потому лучшие из этих людей стоят близ императоров. Но денег просто так не дадут. - Те, кто растит хлеб и разводит скот, важней, - отрезала малявка. - И потому их место по другую руку императора. Или императрицы! Анастасия знает: такого, чтобы Римом правила женщина, и не из за мужней спины, а прямо - не бывало. Но... нет, не будет - уже есть: как ни называй Немайн свою должность, суть одна. Глава республики. А скромность... Октавиан Август именовал себя всего лишь первым гражданином, и даже тогу носил белую, без сенаторского пурпура. Зато правил так, что само имя августа стало титулом! Девочка кивает - важно. Чуточку слишком, как и положено, когда ребенок изображает взрослую. У Анастасии - она в этом не признается и самой себе! - эта манера тоже проскальзывает, хотя куда слабей. В чем-то родосский замок заставил ее повзрослеть быстрей, но в чем то - и медленней... Так что - сама такая, а смешно. Хорошо, улыбку удается удержать. От веселья и следа не осталось, когда Анастасия поняла, что Сиан представляет кого-то вроде венетов, «синих». Ее мать говорит похоже, но должна стоять над семьей... не для того ли ребенок и сидит на совете - высказывать мысли взрослой, которая должна изображать беспристрастность? Что ж, если продолжать греческую аналогию, то муж Гвен - глава прасинов, «зеленых». Кейр - военная партия, Эйлет, по жениху - дворцовая бюрократия. Выходит настоящий императорский совет. А если так... - Наверное, - сказала Анастасия, - я погорячилась, говоря, что любое совещание за спиной августы - мятеж. Простите меня, я совсем не знаю местных обычаев. Но точно вам скажу: если вы будете решать за сестру, она крепко обидится. Глэдис хлопнула ладонью по столу. - Во всем ты права, святая и вечная. Одно забыла: на мать не обижаются. Мать слушают! Анастасия молчит. Прижала ладонь ко лбу. Это было, было! Мама... «Ты только мать императоров, а не императрица!» - так кричала толпа. «Император - я!» - так брат Ираклеон ответил на уговоры. Он надеялся уговорить мятежников... С горожанами удалось, да и с солдатами тоже управился бы - не успел, начальники скрутили. Теперь его нет. Так, может... - Может быть, ты права, а римский обычай - глуп. Сестра его уже нарушает: и ушами, и тем, что правит. Так что... Чем я могу помочь? Оказалось - многим. Не только клан десси помнит, что римлянке скоро понадобится муж, и что выбор у нее, по уму, не так и велик: из всех камбрийцев да из всех ирландцев! У пиктов жена всегда главней мужа, но их пока и не покрестили толком...
Григорий Цуканов: От навоза кровавый кашель не приключается, а вот от угольной пыли Силикоз случается чаще у проходчиков, чем у работников очистных бригад. И не от угольной пыли, а от кремниевой
полная версия страницы